Forwarded from Ktomy.media
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
«…ЧТО В ЭТИХ КРАСКАХ СВЕТИТ» Сегодня, в военную пору, мне представляется важным напомнить и об этой дате: 30 августа 1860 года родился художник Исаак Ильич Левитан. Этому великому мастеру наша русская цивилизация обязана не только красивыми пейзажными картинами. В русском пространстве ему открылось то, чего ещё никто, ни один русский художник нового времени не мог и не пытался выразить на полотне. Левитан именно прозрел глубинную русскую традицию - традицию богопознания через созерцание природы.
В старину русские люди умели смотреть на природу особым образом - «умными очами», так они об этом говорили. Их взгляд преображал пространство реального пейзажа. Земля, небо, поле, река, дорога…всё в пейзаже обретало символический духовный смысл… Созерцание пейзажа становилось «умозрением», или иначе – духовным размышлением о вещах неизреченных, которые трудно, а под час и невозможно выразить словом – о Боге и человеке, жизни и смерти… В наше время замечательный исследователь древнерусской культуры академик Дмитрий Сергеевич Лихачёв писал об этой традиции и назвал её «пейзажным мышлением». Поэт Иван Бунин сумел сказать об этом очень просто, буквально в нескольких строках:
«Нет, не пейзаж влечёт меня,
Не краски жадный взор подметит,
А то, что в этих красках светит:
Любовь и радость бытия».
Вот почему картины Левитана так волновали и всегда будут волновать русское сердце. Здесь выражена основа русского мирочувствия. Вековое устремление нашего народа. Если угодно – та самая загадочная русская идея. Здесь есть всё: жажда горних вершин, жажда тишины и покоя. И, конечно, надежда на спасение.
В старину русские люди умели смотреть на природу особым образом - «умными очами», так они об этом говорили. Их взгляд преображал пространство реального пейзажа. Земля, небо, поле, река, дорога…всё в пейзаже обретало символический духовный смысл… Созерцание пейзажа становилось «умозрением», или иначе – духовным размышлением о вещах неизреченных, которые трудно, а под час и невозможно выразить словом – о Боге и человеке, жизни и смерти… В наше время замечательный исследователь древнерусской культуры академик Дмитрий Сергеевич Лихачёв писал об этой традиции и назвал её «пейзажным мышлением». Поэт Иван Бунин сумел сказать об этом очень просто, буквально в нескольких строках:
«Нет, не пейзаж влечёт меня,
Не краски жадный взор подметит,
А то, что в этих красках светит:
Любовь и радость бытия».
Вот почему картины Левитана так волновали и всегда будут волновать русское сердце. Здесь выражена основа русского мирочувствия. Вековое устремление нашего народа. Если угодно – та самая загадочная русская идея. Здесь есть всё: жажда горних вершин, жажда тишины и покоя. И, конечно, надежда на спасение.
«НАМ НЕТ ПРЕГРАД…» Несть числа попыткам создать «новый патриотический драйв в культуре». Этого хочет начальство, хочет, как всегда, срочно. Немедленно! Мол, вынь да положь самый что ни на есть крепкий, послушно-правильный, разухабистый патриотизм.
Можно «русский», но тогда в исполнении CHAMAN. С понятиями «духовные основы» и «традиционные ценности» будьте осторожны, следуйте методичкам, без согласования можете забрести не туда. Лучше – проверенное советское, национал-большевицкое: Сталин, дружба народов, космос, советские свершения, голубые города, сила и слава… Ура!
…Тормошит, торопит начальство, соблазняет рвущихся в лидеры молодых конформистов баблом и стремительными карьерными лифтами. А жизнь по-прежнему – сама по себе. Ушедшие на СВО воюют, волонтёры добывают и доставляют то, чего не хватает воюющим. Не хватает, увы, многого…
Тогда как основная масса населения погружена в привычную обывательскую жизнь. Ипотека, офис, смартфон, тусовка. Или: дача, машина, апартаменты в Дубае, забористый корпоратив с релокантами. Различия только в масштабах и возможностях.
