Форнарина—возлюбленная Рафаэля?
С этой картиной, созданной в 1518-1519 годах и традиционно приписываемой Рафаэлю Санти, связанно множество загадок.
С ней связан один из самых красивых и романтичных мифов в истории искусства. Долгое время считалось, что на портрете изображена возлюбленная Рафаэля, его тайная жена—Маргарита, дочь сиенца Франческо Лути.
О. А. Назарова видит фундамент сложения этого мифа в жизнеописании Вазари, который характеризовал Рафаэля как человека влюбчивого и увлекающегося. Именно там был описан этот портрет его, по определению Вазари, постоянной возлюбленной.
Уверенность в правдивости этого мифа постепенно укоренялась в умах людей. Браслет с надписью RAPHAEL VRBINAS неизменно трактовался не просто как подпись художника, но как знак особых отношений между ним и изображенной девушкой.
Свое нынешнее имя «Форнарина» картина получила только в 1772 году в подписи к сборнику гравюр с картин знаменитых итальянских мастеров Доменико Кунего. Слово fornarina восходит к итальянскому forno, что означает «печь», в чем современные филологи обнаружили эротический подтекст.
Этот миф был активно подхвачен и развит художниками-романтиками XIX века, для которых были чоень привлекательны образ земной возлюбленной прекрасного художника и история великой и трагической любви великого мастера.
Современные исследователи склоняются к тому, что картина Рафаэля, прекрасно вписывающаяся в контекст свадебной образности виллы Киджи,была написана как свадебный образ Венеры по случаю брака Агостиино Киджи и Франчески Ордеаски.
Как бы то ни было, эта картина представляет собой прекрасный образец руки великого мастера. Утонченная поза, гармоничные черты лица, по-восточному завязанный тюрбан с жемчужиной сбоку—все это—свидетельства непревзойденной тонкости кисти Рафаэля, которые не позволяют оторвать глаз от прекрасного женского образа.
С этой картиной, созданной в 1518-1519 годах и традиционно приписываемой Рафаэлю Санти, связанно множество загадок.
С ней связан один из самых красивых и романтичных мифов в истории искусства. Долгое время считалось, что на портрете изображена возлюбленная Рафаэля, его тайная жена—Маргарита, дочь сиенца Франческо Лути.
О. А. Назарова видит фундамент сложения этого мифа в жизнеописании Вазари, который характеризовал Рафаэля как человека влюбчивого и увлекающегося. Именно там был описан этот портрет его, по определению Вазари, постоянной возлюбленной.
Уверенность в правдивости этого мифа постепенно укоренялась в умах людей. Браслет с надписью RAPHAEL VRBINAS неизменно трактовался не просто как подпись художника, но как знак особых отношений между ним и изображенной девушкой.
Свое нынешнее имя «Форнарина» картина получила только в 1772 году в подписи к сборнику гравюр с картин знаменитых итальянских мастеров Доменико Кунего. Слово fornarina восходит к итальянскому forno, что означает «печь», в чем современные филологи обнаружили эротический подтекст.
Этот миф был активно подхвачен и развит художниками-романтиками XIX века, для которых были чоень привлекательны образ земной возлюбленной прекрасного художника и история великой и трагической любви великого мастера.
Современные исследователи склоняются к тому, что картина Рафаэля, прекрасно вписывающаяся в контекст свадебной образности виллы Киджи,была написана как свадебный образ Венеры по случаю брака Агостиино Киджи и Франчески Ордеаски.
Как бы то ни было, эта картина представляет собой прекрасный образец руки великого мастера. Утонченная поза, гармоничные черты лица, по-восточному завязанный тюрбан с жемчужиной сбоку—все это—свидетельства непревзойденной тонкости кисти Рафаэля, которые не позволяют оторвать глаз от прекрасного женского образа.
Пока я активно готовлюсь к государственному экзамену, предлагаю вашему вниманию фрагмент главы моей дипломной работы. В ней я исследовала философию «прекрасного досуга» в культуре Итальянского Возрождения. Описывая виллы трех регионов Италии, я поняла, что больше всего меня поразила вилла Фарнезина в Риме (Лацио). Именно ее описание я решила вынести в отдельный пост.
