Позвонил сегодня мой бывший помощник по работе в регионе - Евгений Алексеевич Вологжанин. Исключительной порядочности человек, полковник в отставке, инвалид, который в 6 созыве ГД пропахал всю Московскую область вдоль и поперек, готовя мои поездки по районам, которые я, как депутат, тогда курировал.
Вот и ещё одну главку из ненаписанных пока мемуаров "Как я стал депутатом Госдумы" придется набросать)
Районов было 12 - и ныне прогремевший Подольск, и Лыткарино, и Рузский район, и Волоколамский, и Наро-Фоминский, и Шеховской и др. Зимой приходилось в региональную неделю выезжать в 6 утра, чтобы с началом рабочего дня быть на месте и провести встречу с жителями, главой района и местными депутатами, посетить проблемные объекты.
Дорога в один конец иногда занимала 2-3 часа. И вся региональная неделя была распланирована на такие ежемесячные поездки. Вспоминаем иногда с женой тот график, понимая, что такая была обязанность у депутата - "назвался груздем - полезай в кузов". Просто обязан держать руку на пульсе проблем своих районов, в каждом из которых работали мои общественные приемные.
Вот и Евгений Алексеевич вспомнил, потому, что болит у него душа за людей и ту территорию, за которые мы отвечали, хотя мы с ним уже в отставке, на пенсии.
- Вячеслав Иванович, ну как так-то, с Подольском? Почему депутаты молчат, почему они молчали, когда люди замерзали? И Госдума и Совет Федерации, и областные депутаты и муниципальные?
Разве мы бы так реагировали? - продолжал Евгений Алексеевич. - Почему люди остались без обратной связи? Без общения, без помощи? Почему проблему с частной котельной Воробьёв раньше не решал?
Что я мог ответить своему помощнику? Что Воробьёв никак не реагировал даже на то, что патронный (!) завод принадлежит частному, мутному владельцу!
Что местное самоуправление (МСУ) Воробьёвым разрушено? Евгений Алексеевич это видел и знал, а я не раз поднимал этот вопрос в АП, увы, безрезультатно.
Если раньше люди могли обратиться к местным депутатам, к главе района, то после объединения территорий в городские округа и депутаты и глава округа, зачастую, стали недоступны.
Если при прежнем МСУ они были рядом, протяни лишь руку, то после воробьёвской "оптимизации" удалились на километры и километры, иногда многие километры.
Но, это уровень нижний, местный. А депутаты областной Думы и Госдумы, закрепленные за конкретными территориями, бывают ли они сейчас на местах?
Судя по Подольску, вряд ли. Да и в Рузе, куда я, фактически, переехал после окончания полномочий, с грустью смотрю, проезжая мимо, на мертвую дверь, за которой раньше была моя приемная депутата Госдумы, где дежурили общественные помощники, собирая обращения, жалобы и просьбы избирателей. Которые, по мере сил, мы старались решать.
Может это старческое брюзжание, а может горькая констатация того, что государственное строительство у нас...немного заблудилось, "благодаря" стараниям вот таких "эффективных менеджеров", как, например, баловень судьбы Андрей Воробьёв.
Позвонил сегодня мой бывший помощник по работе в регионе - Евгений Алексеевич Вологжанин. Исключительной порядочности человек, полковник в отставке, инвалид, который в 6 созыве ГД пропахал всю Московскую область вдоль и поперек, готовя мои поездки по районам, которые я, как депутат, тогда курировал.
Вот и ещё одну главку из ненаписанных пока мемуаров "Как я стал депутатом Госдумы" придется набросать)
Районов было 12 - и ныне прогремевший Подольск, и Лыткарино, и Рузский район, и Волоколамский, и Наро-Фоминский, и Шеховской и др. Зимой приходилось в региональную неделю выезжать в 6 утра, чтобы с началом рабочего дня быть на месте и провести встречу с жителями, главой района и местными депутатами, посетить проблемные объекты.
Дорога в один конец иногда занимала 2-3 часа. И вся региональная неделя была распланирована на такие ежемесячные поездки. Вспоминаем иногда с женой тот график, понимая, что такая была обязанность у депутата - "назвался груздем - полезай в кузов". Просто обязан держать руку на пульсе проблем своих районов, в каждом из которых работали мои общественные приемные.
Вот и Евгений Алексеевич вспомнил, потому, что болит у него душа за людей и ту территорию, за которые мы отвечали, хотя мы с ним уже в отставке, на пенсии.
- Вячеслав Иванович, ну как так-то, с Подольском? Почему депутаты молчат, почему они молчали, когда люди замерзали? И Госдума и Совет Федерации, и областные депутаты и муниципальные?
Разве мы бы так реагировали? - продолжал Евгений Алексеевич. - Почему люди остались без обратной связи? Без общения, без помощи? Почему проблему с частной котельной Воробьёв раньше не решал?
Что я мог ответить своему помощнику? Что Воробьёв никак не реагировал даже на то, что патронный (!) завод принадлежит частному, мутному владельцу!
Что местное самоуправление (МСУ) Воробьёвым разрушено? Евгений Алексеевич это видел и знал, а я не раз поднимал этот вопрос в АП, увы, безрезультатно.
Если раньше люди могли обратиться к местным депутатам, к главе района, то после объединения территорий в городские округа и депутаты и глава округа, зачастую, стали недоступны.
Если при прежнем МСУ они были рядом, протяни лишь руку, то после воробьёвской "оптимизации" удалились на километры и километры, иногда многие километры.
Но, это уровень нижний, местный. А депутаты областной Думы и Госдумы, закрепленные за конкретными территориями, бывают ли они сейчас на местах?
Судя по Подольску, вряд ли. Да и в Рузе, куда я, фактически, переехал после окончания полномочий, с грустью смотрю, проезжая мимо, на мертвую дверь, за которой раньше была моя приемная депутата Госдумы, где дежурили общественные помощники, собирая обращения, жалобы и просьбы избирателей. Которые, по мере сил, мы старались решать.
Может это старческое брюзжание, а может горькая констатация того, что государственное строительство у нас...немного заблудилось, "благодаря" стараниям вот таких "эффективных менеджеров", как, например, баловень судьбы Андрей Воробьёв.
It’s easy to create a Telegram channel via desktop app or mobile app (for Android and iOS): Telegram channels fall into two types: “Hey degen, are you stressed? Just let it all out,” he wrote, along with a link to join the group. Ng Man-ho, a 27-year-old computer technician, was convicted last month of seven counts of incitement charges after he made use of the 100,000-member Chinese-language channel that he runs and manages to post "seditious messages," which had been shut down since August 2020. Those being doxxed include outgoing Chief Executive Carrie Lam Cheng Yuet-ngor, Chung and police assistant commissioner Joe Chan Tung, who heads police's cyber security and technology crime bureau.
from us