Эта атмосфера и стиль возникли не сейчас, а в далёкую уже позднесоветскую эпоху. Но не с джинсов, жвачки и самодеятельных музыкальных групп, т.н. ВИА, всё началось. Совсем нет, началось с плохо осознаваемого ощущения пустоты. С порушенной русской обиходной культуры, выражаясь научным языком. С опустевших деревень, заплёванных храмов, непрочитанных нужных книг. С разложения семьи, которую запихали в хрущёвки; с безумной женской эмансипации, с унизительного дефицита самых насущных вещей, с двоемыслия - ныне столь востребованного.
И вот теперь, во время войны вместо того, чтобы начать по-возможности потихоньку вспоминать… А в культуре это возможно - вспоминать и возрождать. Не возвращаться, нет, не штамповать ремейки, что бездарно и пошло. Но заполнять этот жуткий искусственный вакуум нашими забытыми понятиями и смыслами. Нашей неповторимой красотой. Нашей, а не той, распиаренной гегемоном подменной жизнью…
Вместо этого мы в очередной раз ударили автопробегом, затрубили в фанфары… и бросились выдавать на-гора «новый патриотический драйв в культуре».
Можно «русский», но тогда в исполнении CHAMAN. С понятиями «духовные основы» и «традиционные ценности» будьте осторожны, следуйте методичкам, без согласования можете забрести не туда. Лучше – проверенное советское, национал-большевицкое: Сталин, дружба народов, космос, советские свершения, голубые города, сила и слава… Ура!
…Тормошит, торопит начальство, соблазняет рвущихся в лидеры молодых конформистов баблом и стремительными карьерными лифтами. А жизнь по-прежнему – сама по себе. Ушедшие на СВО воюют, волонтёры добывают и доставляют то, чего не хватает воюющим. Не хватает, увы, многого…
Тогда как основная масса населения погружена в привычную обывательскую жизнь. Ипотека, офис, смартфон, тусовка. Или: дача, машина, апартаменты в Дубае, забористый корпоратив с релокантами. Различия только в масштабах и возможностях.
Эта атмосфера и стиль возникли не сейчас, а в далёкую уже позднесоветскую эпоху. Но не с джинсов, жвачки и самодеятельных музыкальных групп, т.н. ВИА, всё началось. Совсем нет, началось с плохо осознаваемого ощущения пустоты. С порушенной русской обиходной культуры, выражаясь научным языком. С опустевших деревень, заплёванных храмов, непрочитанных нужных книг. С разложения семьи, которую запихали в хрущёвки; с безумной женской эмансипации, с унизительного дефицита самых насущных вещей, с двоемыслия - ныне столь востребованного.
И вот теперь, во время войны вместо того, чтобы начать по-возможности потихоньку вспоминать… А в культуре это возможно - вспоминать и возрождать. Не возвращаться, нет, не штамповать ремейки, что бездарно и пошло. Но заполнять этот жуткий искусственный вакуум нашими забытыми понятиями и смыслами. Нашей неповторимой красотой. Нашей, а не той, распиаренной гегемоном подменной жизнью…
Вместо этого мы в очередной раз ударили автопробегом, затрубили в фанфары… и бросились выдавать на-гора «новый патриотический драйв в культуре».
ПРОСТЫЕ ИСТИНЫ И ЗАСТАРЕЛЫЕ ЗАБЛУЖДЕНИЯ …На всю жизнь запомнил этот урок, хотя минуло с тех пор едва ли не полвека. Занимался я тогда старинной подмосковной Коломной. И вот однажды местный начальник посадил меня, молодого архитектора, в свою чёрную Волгу, и мы отправились обозревать сильно обветшавший исторический город.
«Нужно ли нам это?» – спросил начальник, указывая на старый купеческий дом с портиком и фронтоном.
«Как? – отозвался я, - ведь это городская усадьба, зрелый классицизм»… «Ну, хорошо, а напротив?» «Тоже классицизм»… «А за углом, в переулке?» «И там классицизм… с флигелями и старинной оградой»…
«Нет, так не пойдёт, зачем мне сто с лишним «классицизмов», - говорил начальник, листая длинный «Список памятников архитектуры Коломны». «Выберите три, пять… хорошо, – десять «классицизмов». Я их так и быть отремонтирую, а остальные снесу и построю микрорайон в пять-девять этажей, с магазинами».
