ērān ud anērān

ērān ud anērān

«Смешение чистоты и мути» напомнило известный топос из уже иранской традиции, где "смешение" (ср.-перс. gumēzišn) понимается как период соприкосновения и борьбы света и тьмы после вторжения "злого духа" в тварный мир — собственно, эпоха нашего с вами существования, но промежуточная. Эта стандартная зороастрийская модель, зафиксированная в пехлевийских источниках, предполагает ответственность Ормазда за свет, а Ахримана за тьму, которые являются их «временем и пространством» соответственно.

В более ранней авестийской традиции, однако, столь чёткое дуалистическое разделение "полномочий" отсутствовало, и в Y.44.5 Ахура Мазде приписывалась способность контролировать (dāt‌) тьму — следовательно, и функция главного организующего в смешанной реальности. Из этого пассажа трудно понять изначальную онтологическую роль божества: приписывалось ли ему само создание тьмы или, что более вероятно, её "организация". Так или иначе, этот миф отлично иллюстрирует монотеистическую ориентацию раннего маздеизма.

Примечательно, что в сравнении с этим мифом Яхве, как подмечает Панаино, выступил бы в несколько более слабом монотеистическом контексте, нежели гатический Ахура, поскольку первый в Быт. 1:4 лишь отделял (wayyabdēl) тварный свет от тьмы, существовавшей задолго до. В то же время оба божества, судя по всему, не производили «творения из ничего» (концепция справедливо отвергнута для маздеизма, но предмет дискуссий для Быт.) и манипулировали некой изначально доступной им субстанцией.

Подобные постановки теологических/философских вопросов, конечно, в известной степени являются осовремененными, поскольку «их интеллектуальная сложность находилась за пределами перспектив и культурных схем тех древних народов».

— Panaino A. Ahura Mazda and the Darkness: About the Meaning of Y. 44, 5b // Iranian Languages and Texts from Iran and Turan: Ronald E. Emmerick Memorial Volume / Ed. by M. Macuch, M. Maggi & W. Sundermann. Wiesbaden: Harrassowitz Verlag, 2007. pp. 271-283.

www.tgoop.com/eranudaneran/1213

2.4K viewsedited  Dec 24 at 09:30

«Смешение чистоты и мути» напомнило известный топос из уже иранской традиции, где "смешение" (ср.-перс. gumēzišn) понимается как период соприкосновения и борьбы света и тьмы после вторжения "злого духа" в тварный мир — собственно, эпоха нашего с вами существования, но промежуточная. Эта стандартная зороастрийская модель, зафиксированная в пехлевийских источниках, предполагает ответственность Ормазда за свет, а Ахримана за тьму, которые являются их «временем и пространством» соответственно.

В более ранней авестийской традиции, однако, столь чёткое дуалистическое разделение "полномочий" отсутствовало, и в Y.44.5 Ахура Мазде приписывалась способность контролировать (dāt‌) тьму — следовательно, и функция главного организующего в смешанной реальности. Из этого пассажа трудно понять изначальную онтологическую роль божества: приписывалось ли ему само создание тьмы или, что более вероятно, её "организация". Так или иначе, этот миф отлично иллюстрирует монотеистическую ориентацию раннего маздеизма.

Примечательно, что в сравнении с этим мифом Яхве, как подмечает Панаино, выступил бы в несколько более слабом монотеистическом контексте, нежели гатический Ахура, поскольку первый в Быт. 1:4 лишь отделял (wayyabdēl) тварный свет от тьмы, существовавшей задолго до. В то же время оба божества, судя по всему, не производили «творения из ничего» (концепция справедливо отвергнута для маздеизма, но предмет дискуссий для Быт.) и манипулировали некой изначально доступной им субстанцией.

Подобные постановки теологических/философских вопросов, конечно, в известной степени являются осовремененными, поскольку «их интеллектуальная сложность находилась за пределами перспектив и культурных схем тех древних народов».

— Panaino A. Ahura Mazda and the Darkness: About the Meaning of Y. 44, 5b // Iranian Languages and Texts from Iran and Turan: Ronald E. Emmerick Memorial Volume / Ed. by M. Macuch, M. Maggi & W. Sundermann. Wiesbaden: Harrassowitz Verlag, 2007. pp. 271-283.

BY ērān ud anērān