Telegraph
Вилла Фарнезина в Риме
На рубеже XV—XVI веков крупнейшим художественным центром Италии стал Рим, где римские понтифики делали заказы крупнейшим художникам, скульпторам и архитекторам. В это же время на первый план выходит сиенский банкир Агостино Киджи—крупнейший финансовый магнат…
Весенний снег—опыт майского чтения
В перерывах между чтением билетов я прочитала первый роман тетралогии Юкио Мисимы (1925–1970)—«Весенний снег» (1969).
Роман начинается с воспоминания Сигэкуни Хонды о дне окончания Японско-русской войны. В этот день Хонде было 11 лет и «он запомнил только, что его довели до ворот посмотреть на гирлянды бумажных фонариков».
Роман повествует о двух друзьях—Мацугаэ Киёаки и Сигэкуни Хонде. И хотя очень занимательны перипетии их дружбы, роман, на самом деле, о трагической любви.
Киёаки—сложный герой. Очень неоднозначна его жизненная позиция, порой сложно принять то, как этот невероятно красивый и тонко чувствующий юноша воспринимает себя. Но все, что составляет его, разбивается о любовь, которая губит его и его возлюбленную—Сатоко Аякуру.
Сложно сказать, кто виноват в том, что Сатоко ушла в монастырь, а Киёаки умер в 20 лет от воспаления легких. Виноваты оба и не виноват никто. Но итог неизменен, Киёаки умер, пожертвовал собой, своим молодым и красивым телом, своей утонченной душой, своей только начавшейся жизнью; Сатоко отдалилась от мира, обрезала волосы, ушла в монастырь, будучи немногим старше своего возлюбленного.
Это роман и о красоте, о красоте жизни, ее мелочей—великолепные их описания тому свидетельство. Вообще, то, как Мисима пишет, буквально сводит меня с ума. Настолько прекрасен его слог, что он не теряет своей красоты даже в переводе. Красота, мимолетная, сложная, ушедшая—одна из главных тем романа. Она такой же герой повествования, как и Киёаки, и едва не важнее его.
Трагическая сила рока, казалось бы, разрушила вечную и всесильную любовь. Но мне это видится иначе. Любовь их пережила. Она сильнее человеческих тел, она в человеческих душах. Именно она оказалась сильнее.
Интересно, что как только я его дочитала, в мае, начался сильный снегопад, словно сама природа подтвердила, как сильно нужно было мне прочитать этот роман, в котором снег составляет важную нить повествования—именно под весенним снегом произошла первая значительная для судьбы героев встреча.
В перерывах между чтением билетов я прочитала первый роман тетралогии Юкио Мисимы (1925–1970)—«Весенний снег» (1969).
Роман начинается с воспоминания Сигэкуни Хонды о дне окончания Японско-русской войны. В этот день Хонде было 11 лет и «он запомнил только, что его довели до ворот посмотреть на гирлянды бумажных фонариков».
Роман повествует о двух друзьях—Мацугаэ Киёаки и Сигэкуни Хонде. И хотя очень занимательны перипетии их дружбы, роман, на самом деле, о трагической любви.
Киёаки—сложный герой. Очень неоднозначна его жизненная позиция, порой сложно принять то, как этот невероятно красивый и тонко чувствующий юноша воспринимает себя. Но все, что составляет его, разбивается о любовь, которая губит его и его возлюбленную—Сатоко Аякуру.
Сложно сказать, кто виноват в том, что Сатоко ушла в монастырь, а Киёаки умер в 20 лет от воспаления легких. Виноваты оба и не виноват никто. Но итог неизменен, Киёаки умер, пожертвовал собой, своим молодым и красивым телом, своей утонченной душой, своей только начавшейся жизнью; Сатоко отдалилась от мира, обрезала волосы, ушла в монастырь, будучи немногим старше своего возлюбленного.
Это роман и о красоте, о красоте жизни, ее мелочей—великолепные их описания тому свидетельство. Вообще, то, как Мисима пишет, буквально сводит меня с ума. Настолько прекрасен его слог, что он не теряет своей красоты даже в переводе. Красота, мимолетная, сложная, ушедшая—одна из главных тем романа. Она такой же герой повествования, как и Киёаки, и едва не важнее его.
Трагическая сила рока, казалось бы, разрушила вечную и всесильную любовь. Но мне это видится иначе. Любовь их пережила. Она сильнее человеческих тел, она в человеческих душах. Именно она оказалась сильнее.