Все мои попытки объяснить этому, кстати, не самому вредному представителю номенклатуры, что ценны не только и не столько отдельные дома, а весь исторический город, - были безрезультатны. Меня упорно убеждали, что пять «классицизмов» - этого более чем достаточно. «Ну, хорошо, - десять»…
И ведь если бы городскому начальству дали бы тогда достаточное количество денег (на самом деле, фондов), оно, не моргнув глазом, ликвидировало «весь этот хлам». И не только замечательные купеческие дома, но и старые приходские храмы, которые в то время почти все использовались соответственно триумфально-одичавшему времени. Как везде.
Эта история живо встала у меня перед глазами, когда я намедни случайно наткнулся в инете на довольно популярного «эксперта» Владимира Баглаева. Говорил он, как всегда, складно, бойко. Но на этот раз речь зашла не о прискорбных экономических реалиях, а о прелестях советской жизни. Мол, воспитание, образование, пропаганда-информация – всё было прекрасно. «Мы были советскими людьми!» - говорил он с воодушевлением, вполне добродушно и доверительно.
И всё бы ничего… В том смысле, что взгляды у людей могут быть разными. Как говорится, вольному воля, спасённому рай. Однако разговор этот был не на кухне, не в узком приятельском кругу, разговор был публичный. И представлял собой эдакую песнь советской беспочвенности и упрощенчеству – самому тяжёлому наследию ХХ века.
…Тот, коломенский начальник, занявший своё место вследствие отрицательного отбора, понятия не имел о русском городе, русской красоте и русской истории. Он не знал и не чувствовал самых важных в жизни вещей. Современный «эксперт», увы, ушёл от него недалеко. Рассуждая о целой эпохе, он ни словом не обмолвился о России, русском человеке, его порушенных традициях, культуре. Примитивные примеры, поверхностные суждения обнаруживали непросвещённого в гуманитарной сфере дилетанта. Несчастную жертву большевистского упрощенчества.
Я не говорю о специальных знаниях и компетенциях, в данном случае речь совершенно о другом. О том, чем мы повязаны по рукам и ногам, отчего мы задыхаемся, блуждаем в потёмках.
Проходят годы, десятилетия, а мы продолжаем выслушивать указания и наставления «коломенских начальников». Они по-своему радеют за дело, некоторые честны и даже самоотверженны. Вот только жизнь они по-прежнему устроить не могут. И деятельность их бесплодна, ибо беспочвенна, утилитарна и примитивна…
«Нужно ли нам это?» – спросил начальник, указывая на старый купеческий дом с портиком и фронтоном.
«Как? – отозвался я, - ведь это городская усадьба, зрелый классицизм»… «Ну, хорошо, а напротив?» «Тоже классицизм»… «А за углом, в переулке?» «И там классицизм… с флигелями и старинной оградой»…
«Нет, так не пойдёт, зачем мне сто с лишним «классицизмов», - говорил начальник, листая длинный «Список памятников архитектуры Коломны». «Выберите три, пять… хорошо, – десять «классицизмов». Я их так и быть отремонтирую, а остальные снесу и построю микрорайон в пять-девять этажей, с магазинами».
Все мои попытки объяснить этому, кстати, не самому вредному представителю номенклатуры, что ценны не только и не столько отдельные дома, а весь исторический город, - были безрезультатны. Меня упорно убеждали, что пять «классицизмов» - этого более чем достаточно. «Ну, хорошо, - десять»…
И ведь если бы городскому начальству дали бы тогда достаточное количество денег (на самом деле, фондов), оно, не моргнув глазом, ликвидировало «весь этот хлам». И не только замечательные купеческие дома, но и старые приходские храмы, которые в то время почти все использовались соответственно триумфально-одичавшему времени. Как везде.
Эта история живо встала у меня перед глазами, когда я намедни случайно наткнулся в инете на довольно популярного «эксперта» Владимира Баглаева. Говорил он, как всегда, складно, бойко. Но на этот раз речь зашла не о прискорбных экономических реалиях, а о прелестях советской жизни. Мол, воспитание, образование, пропаганда-информация – всё было прекрасно. «Мы были советскими людьми!» - говорил он с воодушевлением, вполне добродушно и доверительно.
