tgoop.com/facultative_archi/3263
Last Update:
Частый вопрос после объявления очередного лауреата премии Притцкера — «за что?». Он подразумевает, что у архитектора должны быть специальные заслуги, за которые дается награда. Но, может быть, более интересный вопрос — «почему»: как получилось, что из разных имен и проектов внимание жюри привлекло именно это имя?
Иначе говоря, премии помогают исследовать не только биографии и творческие методы, но и контексты. А контекст вокруг Лю Цзякуня, лауреата Притцкера этого года, чрезвычайно сложный. Это отношения китайских архитекторов и властей страны, локальной и глобальной сцены, и аккуратное маневрирование архитектора между разными силами.
Отношения архитектуры и власти в Китае исторически были более плотными, чем в европейской культуре (здесь и далее используются материалы из сборника Routledge Handbook of Chinese Architecture). В древности государство регламентировало архитектуру через систему рангов: количество колонн, высота крыши — все это служило отражением иерархии.
В XX веке архитектура стала инструментом политической трансформации. С момента основания КНР в 1949 году архитектурная практика в Китае была полностью сосредоточена в государственных проектных институтах. Они выполняли стратегические задачи индустриализации и модернизации страны, следуя централизованной плановой модели.
В 1980-е годы, с началом экономических реформ, стали появляться первые независимые архитектурные бюро, хотя их роль оставалась маргинальной. В 1993 году Юн Хо Чан основал Atelier FCJZ (между прочим, прекрасное бюро), что можно считать символическим началом новой архитектурной культуры в Китае. Примерно в это же время что-то похожее случилось и в России. Хотя Китай — их основное поле деятельности, бюро было основано в США, а Юн Хо Чан остается заметным участником глобальной сцены. Например, в 2011–17 годах он был в жюри Притцкера (среди прочих, тогда премию получил и Ван Шу).
В 1990-е годы в китайской архитектуре возникло понятие «экспериментальная архитектура» — эвфемизм, хорошо понятный тем, кто знаком с языком советского времени. Как и в СССР, «экспериментальным» называли то, что отходит от политики партии, но еще считается приемлемым и даже, может быть, перспективным. Молодые архитекторы, такие как Ван Шу (род. в 1963 году) и Лю Цзякунь (род. в 1956 году), начинали соединять современные технологии с локальными материалами и традициями, широко интерпретировать типологии. Эти практики рассматривались как вызов централизованной системе проектирования, ориентированной на массовое производство типовых зданий.
В 1999 году прошла выставка Experimental Architecture by Young Chinese Architects, приуроченная к съезду Международного союза архитекторов в Пекине. А в 2000-е годы государство начало активно приглашать иностранных архитекторов для работы над знаковыми объектами, такими как башня CCTV OMA или стадион «Птичье гнездо» в Пекине по проекту Herzog & de Meuron. Это привело к реализации принципа «одна страна — две системы» уже не в политике и экономике, а в архитектуре. Одна система — государственная архитектура, ориентированная на международный рынок, вторая — независимые бюро, работающие в локальном контексте.
#политика #практика
BY Facultative.Archi
Share with your friend now:
tgoop.com/facultative_archi/3263