Интересно, что как только я его дочитала, в мае, начался сильный снегопад, словно сама природа подтвердила, как сильно нужно было мне прочитать этот роман, в котором снег составляет важную нить повествования—именно под весенним снегом произошла первая значительная для судьбы героев встреча.
Аполлон и Дафна—история о взрослении.
Недавно листала свои заметки по книге Дж. Кэмпбелла «Тысячеликий герой» и нашла очень интересную выписку из этой книги. Она касается сюжета об Аполлоне и Дафне.
Аполлон и Дафна—один из самых известных мифологических сюжетов европейской культуры. Он по-разному интерпретировался разными художниками, по-разному воплощался в произведениях пространственного искусства.
Нам больше всего известна интерпретация этого сюжета Джованни Лоренцо Бернини, который создал знаменитую скульптурную группу Аполлон и Дафна в 1622-1625 годах по заказу кардинала Шипионе Боргезе. Сейчас произведение находится в Третьем зале Галереи Боргезе.
Но мне сегодня хочется поговорить об интерпретации этого мифологического сюжета. В 20м веке многие исследователи склонялись к тому, что мифы в своей основе описывают болезненный и пугающий процесс инициации, а ритуальные практики этот процесс воплощают. Инициация—это обряд, знаменующий переход из одного социального состояния в другое. Чаще всего это процесс взросления—переход от «детства» к «взрослости».
В этой связи обратимся к Кэмпбеллу, который связывает этот мифологический сюжет с процессом взросления. Дафна была не готова выйти из «детства» и стать «взрослой»—откликнуться на зов, как это описывает Кэмпбелл. Она, понимая, что мгновение инициации близко, слыша зов, воззвала к отцу и попросила его спасти ее. Отец, откликнувшись на ее зов, превратил ее в дерево—в прекрасный лавр.
Этот момент, момент перехода из человеческого облика в дерево и запечатлел в камне Бернини. Это трагическая композиция, которая, если смотреть через интерпретацию Кэмпбелла, есть следствие нежелания принимать свою судьбу, следовать ей, взрослеть. Лично мне очень близка точка зрения Кэмпбелла, возможно, в силу моего возраста, или, возможно, потому, что она очень близка к истине.
Недавно листала свои заметки по книге Дж. Кэмпбелла «Тысячеликий герой» и нашла очень интересную выписку из этой книги. Она касается сюжета об Аполлоне и Дафне.
Аполлон и Дафна—один из самых известных мифологических сюжетов европейской культуры. Он по-разному интерпретировался разными художниками, по-разному воплощался в произведениях пространственного искусства.
Нам больше всего известна интерпретация этого сюжета Джованни Лоренцо Бернини, который создал знаменитую скульптурную группу Аполлон и Дафна в 1622-1625 годах по заказу кардинала Шипионе Боргезе. Сейчас произведение находится в Третьем зале Галереи Боргезе.
Но мне сегодня хочется поговорить об интерпретации этого мифологического сюжета. В 20м веке многие исследователи склонялись к тому, что мифы в своей основе описывают болезненный и пугающий процесс инициации, а ритуальные практики этот процесс воплощают. Инициация—это обряд, знаменующий переход из одного социального состояния в другое. Чаще всего это процесс взросления—переход от «детства» к «взрослости».
В этой связи обратимся к Кэмпбеллу, который связывает этот мифологический сюжет с процессом взросления. Дафна была не готова выйти из «детства» и стать «взрослой»—откликнуться на зов, как это описывает Кэмпбелл. Она, понимая, что мгновение инициации близко, слыша зов, воззвала к отцу и попросила его спасти ее. Отец, откликнувшись на ее зов, превратил ее в дерево—в прекрасный лавр.
Этот момент, момент перехода из человеческого облика в дерево и запечатлел в камне Бернини. Это трагическая композиция, которая, если смотреть через интерпретацию Кэмпбелла, есть следствие нежелания принимать свою судьбу, следовать ей, взрослеть. Лично мне очень близка точка зрения Кэмпбелла, возможно, в силу моего возраста, или, возможно, потому, что она очень близка к истине.
Здравствуйте, друзья!