И всё бы ничего… В том смысле, что взгляды у людей могут быть разными. Как говорится, вольному воля, спасённому рай. Однако разговор этот был не на кухне, не в узком приятельском кругу, разговор был публичный. И представлял собой эдакую песнь советской беспочвенности и упрощенчеству – самому тяжёлому наследию ХХ века.
…Тот, коломенский начальник, занявший своё место вследствие отрицательного отбора, понятия не имел о русском городе, русской красоте и русской истории. Он не знал и не чувствовал самых важных в жизни вещей. Современный «эксперт», увы, ушёл от него недалеко. Рассуждая о целой эпохе, он ни словом не обмолвился о России, русском человеке, его порушенных традициях, культуре. Примитивные примеры, поверхностные суждения обнаруживали непросвещённого в гуманитарной сфере дилетанта. Несчастную жертву большевистского упрощенчества.
Я не говорю о специальных знаниях и компетенциях, в данном случае речь совершенно о другом. О том, чем мы повязаны по рукам и ногам, отчего мы задыхаемся, блуждаем в потёмках.
Проходят годы, десятилетия, а мы продолжаем выслушивать указания и наставления «коломенских начальников». Они по-своему радеют за дело, некоторые честны и даже самоотверженны. Вот только жизнь они по-прежнему устроить не могут. И деятельность их бесплодна, ибо беспочвенна, утилитарна и примитивна…
ГИБРИДНАЯ ВОЙНА. КУЛЬТУРНЫЙ ФРОНТ. Он сложился у нас задолго до прямого военного столкновения на Юге России. На этом фронте наш враг имеет успехи немалые, более того, продолжает наступать. И задачи у него масштабные:
НАПРАВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ. Согнать народ в резервации, изменить систему расселения страны, опустошить землю. Роль резервации с успехом выполнят современные мегаполисы-вавилоны с человейниками и устроенной по западным лекалам индустрией развлечения.
НАПРАВЛЕНИЕ ВТОРОЕ. Лишить народ национального сознания. Заморочить ему голову абсурдно-шизофренической болтовнёй о том, что разрушители русскости, грабители и убийцы русского народа – это его родные отцы-благодетели, спасители отечества (иногда ошибавшиеся). Тут особых усилий не требуется: следи, чтобы на Красной площади продолжали лежать большевицкие мощи и по всей стране стояли статуи великого завоевателя-самозванца.
НАПРАВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ. Уничтожить следы исторической цивилизации. Распылить их. Разрушать и поощрять исчезновение старых зданий и любых свидетелей прошлого. Исказить облик исторических русских городов, строить в них диссонирующие, оскорбительные по своей эстетической агрессивности новые объекты. Чтобы развязать руки местным властям, изменить соответствующий федеральный закон (№ 73-ФЗ). Проект столь необходимого распоряжения Правительства РФ уже подготовлен.
НАПРАВЛЕНИЕ ЧЕТВЁРТОЕ. Лишить народ живой, подлинной памяти. Не допустить национального почитания новомучеников ХХ века, пострадавших в годы гонений на веру и Церковь Христову. Говорить только о победах и не упоминать о провалах, соблазнах, смутах и жертвах. Для этого, в частности, тихо, «без помпы и бурных обсуждений», изменить Концепцию по увековечиванию памяти репрессированных. Иначе говоря, равняться на Китай, как призывают нашу православную цивилизацию борзые журналисты, по отмашке оправдывающие смену политики памяти.
НАПРАВЛЕНИЕ ПЯТОЕ. Распахнуть все двери и окна для мигрантов. Завозить сотни тысяч людей другой ментальности и культуры. Протесты населения утопить в говорильне многочисленных «институтов».
НАПРАВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ. Возложить всю патриотическую работу – от начала до конца – на бюрократию. На инструктированных начальников. Чтобы «фальшивыми средствами» как при графе Уварове «заставить любить…» нечто, сочинённое креативными политтехнологами. И получить как тогда, без малого двести лет назад, прямо противоположный результат.
