Эрнест и гиперболоиды

«Когда мы вместе — все исполнится. С новым годом, дорогие друзья. С новым две тысячи двадцать пятым годом» — говорит он и улыбается. Раздаётся двенадцатый удар курантов, и дежурный по отделению милиции города Магадана поднимает кружку с шампанским, готовится крикнуть «ура», но слова застревают в горле — сидящий напротив сержант видит, как колени старшóго подгибаются, он роняет кружку и начинает заваливаться на бок, но не успев упасть — исчезает. Сержант непонимающе смотрит на свои руки — они становятся прозрачными.

В неестественной позе (в правой руке — бутылка виски) застывает у окна глава хабаровской горадминистрации — он видит, как город за стеклом постепенно растворяется в новогодней тьме. Глава горадминистрации, пытаясь удержать равновесие, свободной рукой хватается за портьеру и внезапно для себя вспоминает какую-то старую книжку про чудовищ со странным названием — лангусты? флибустьеры? — но окончательно вспомнить не успевает, потому что через несколько секунд пропадает сам, вместе с бутылкой, своим кабинетом и всей горадминистрацией.

Пьяный депутат новосибирского заксобрания мчится на служебной машине (от любовницы к семье), кричит на водителя — не успел, сволочь, до курантов. Спидометр показывает сто двадцать километров в час, водитель вдавливает педаль газа и исчезает. Машина на огромной скорости влетает в магазинную витрину — депутат не успевает даже испугаться, потому что тоже рассыпается в пыль на заднем сиденье.

С орбиты, из иллюминатора служебного модуля «Звезда» Международной космической станции видно, как один за другим, с востока на запад, гаснут огни городов и посёлков. Вот волна докатывается до Урала — исчезают директора заводов, заместители руководителей по внутренней политике, сотрудники центров управления регионами, начальники управлений по борьбе с экстремизмом, работники следственных изоляторов и охранники колоний, за ними — Астрахань, Саратов, Самара, Тольятти, Ижевск и Ульяновск.

Он пристально смотрит на интерактивную карту на столом, и когда на ней гаснет жёлтая лампочка с надписью «Санкт-Петербург», у него наконец сдают нервы: он вскакивает, рывком вытаскивает из-под стола знаменитый чемоданчик, открывает его, вводит шестнадцатизначный код, который уже давно выучил наизусть — откуда-то из недр чемоданчика выдвигается большая красная кнопка. Он заносит руку, но в последний момент что-то останавливает его, он на секунду задумывается — и незамедлительно растворяется в воздухе.

Ich sterbe. Давно я не пил шампанского.

www.tgoop.com/e_hyperboloids/1090

7.1K viewsedited  Dec 31 at 16:19

«Когда мы вместе — все исполнится. С новым годом, дорогие друзья. С новым две тысячи двадцать пятым годом» — говорит он и улыбается. Раздаётся двенадцатый удар курантов, и дежурный по отделению милиции города Магадана поднимает кружку с шампанским, готовится крикнуть «ура», но слова застревают в горле — сидящий напротив сержант видит, как колени старшóго подгибаются, он роняет кружку и начинает заваливаться на бок, но не успев упасть — исчезает. Сержант непонимающе смотрит на свои руки — они становятся прозрачными.

В неестественной позе (в правой руке — бутылка виски) застывает у окна глава хабаровской горадминистрации — он видит, как город за стеклом постепенно растворяется в новогодней тьме. Глава горадминистрации, пытаясь удержать равновесие, свободной рукой хватается за портьеру и внезапно для себя вспоминает какую-то старую книжку про чудовищ со странным названием — лангусты? флибустьеры? — но окончательно вспомнить не успевает, потому что через несколько секунд пропадает сам, вместе с бутылкой, своим кабинетом и всей горадминистрацией.

Пьяный депутат новосибирского заксобрания мчится на служебной машине (от любовницы к семье), кричит на водителя — не успел, сволочь, до курантов. Спидометр показывает сто двадцать километров в час, водитель вдавливает педаль газа и исчезает. Машина на огромной скорости влетает в магазинную витрину — депутат не успевает даже испугаться, потому что тоже рассыпается в пыль на заднем сиденье.

С орбиты, из иллюминатора служебного модуля «Звезда» Международной космической станции видно, как один за другим, с востока на запад, гаснут огни городов и посёлков. Вот волна докатывается до Урала — исчезают директора заводов, заместители руководителей по внутренней политике, сотрудники центров управления регионами, начальники управлений по борьбе с экстремизмом, работники следственных изоляторов и охранники колоний, за ними — Астрахань, Саратов, Самара, Тольятти, Ижевск и Ульяновск.

Он пристально смотрит на интерактивную карту на столом, и когда на ней гаснет жёлтая лампочка с надписью «Санкт-Петербург», у него наконец сдают нервы: он вскакивает, рывком вытаскивает из-под стола знаменитый чемоданчик, открывает его, вводит шестнадцатизначный код, который уже давно выучил наизусть — откуда-то из недр чемоданчика выдвигается большая красная кнопка. Он заносит руку, но в последний момент что-то останавливает его, он на секунду задумывается — и незамедлительно растворяется в воздухе.

Ich sterbe. Давно я не пил шампанского.

BY Эрнест и гиперболоиды