Мы с коллегами по исследовательскому полю решили создать список каналов на разные темы, связанные внутренне любовью к мудрости. Предлагаю вам ознакомиться с ними. Можно добавить каналы сразу папкой или подписаться на них по отдельности:
@dveri_baptisteria – Италия, Ренессанс, культура и искусство в их взаимосвязи;
@Oykumena_Centre – философия и психотерапия: от теории к практике. Ткань живой веры. Диалог Я и Ты;
@foucauldochka – философия и теория искусства, советское искусство, некрореализм, киноведение;
@Les_lettres_philosophiques – посткапиталистические теории, политическая философия И. Канта, литература ХХ века;
@nextturn – социология музыки, видеоигр и всего маргинального;
@strongerthanhuman – советская философия, М. К. Мамардашвили и теория фотографии;
@pavlov_channel – метафизика, философия сознания, христианское богословие;
@blue_canvas – русская философия и философская антропология. Трагизм и величие человеческого бытия, реальное и абсурдное в структуре повседневного опыта;
@sadrussianphilosphy – русская философия, анархизм, русская эмиграция, политический радикализм.
Мы с коллегами по исследовательскому полю решили создать список каналов на разные темы, связанные внутренне любовью к мудрости. Предлагаю вам ознакомиться с ними. Можно добавить каналы сразу папкой или подписаться на них по отдельности:
@dveri_baptisteria – Италия, Ренессанс, культура и искусство в их взаимосвязи;
@Oykumena_Centre – философия и психотерапия: от теории к практике. Ткань живой веры. Диалог Я и Ты;
@foucauldochka – философия и теория искусства, советское искусство, некрореализм, киноведение;
@Les_lettres_philosophiques – посткапиталистические теории, политическая философия И. Канта, литература ХХ века;
@nextturn – социология музыки, видеоигр и всего маргинального;
@strongerthanhuman – советская философия, М. К. Мамардашвили и теория фотографии;
@pavlov_channel – метафизика, философия сознания, христианское богословие;
@blue_canvas – русская философия и философская антропология. Трагизм и величие человеческого бытия, реальное и абсурдное в структуре повседневного опыта;
@sadrussianphilosphy – русская философия, анархизм, русская эмиграция, политический радикализм.
Telegram
(Не)философы
Семён Ларин invites you to add the folder “(Не)философы”, which includes 10 chats.
Мы уже говорили с вами об уродстве и его соотношении с красотой. Давайте сегодня поговорим о самой красоте
Telegram
Двери Баптистерия
История уродства
Всю историю человечества сопровождают поиски красоты, ее проявлений, попытки ее определения. С безобразным или уродливым все совсем иначе. Оно никогда не было самостоятельным предметом теоретического осмысления. И если истории красоты посвящено…
Всю историю человечества сопровождают поиски красоты, ее проявлений, попытки ее определения. С безобразным или уродливым все совсем иначе. Оно никогда не было самостоятельным предметом теоретического осмысления. И если истории красоты посвящено…
Forwarded from Никита Зверев | Философия, психология, общество
Что такое красота?
В одном из предыдущих постов мы обозначили свою позицию о том, что искусство должно быть прекрасным. Но что такое красота сама по себе? Многие люди (не только в философии) искренне считают, что красота - в глазах смотрящего. В таком случае красоты в строгом смысле нет, ведь она полностью зависит от чьей-то субъективной точки зрения.
На самом деле красота существует вне субъекта. Тогда в чем же она заключается? Хочется предположить, что в симметрии и соразмерности элементов того, что мы называем красивым, но ведь существует множество прекрасных вещей и без этого - блеск золота, солнечный свет, красивая мысль. Красота - есть чистый эйдос, идея. Чем более что-то удалено от этой идеи, чем больше в этом что-то примеси чего-то иного, тем удаленней эта вещь оказывается от красоты самой по себе и, тем самым, оказывается менее причастной к красоте. Истинная красота заключена не в наших глазах и не в самих вещах, а в том, что этот взгляд обуславливает вместе с этими вещами.
В одном из предыдущих постов мы обозначили свою позицию о том, что искусство должно быть прекрасным. Но что такое красота сама по себе? Многие люди (не только в философии) искренне считают, что красота - в глазах смотрящего. В таком случае красоты в строгом смысле нет, ведь она полностью зависит от чьей-то субъективной точки зрения.
