🟢Александр Пушкин и печатная машинка: как "солнце русской поэзии" стало двигателем советской грамотности🟢 (Статья с лёгким налётом иронии и типографскими приключениями)
🟢Глава 1. Когда буквы взбунтовались* Начало XX века. Только что родился СССР, а вместе с ним — проблема: как научить читать страну, где даже табличку "Не влезай — убьёт!" понять могли немногие. Безграмотность стала врагом номер один. Но тут возник вопрос: а на чём, собственно, писать? Латинские буквы, арабская вязь, кириллица — в национальных республиках царил алфавитный хаос. Например, якуты уже вовсю печатали на латинице (спасибо Семёну Новгородову, первому лингвисту-экспериментатору), а где-то и арабскую вязь пытались приспособить под местные диалекты. Представьте себе печатную машинку того времени: она бы захлебнулась от такого разнообразия, как студент на лекции по квантовой физике.
🟢Глава 2. Плановый Пушкин, или Кто в доме классик?* И тут власти вспомнили: а ведь есть же Александр Сергеевич Пушкин! Человек, который ещё в XIX веке писал так, что даже дворяне порой словарь под рукой держали. Правда, тогда его тиражи были меньше, чем количество самоваров в среднестатистической дворянской усадьбе — народ в массе своей читать не умел. Но в СССР решили: "Пушкина — в массы! А заодно и кириллицу, чтобы все буквы были как под копирку".
Началась охота за классикой. Литературные институты, как грибы после дождя, росли по всему Союзу. В Якутии, например, директор Платон Ойунский собрал местных писателей и сказал: "Переводите Пушкина, товарищи! А то европейцы думают, что у нас медведи по улицам ходят". И понеслось: якутские олонхосуты (сказители) вместо эпических преданий о богатырях взялись за «Евгения Онегина». Переводчик Гаврил Макаров-Дьуон Дьаҥылы так ловко адаптировал строки "Мой дядя самых честных правил…" на якутский, что в Европе ахнули: "Как?! У них там не только грамотность, но и Пушкин есть?".
🟢Глава 3. Печатная машинка и Дифтонги. А тем временем на фабриках ковали оружие просвещения — печатные машинки с кириллицей. Представьте диалог инженера и якутского лингвиста: — Вот ваша новая машинка, товарищ! — А где дифтонги? У нас в языке есть звуки, которые надо писать двумя буквами сразу! — …Зато плановая экономика! Придумаем как-нибудь.
Печатные машинки стали чем-то вроде культурных революционеров: они штамповали Пушкина на всех языках, от якутского до грузинского, а заодно превращали устные эпосы в книги. Олонхо — древние сказания Саха — вдруг оказались на бумаге, да ещё и с предисловием: "Рекомендуется к прочтению после Пушкина".
🟢Глава 4. Пушкин — отец всех народов. К 1930-м годам Пушкин стал чем-то вроде литературного Ленина — его цитировали, переводили, а портреты вешали рядом с вождями. Тиражей его книг стало больше, чем валенок в Сибири. Ирония судьбы: при жизни поэта его читали единицы, а через сто лет он превратился в "учебник грамоты" для миллионов.
🟢Эпилог. Почему Пушкин до сих пор в тренде? Сегодня, когда мы листаем "Евгения Онегина" в смартфоне, стоит вспомнить, что когда-то за каждую букву этого текста боролись целые институты, печатные машинки и якутские сказители. Пушкин — не просто классик, а символ того, как литература может объединить даже самую разношёрстную страну. Ну а если вдруг забудете, как пишется «һ» или «ө», спросите у дедушкиной печатной машинки. Она точно знает.
"P.S." Автор этой статьи, кстати, тоже мечтает о печатной машинке с кнопкой "сатира". Но пока обходится клавиатурой и чувством юмора. Читайте Пушкина — там, как оказалось, есть всё, даже инструкция по сборке советской идентичности.