Такова в самом кратком виде общая картина культурного фронта. Рассчитывать на то, что с этим хозяйством в своё время («в шесть часов вечера после войны») управятся герои СВО, более чем наивно. Не говоря о том, что культурный фронт, разлагая тыл, многократно усложняет действия Армии. Одним словом, эпоха либеральной культурной революции себя исчерпала. Революция и война за национальные цели – две вещи несовместные. А потому, как говорил Константин Леонтьев, «пора учиться делать реакцию».
НАПРАВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ. Согнать народ в резервации, изменить систему расселения страны, опустошить землю. Роль резервации с успехом выполнят современные мегаполисы-вавилоны с человейниками и устроенной по западным лекалам индустрией развлечения.
НАПРАВЛЕНИЕ ВТОРОЕ. Лишить народ национального сознания. Заморочить ему голову абсурдно-шизофренической болтовнёй о том, что разрушители русскости, грабители и убийцы русского народа – это его родные отцы-благодетели, спасители отечества (иногда ошибавшиеся). Тут особых усилий не требуется: следи, чтобы на Красной площади продолжали лежать большевицкие мощи и по всей стране стояли статуи великого завоевателя-самозванца.
НАПРАВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ. Уничтожить следы исторической цивилизации. Распылить их. Разрушать и поощрять исчезновение старых зданий и любых свидетелей прошлого. Исказить облик исторических русских городов, строить в них диссонирующие, оскорбительные по своей эстетической агрессивности новые объекты. Чтобы развязать руки местным властям, изменить соответствующий федеральный закон (№ 73-ФЗ). Проект столь необходимого распоряжения Правительства РФ уже подготовлен.
НАПРАВЛЕНИЕ ЧЕТВЁРТОЕ. Лишить народ живой, подлинной памяти. Не допустить национального почитания новомучеников ХХ века, пострадавших в годы гонений на веру и Церковь Христову. Говорить только о победах и не упоминать о провалах, соблазнах, смутах и жертвах. Для этого, в частности, тихо, «без помпы и бурных обсуждений», изменить Концепцию по увековечиванию памяти репрессированных. Иначе говоря, равняться на Китай, как призывают нашу православную цивилизацию борзые журналисты, по отмашке оправдывающие смену политики памяти.
НАПРАВЛЕНИЕ ПЯТОЕ. Распахнуть все двери и окна для мигрантов. Завозить сотни тысяч людей другой ментальности и культуры. Протесты населения утопить в говорильне многочисленных «институтов».
НАПРАВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ. Возложить всю патриотическую работу – от начала до конца – на бюрократию. На инструктированных начальников. Чтобы «фальшивыми средствами» как при графе Уварове «заставить любить…» нечто, сочинённое креативными политтехнологами. И получить как тогда, без малого двести лет назад, прямо противоположный результат.
Такова в самом кратком виде общая картина культурного фронта. Рассчитывать на то, что с этим хозяйством в своё время («в шесть часов вечера после войны») управятся герои СВО, более чем наивно. Не говоря о том, что культурный фронт, разлагая тыл, многократно усложняет действия Армии. Одним словом, эпоха либеральной культурной революции себя исчерпала. Революция и война за национальные цели – две вещи несовместные. А потому, как говорил Константин Леонтьев, «пора учиться делать реакцию».
НА ДВОРЕ 21 ВЕК. Одичавший хохол уничтожает памятник Пушкину в Одессе. И при этом наверняка рассчитывает на аплодисменты обитателей благоденствующего мира. Таков новый виток безумия украинства. Этого рукотворного как ковид цивилизационного недуга, снедающего несчастных жителей Южной Руси.
Пройдя через гетманские и петлюровские соблазны, через большевицкие жернова и вот теперь оказавшись в удушающих тисках гегемона, эти несчастные, похоже, пребывают на грани помешательства. Потому что воевать с Пушкиным не просто глупо и подло. Это, по сути, самоубийственно!