На самом деле красота существует вне субъекта. Тогда в чем же она заключается? Хочется предположить, что в симметрии и соразмерности элементов того, что мы называем красивым, но ведь существует множество прекрасных вещей и без этого - блеск золота, солнечный свет, красивая мысль. Красота - есть чистый эйдос, идея. Чем более что-то удалено от этой идеи, чем больше в этом что-то примеси чего-то иного, тем удаленней эта вещь оказывается от красоты самой по себе и, тем самым, оказывается менее причастной к красоте. Истинная красота заключена не в наших глазах и не в самих вещах, а в том, что этот взгляд обуславливает вместе с этими вещами.
Что почитать
Диплом сдан, государственный экзамен тоже, а, значит, можно посвятить себя чтению об искусстве. Сегодня хочу поделиться с вами своими любимыми книгами об искусстве и культуре, которые, я надеюсь, вам будут полезны.
Очерки по истории христианского искусства (в двух частях, Н. Ф. Боровская): две книги на очень сложную тему—историю христианского искусства. Книга начинается с имен великих исследователей, без которых невозможно представить себе искусствознание—Макс Дворжак, Аби Вабург, Генрих Вельфин, Эрвин Панофски и другие великие имена. Это общее исследование христианского искусства через некоторые реперные точки. Разумеется, все христианское искусство в его истории охватить не возможно, но исследование, безусловно, интересное.
История итальянского искусства в эпоху Возрождения (в двух томах, М. Дворжак): один из моих любимых искусствоведов, который очень интересно и своеобразно прочувствовал эпоху Возрождения в Италии. В своих лекциях он предлагает совершенно особенный взгляд на мастеров Ренессанса, и это открывает читателю новую перспективу.
Любовь и страсть в искусстве Возрождения (О. Назарова): это интереснейшее исследование того, как в искусстве итальянского Возрождения нашли воплощение темы любви и страсти. Автор описывает виллы, картины, тексты, гравюры. В книге поднимаются вопросы атрибуции произведений искусства, их истории и сюжетного толкования. В общем, очень рекомендую.
Это первые три пункта из тех восьми, которыми я хочу с вами поделиться.
Продолжение следует!
Диплом сдан, государственный экзамен тоже, а, значит, можно посвятить себя чтению об искусстве. Сегодня хочу поделиться с вами своими любимыми книгами об искусстве и культуре, которые, я надеюсь, вам будут полезны.
Очерки по истории христианского искусства (в двух частях, Н. Ф. Боровская): две книги на очень сложную тему—историю христианского искусства. Книга начинается с имен великих исследователей, без которых невозможно представить себе искусствознание—Макс Дворжак, Аби Вабург, Генрих Вельфин, Эрвин Панофски и другие великие имена. Это общее исследование христианского искусства через некоторые реперные точки. Разумеется, все христианское искусство в его истории охватить не возможно, но исследование, безусловно, интересное.
История итальянского искусства в эпоху Возрождения (в двух томах, М. Дворжак): один из моих любимых искусствоведов, который очень интересно и своеобразно прочувствовал эпоху Возрождения в Италии. В своих лекциях он предлагает совершенно особенный взгляд на мастеров Ренессанса, и это открывает читателю новую перспективу.
Любовь и страсть в искусстве Возрождения (О. Назарова): это интереснейшее исследование того, как в искусстве итальянского Возрождения нашли воплощение темы любви и страсти. Автор описывает виллы, картины, тексты, гравюры. В книге поднимаются вопросы атрибуции произведений искусства, их истории и сюжетного толкования. В общем, очень рекомендую.
Это первые три пункта из тех восьми, которыми я хочу с вами поделиться.
Продолжение следует!
Что почитать
Продолжим беседу о моих любимых книгах по истории искусства и культурологии.
Искусство Византии (Д. Т. Райс): очень интересное описательное исследование крупного историка искусства востока. В этой книге о Византии он рассматривает истоки искусства этой империи, рассматривает его в периоды его расцвета и упадка, изучает влияния на него и его влияние на искусство других стран. Эта книга написана достаточно простым языком, без нагромождения сложных искусствоведческих терминов и утопания в чистом описании.