🟢Александр Пушкин и печатная машинка: как "солнце русской поэзии" стало двигателем советской грамотности🟢 (Статья с лёгким налётом иронии и типографскими приключениями)
🟢Глава 1. Когда буквы взбунтовались* Начало XX века. Только что родился СССР, а вместе с ним — проблема: как научить читать страну, где даже табличку "Не влезай — убьёт!" понять могли немногие. Безграмотность стала врагом номер один. Но тут возник вопрос: а на чём, собственно, писать? Латинские буквы, арабская вязь, кириллица — в национальных республиках царил алфавитный хаос. Например, якуты уже вовсю печатали на латинице (спасибо Семёну Новгородову, первому лингвисту-экспериментатору), а где-то и арабскую вязь пытались приспособить под местные диалекты. Представьте себе печатную машинку того времени: она бы захлебнулась от такого разнообразия, как студент на лекции по квантовой физике.
🟢Глава 2. Плановый Пушкин, или Кто в доме классик?* И тут власти вспомнили: а ведь есть же Александр Сергеевич Пушкин! Человек, который ещё в XIX веке писал так, что даже дворяне порой словарь под рукой держали. Правда, тогда его тиражи были меньше, чем количество самоваров в среднестатистической дворянской усадьбе — народ в массе своей читать не умел. Но в СССР решили: "Пушкина — в массы! А заодно и кириллицу, чтобы все буквы были как под копирку".
Началась охота за классикой. Литературные институты, как грибы после дождя, росли по всему Союзу. В Якутии, например, директор Платон Ойунский собрал местных писателей и сказал: "Переводите Пушкина, товарищи! А то европейцы думают, что у нас медведи по улицам ходят". И понеслось: якутские олонхосуты (сказители) вместо эпических преданий о богатырях взялись за «Евгения Онегина». Переводчик Гаврил Макаров-Дьуон Дьаҥылы так ловко адаптировал строки "Мой дядя самых честных правил…" на якутский, что в Европе ахнули: "Как?! У них там не только грамотность, но и Пушкин есть?".
🟢Глава 3. Печатная машинка и Дифтонги. А тем временем на фабриках ковали оружие просвещения — печатные машинки с кириллицей. Представьте диалог инженера и якутского лингвиста: — Вот ваша новая машинка, товарищ! — А где дифтонги? У нас в языке есть звуки, которые надо писать двумя буквами сразу! — …Зато плановая экономика! Придумаем как-нибудь.
Печатные машинки стали чем-то вроде культурных революционеров: они штамповали Пушкина на всех языках, от якутского до грузинского, а заодно превращали устные эпосы в книги. Олонхо — древние сказания Саха — вдруг оказались на бумаге, да ещё и с предисловием: "Рекомендуется к прочтению после Пушкина".
🟢Глава 4. Пушкин — отец всех народов. К 1930-м годам Пушкин стал чем-то вроде литературного Ленина — его цитировали, переводили, а портреты вешали рядом с вождями. Тиражей его книг стало больше, чем валенок в Сибири. Ирония судьбы: при жизни поэта его читали единицы, а через сто лет он превратился в "учебник грамоты" для миллионов.
🟢Эпилог. Почему Пушкин до сих пор в тренде? Сегодня, когда мы листаем "Евгения Онегина" в смартфоне, стоит вспомнить, что когда-то за каждую букву этого текста боролись целые институты, печатные машинки и якутские сказители. Пушкин — не просто классик, а символ того, как литература может объединить даже самую разношёрстную страну. Ну а если вдруг забудете, как пишется «һ» или «ө», спросите у дедушкиной печатной машинки. Она точно знает.
"P.S." Автор этой статьи, кстати, тоже мечтает о печатной машинке с кнопкой "сатира". Но пока обходится клавиатурой и чувством юмора. Читайте Пушкина — там, как оказалось, есть всё, даже инструкция по сборке советской идентичности.
The optimal dimension of the avatar on Telegram is 512px by 512px, and it’s recommended to use PNG format to deliver an unpixelated avatar. Content is editable within two days of publishing Add the logo from your device. Adjust the visible area of your image. Congratulations! Now your Telegram channel has a face Click “Save”.! Select “New Channel” To view your bio, click the Menu icon and select “View channel info.”
from us