Ведь перепрыгнуть из одной ментальности в другую невозможно по определению. Сие не зависит от того, пустят тебя в евросоюзовский предбанник или нет. Такова природа человеческого сознания. Оно исторично. Ампутировать исторический и культурный опыт дерзали только большевики. И закономерно оказались у разбитого корыта.
Кстати, украинство и большевизм берут начало от одного нигилистического корня. А нигилизм – вспомним Писарева – терпеть не мог Пушкина. Потому что Пушкин был человеком культуры, гением культуры, которую пытался отрицать нигилизм.
«Сбросить Пушкина с корабля современности» значит обречь себя на историческое небытие. Вот куда завёл щирых украинцев КВН-овский корифей, самозванец и жулик. На свалку истории…
Пройдя через гетманские и петлюровские соблазны, через большевицкие жернова и вот теперь оказавшись в удушающих тисках гегемона, эти несчастные, похоже, пребывают на грани помешательства. Потому что воевать с Пушкиным не просто глупо и подло. Это, по сути, самоубийственно!
Ведь перепрыгнуть из одной ментальности в другую невозможно по определению. Сие не зависит от того, пустят тебя в евросоюзовский предбанник или нет. Такова природа человеческого сознания. Оно исторично. Ампутировать исторический и культурный опыт дерзали только большевики. И закономерно оказались у разбитого корыта.
Кстати, украинство и большевизм берут начало от одного нигилистического корня. А нигилизм – вспомним Писарева – терпеть не мог Пушкина. Потому что Пушкин был человеком культуры, гением культуры, которую пытался отрицать нигилизм.
«Сбросить Пушкина с корабля современности» значит обречь себя на историческое небытие. Вот куда завёл щирых украинцев КВН-овский корифей, самозванец и жулик. На свалку истории…
НАУКА ПОБЕЖДАТЬ Вчера в московском кинотеатре «Октябрь» состоялась премьера фильма «Крест».
Этот глубокий, масштабный фильм – отчаянная попытка режиссёра Сергея Дебижева положить предел какофонии понятий и смыслов, в которой, как в сетях, запуталось сегодня наше пёстрое, разношёрстное общество. Гламур, постмодерн, православие, Россия, СВО, Рублёвка, тусовка… Всё смешалось в нашем русском доме после «Великого Октября» и великой Криминальной Революции, пришедшей на смену Октябрю.
В благоденствующем мире – свои реалии, но они не менее, а на самом деле ещё более зловещи. Фильм «Крест» смело зачерпывает всю эту современную муть и морок (во многих его проявлениях) и тут же, как говорят профессионалы, прямой склейкой даёт иную реальность. Реальность Голгофы, крестной смерти Христа и нашего спасения. Два мира, два мирочувствия, два образа жизни, две судьбы… Их ошеломляющее столкновение составляет главный нерв фильма.
Это образно-символическое высказывание наверняка не понравится многим (премьера это показала). Фильм Сергея Дебижева не понравится нахрапистым пропагандистам неосоветчины (того самого Октября), в противном случае им придётся признать полный крах богоборческого красного проекта. Этот фильм не понравится любителям «розового христианства». Которые привыкли морализировать, поучать, припудривать и засахаривать. Этот фильм не понравится политиканам и политтехнологам, призывающих нас отказаться от русскости…
Этот фильм нужен русскому человеку, который благодаря фильму вспоминает, что подлинная Россия начинается на Святой Земле, на Голгофе. И потому, как пелось когда-то в русском духовном стихе, Иерусалим-город «всем городам мати»…
Об этом необычайно важно вспомнить сегодня. Ибо абстрактные разговоры о «традиционных ценностях» совершенно бесплодны. В таком состоянии очень трудно воевать, а побеждать едва ли возможно.
Отстаивая право на существование русской цивилизации, нам надо хорошо себе представлять, что являлось осью мировой и особенно нашей русской истории. Одним словом, фильм «Крест» появился на наших экранах вовремя. Точнее, тут тот самый случай, когда лучше поздно, чем никогда.