Мир образов и образы мира. Антология исследований визуальной культуры: это просто чудесный сборник статей крупневших искусствоведов с кратким, но содержательным описанием их методов и вклада в исследования искусства. Там можно прочитать статьи Гомбриха, Канторовича, Аби Вабурга, Майкла Баксандалла и многих других. Одну из них мы с вами даже читали)
Искусство и красота в средневековой эстетике (У. Эко): мой любимый и дорогой Умберто Эко написал фундаментальную работу по определяющим для философии искусства понятиям. Книга разделена по темам, в разделах рассматривается понимание понятий средневековыми философами и богословами, их трактовки легко сравнить между собой и составить общее представление о философии прекрасного в Средние века.
Мы подобрались еще ближе к финалистам этого списка. Двум самым ценным в моей коллекции работам, о которых поговорим в следующий раз.
Продолжение следует!
Продолжим беседу о моих любимых книгах по истории искусства и культурологии.
Искусство Византии (Д. Т. Райс): очень интересное описательное исследование крупного историка искусства востока. В этой книге о Византии он рассматривает истоки искусства этой империи, рассматривает его в периоды его расцвета и упадка, изучает влияния на него и его влияние на искусство других стран. Эта книга написана достаточно простым языком, без нагромождения сложных искусствоведческих терминов и утопания в чистом описании.
Мир образов и образы мира. Антология исследований визуальной культуры: это просто чудесный сборник статей крупневших искусствоведов с кратким, но содержательным описанием их методов и вклада в исследования искусства. Там можно прочитать статьи Гомбриха, Канторовича, Аби Вабурга, Майкла Баксандалла и многих других. Одну из них мы с вами даже читали)
Искусство и красота в средневековой эстетике (У. Эко): мой любимый и дорогой Умберто Эко написал фундаментальную работу по определяющим для философии искусства понятиям. Книга разделена по темам, в разделах рассматривается понимание понятий средневековыми философами и богословами, их трактовки легко сравнить между собой и составить общее представление о философии прекрасного в Средние века.
Мы подобрались еще ближе к финалистам этого списка. Двум самым ценным в моей коллекции работам, о которых поговорим в следующий раз.
Продолжение следует!
Что почитать
Мы подобрались к финалистам этой подборки. Двум самым важным и полезным лично для меня книгам, которыми я хочу с вами поделиться.
Введение в историю культуры: это учебное пособие моей кафедры (Истории и теории мировой культуры) Философского факультета МГУ. Оно вышло в 2022 году небольшим тиражом. Это, на мой взгляд, must have всех, кто интересуется искусством и культурой. В учебнике есть статьи на разные темы—от традиции изучения культуры, начиная с 18 века, до искусства и культуры мусульманского мира, о чем я не очень часто встречала статьи. Это ценнейший сборник статей философов об искусстве и культуре, к которому точно стоит обратиться! (Пока что купить можно на Озоне и в издательском доме МГУ)
Караваджо. Первый современный художник. Проблемный очерк (М. И. Свидерская): за этой книгой я охотилась два года. Это монография моей научной руководительницы, крупнейшего специалиста по истории искусства, в особенности Итальянского Возрождения, ученицы Б. Р. Виппера и В. Н. Лазарева—крупнейших российский исследователей искусства. Уникальный взгляд необычайной женщины на гениального художника, изменившего европейскую живопись.
Скажите, а вы читали что-нибудь из того, о чем мы поговорили? Или, может, хотите прочесть?
Мы подобрались к финалистам этой подборки. Двум самым важным и полезным лично для меня книгам, которыми я хочу с вами поделиться.
Введение в историю культуры: это учебное пособие моей кафедры (Истории и теории мировой культуры) Философского факультета МГУ. Оно вышло в 2022 году небольшим тиражом. Это, на мой взгляд, must have всех, кто интересуется искусством и культурой. В учебнике есть статьи на разные темы—от традиции изучения культуры, начиная с 18 века, до искусства и культуры мусульманского мира, о чем я не очень часто встречала статьи. Это ценнейший сборник статей философов об искусстве и культуре, к которому точно стоит обратиться! (Пока что купить можно на Озоне и в издательском доме МГУ)
Караваджо. Первый современный художник. Проблемный очерк (М. И. Свидерская): за этой книгой я охотилась два года. Это монография моей научной руководительницы, крупнейшего специалиста по истории искусства, в особенности Итальянского Возрождения, ученицы Б. Р. Виппера и В. Н. Лазарева—крупнейших российский исследователей искусства. Уникальный взгляд необычайной женщины на гениального художника, изменившего европейскую живопись.