Этот глубокий, масштабный фильм – отчаянная попытка режиссёра Сергея Дебижева положить предел какофонии понятий и смыслов, в которой, как в сетях, запуталось сегодня наше пёстрое, разношёрстное общество. Гламур, постмодерн, православие, Россия, СВО, Рублёвка, тусовка… Всё смешалось в нашем русском доме после «Великого Октября» и великой Криминальной Революции, пришедшей на смену Октябрю.
В благоденствующем мире – свои реалии, но они не менее, а на самом деле ещё более зловещи. Фильм «Крест» смело зачерпывает всю эту современную муть и морок (во многих его проявлениях) и тут же, как говорят профессионалы, прямой склейкой даёт иную реальность. Реальность Голгофы, крестной смерти Христа и нашего спасения. Два мира, два мирочувствия, два образа жизни, две судьбы… Их ошеломляющее столкновение составляет главный нерв фильма.
Это образно-символическое высказывание наверняка не понравится многим (премьера это показала). Фильм Сергея Дебижева не понравится нахрапистым пропагандистам неосоветчины (того самого Октября), в противном случае им придётся признать полный крах богоборческого красного проекта. Этот фильм не понравится любителям «розового христианства». Которые привыкли морализировать, поучать, припудривать и засахаривать. Этот фильм не понравится политиканам и политтехнологам, призывающих нас отказаться от русскости…
Этот фильм нужен русскому человеку, который благодаря фильму вспоминает, что подлинная Россия начинается на Святой Земле, на Голгофе. И потому, как пелось когда-то в русском духовном стихе, Иерусалим-город «всем городам мати»…
Об этом необычайно важно вспомнить сегодня. Ибо абстрактные разговоры о «традиционных ценностях» совершенно бесплодны. В таком состоянии очень трудно воевать, а побеждать едва ли возможно.
Отстаивая право на существование русской цивилизации, нам надо хорошо себе представлять, что являлось осью мировой и особенно нашей русской истории. Одним словом, фильм «Крест» появился на наших экранах вовремя. Точнее, тут тот самый случай, когда лучше поздно, чем никогда.
СОБЫТИЕ:
На Русском Севере зажёгся свет маяка. Усилиями неравнодушных людей на колокольню затопленного при строительстве Волго-Балта храма уничтоженного села Крохино возвращён свет…
КОММЕНТАРИЙ:
У нас в России возможны два варианта развития событий. Вариант первый – медленное собирание растраченных культурных сил. Возвращение к живой, сложной, трудной национальной культурной жизни. Преодоление культурной вторичности.
Вариант второй – «перекличка во мраке». К чему активно ведут дело наши брутальные буржуазно-советские заправдисты. Судя по последним событиям, они хотят всех иметь (в прямом и переносном смысле) и как всегда ни за что не отвечать. Их откровенный популизм ожидаемо приветствует наивный дерусифицированный плебс.
Ушедших в тень (временно) идеологов либеральной революции второй вариант более чем устраивает. Продолжая фланировать по коридорам власти, они потирают руки и готовятся к новым великим свершениям…
У меня всё.
На Русском Севере зажёгся свет маяка. Усилиями неравнодушных людей на колокольню затопленного при строительстве Волго-Балта храма уничтоженного села Крохино возвращён свет…
КОММЕНТАРИЙ:
У нас в России возможны два варианта развития событий. Вариант первый – медленное собирание растраченных культурных сил. Возвращение к живой, сложной, трудной национальной культурной жизни. Преодоление культурной вторичности.
Вариант второй – «перекличка во мраке». К чему активно ведут дело наши брутальные буржуазно-советские заправдисты. Судя по последним событиям, они хотят всех иметь (в прямом и переносном смысле) и как всегда ни за что не отвечать. Их откровенный популизм ожидаемо приветствует наивный дерусифицированный плебс.
Ушедших в тень (временно) идеологов либеральной революции второй вариант более чем устраивает. Продолжая фланировать по коридорам власти, они потирают руки и готовятся к новым великим свершениям…
У меня всё.
«КАК В ПРОШЕДШЕМ ГРЯДУЩЕЕ ЗРЕЕТ, ТАК В ГРЯДУЩЕМ ПРОШЛОЕ ТЛЕЕТ.» Эти ахматовские строчки формулируют непреложный закон исторического развития. Его при всём желании не смогли отменить ни доморощенные коммунисты, ни либералы. Одним словом, все мы родом из прошлого. Его можно только избыть, но игнорировать или отменить - невозможно.