Скажите, а вы читали что-нибудь из того, о чем мы поговорили? Или, может, хотите прочесть?
Аби Вабург
Всем, кто интересуется историей искусства, должно быть знакомо это имя. Это гений искусствоведческой мысли, учитель Фрица Заксля и тот, кому в разработке иконологического метода наследовал Эрвин Панофски.
Аби Вабург родился в 1866 году в Гамбурге. В 1888 году он впервые посетил Флоренцию, которая навсегда запала ему в душу и после посещения которой он осознал, что был рожден не банкиром или медиком, а искусствоведом.
В 1912 году на международном искусствоведческом конгрессе в Риме Вабург выступил с докладом по росписям Франческо Дель Косса в Палаццо Скифанойя в Ферраре. Важно отметить вот что: по мнению некоторых исследователей именно в этом докладе родилась новая отрасль искусствоведческой науки—иконология.
Есть разные точки зрения, относительно деталей трактовки термина «иконология» (этот вывод можно сделать, если просто посмотреть русскую и английскую статьи в Википедии), но ядро едино. Это творческий метод постижения произведения искусства, при использовании которого зритель вступает в диалог. Зная «слова», можно составлять «фразы». Так и при использовании этого метода: зная предписания изображения сюжета, можно достроить сценарий, прийти к новым выводам, выходящим за пределы непосредственно произведения искусства.
Творческое наследие Аби Вабурга очень сложно. Он писал «крайне неэкономным» методом (как об этом говорила Гертруда Бинг). Вабург стремился рассматривать предмет с разных точек зрения одновременно, чтобы не упустить ничего. Его тексты сложно воспринимать, но то, что можно выцепить из них очень ценно.
Однако, наряду с исследовательской работой, главной заботой жизни Вабурга было составление библиотеки. Она, по нынешним подсчетам, насчитывала более 60000 томов, которые Вабург скрупулезно и тщательно отбирал. На основе этой библиотеки, стараниями Фрица Заксля, был создан Институт Вабурга, в числе ученых которого был, в том числе, Эрнст Гомбрих.
Создание института вдохновило Вабурга, вышедшего из лечебницы для душевнобольных, на создание атласа изображений «Мнемозина», в котором были бы собраны труды его жизни в описаниях истории визуальной экспрессии в средиземноморской культуре. Но этот труд остался незавершенным.
В октябре 1929 года Абрахама Морица Вабурга не стало. Трагическая судьба человека, который тонко чувствовал и тяжело переживал потрясения начала XX века. Он оставил после себя след, который во многом повлиял на работы Панофского, Гомбриха, Курциуса, Беньямина и многих других.
Всем, кто интересуется историей искусства, должно быть знакомо это имя. Это гений искусствоведческой мысли, учитель Фрица Заксля и тот, кому в разработке иконологического метода наследовал Эрвин Панофски.
Аби Вабург родился в 1866 году в Гамбурге. В 1888 году он впервые посетил Флоренцию, которая навсегда запала ему в душу и после посещения которой он осознал, что был рожден не банкиром или медиком, а искусствоведом.
В 1912 году на международном искусствоведческом конгрессе в Риме Вабург выступил с докладом по росписям Франческо Дель Косса в Палаццо Скифанойя в Ферраре. Важно отметить вот что: по мнению некоторых исследователей именно в этом докладе родилась новая отрасль искусствоведческой науки—иконология.
Есть разные точки зрения, относительно деталей трактовки термина «иконология» (этот вывод можно сделать, если просто посмотреть русскую и английскую статьи в Википедии), но ядро едино. Это творческий метод постижения произведения искусства, при использовании которого зритель вступает в диалог. Зная «слова», можно составлять «фразы». Так и при использовании этого метода: зная предписания изображения сюжета, можно достроить сценарий, прийти к новым выводам, выходящим за пределы непосредственно произведения искусства.
Творческое наследие Аби Вабурга очень сложно. Он писал «крайне неэкономным» методом (как об этом говорила Гертруда Бинг). Вабург стремился рассматривать предмет с разных точек зрения одновременно, чтобы не упустить ничего. Его тексты сложно воспринимать, но то, что можно выцепить из них очень ценно.
Однако, наряду с исследовательской работой, главной заботой жизни Вабурга было составление библиотеки. Она, по нынешним подсчетам, насчитывала более 60000 томов, которые Вабург скрупулезно и тщательно отбирал. На основе этой библиотеки, стараниями Фрица Заксля, был создан Институт Вабурга, в числе ученых которого был, в том числе, Эрнст Гомбрих.
Создание института вдохновило Вабурга, вышедшего из лечебницы для душевнобольных, на создание атласа изображений «Мнемозина», в котором были бы собраны труды его жизни в описаниях истории визуальной экспрессии в средиземноморской культуре. Но этот труд остался незавершенным.
В октябре 1929 года Абрахама Морица Вабурга не стало. Трагическая судьба человека, который тонко чувствовал и тяжело переживал потрясения начала XX века. Он оставил после себя след, который во многом повлиял на работы Панофского, Гомбриха, Курциуса, Беньямина и многих других.
Здравствуйте, дорогие!
Вместе с моими коллегами @neweraspace и @mir_russkoi_mysli мы собрали папку каналов об образовании, общественно-политической науке, философии, культуре и искусстве. Подборка получилась очень разнообразной и любопытной. Думаю, вам будет интересно посмотреть!
Вместе с моими коллегами @neweraspace и @mir_russkoi_mysli мы собрали папку каналов об образовании, общественно-политической науке, философии, культуре и искусстве. Подборка получилась очень разнообразной и любопытной. Думаю, вам будет интересно посмотреть!
Forwarded from ку-ку
#зачетныймерч
ГМИИ выпустит футболки как на директоре Елизавете Лихачевой, которая покорила всех на 25-летии «Пушкина»? Тогда бы ещё стоило излюбленные ею шляпы, как предлагал коллега Вадим Ветерков. Будет солд-аут
ГМИИ выпустит футболки как на директоре Елизавете Лихачевой, которая покорила всех на 25-летии «Пушкина»? Тогда бы ещё стоило излюбленные ею шляпы, как предлагал коллега Вадим Ветерков. Будет солд-аут
Sorry not sorry
Позвольте высказаться. Я не директор ГМИИ А. С. Пушкина, не директор вообще какого бы то ни было музея. Я простой обозреватель и наблюдатель, который имеет свое скромное мнение относительно разных событий, произвдений и персонажей, так или иначе, связанных с миром искусства и культуры. Директор Пушкинского музея появилась на 25-ти летии кафе «Пушкин» в этом, даже не знаю, как сказать, предмете одежды. Конечно, это провокация, это statement, это (попытка) самовыражение (-я).
НО! Чего я не могу понять, так это подобного поведения от ни много ни мало директора одного из двух главных музеев классического искусства Москвы. Подобная попытка выделиться не вызывает «осуждения» (не смогла подобрать слова лучше), когда она исходит от подростка или современного художника (о них мы тоже когда-нибудь с вами поговорим). Но от директора музея, я даже не знаю что сказать…
Ну что сказать? Мир, рожденный разрушительной постмодернистской философией, рождает разного рода явления. Сон разума рождает чудовищ…
Позвольте высказаться. Я не директор ГМИИ А. С. Пушкина, не директор вообще какого бы то ни было музея. Я простой обозреватель и наблюдатель, который имеет свое скромное мнение относительно разных событий, произвдений и персонажей, так или иначе, связанных с миром искусства и культуры. Директор Пушкинского музея появилась на 25-ти летии кафе «Пушкин» в этом, даже не знаю, как сказать, предмете одежды. Конечно, это провокация, это statement, это (попытка) самовыражение (-я).
НО! Чего я не могу понять, так это подобного поведения от ни много ни мало директора одного из двух главных музеев классического искусства Москвы. Подобная попытка выделиться не вызывает «осуждения» (не смогла подобрать слова лучше), когда она исходит от подростка или современного художника (о них мы тоже когда-нибудь с вами поговорим). Но от директора музея, я даже не знаю что сказать…
Ну что сказать? Мир, рожденный разрушительной постмодернистской философией, рождает разного рода явления. Сон разума рождает чудовищ…