Часто слышишь приблизительно такой аргумент: мол, ну что вы всё о советских временах, с тех пор вон сколько воды утекло. Так что коммунисты теперь ни при чём, все вопросы к деятелям постсоветской России.
Что тут скажешь? Об участниках «разворовки» 90-х разговор отдельный, тут спорить не о чем. Но ведь они не с Луны свалились, даже если не находились в непосредственном родстве с номенклатурными управленцами (а часто было именно так), они сформировались практически в дистиллированной советской атмосфере. Ибо другой жизни просто не знали.
Русская жизнь к концу Сталинского правления была ликвидирована практически полностью. Вся повседневность, все жизненные понятия стали характерно советскими. В 1988 году, когда разлагавшаяся коммунистическая партия разрешила отметить 1000-летие Крещения Руси, Сергей Аверинцев с горькой иронией сказал: главная новость у нас - та, что на земле был Христос.
Иначе говоря, к тому моменту мы фактически перестали быть христианской страной. СССР накануне своей гибели был территорией населённой беспочвенным, расцерковлённым, дерусифицированным населением. Беспамятство стало тотальным.
Об исторической России большинство людей имело не просто смутное (это ещё полбеды), но абсолютно превратное представление. Дикая, отсталая, полурабская страна, которой правили никчёмные цари-самодержцы. Упиваясь властью, они вешали, ссылали и гноили в тюрьмах доблестных борцов за народное счастье…
На этом чудовищном, извращённом, безнациональном историческом сознании сформировалось мировоззрение людей «лихих 90-х»: и грабителей-«реформаторов», и их жертв. В результате те и другие – то есть все мы - выбрали погремушки, стеклянные бусы и прочую глобалистскую мишуру, потому как вернуться к себе домой с таким примитивным мировоззрением не было никакой возможности.
Урвав деньжат, самые бойкие соотечественники стали разбредаться по европам. Туда же отправились потомки славных советских деятелей. Все они понимали: нормальной жизни в изуродованной большевицким экспериментом стране быть не может. От исторической России сохранилась только растерзанная в годы гонений Русская православная Церковь. Всё остальное лежало в руинах.
Прервав естественное историческое развитие России, уничтожив все основные слои русского народа, включая крестьянство, коммунисты взломали русский культурный код. Тем самым подорвав творческие силы и самостояние нации. Постсоветские десятилетия, как мы уже говорили, не стали временем опамятования. В таком состоянии мы вышли на брань с одуревшим от безнаказанности, зарвавшимся гегемоном.
И нам пришлось делать серьёзный выбор. Образно говоря, между святым благоверным князем Александром Невским и одноимённым героем советского фильма 1938 года. А это – принципиально разные люди. Абсолютно разные!
«Не в силе Бог, а в правде» - из глубины веков обращается к нам реальный князь Александр Ярославич. Он говорит о Христе, о распятой Правде, а не об иной, прямо противоположной большевицкой «правде», лукаво прикрывающей беззаконие, насилие, отщепенство и предательство.
От нас как от народа требовался трудный выбор. Выбор Александра Невского. Но тут затрещали матёрые пропагандисты, заскрипели «золотые перья» и началась привычная бодяга старых песен о главном…
Часто слышишь приблизительно такой аргумент: мол, ну что вы всё о советских временах, с тех пор вон сколько воды утекло. Так что коммунисты теперь ни при чём, все вопросы к деятелям постсоветской России.
Что тут скажешь? Об участниках «разворовки» 90-х разговор отдельный, тут спорить не о чем. Но ведь они не с Луны свалились, даже если не находились в непосредственном родстве с номенклатурными управленцами (а часто было именно так), они сформировались практически в дистиллированной советской атмосфере. Ибо другой жизни просто не знали.
Русская жизнь к концу Сталинского правления была ликвидирована практически полностью. Вся повседневность, все жизненные понятия стали характерно советскими. В 1988 году, когда разлагавшаяся коммунистическая партия разрешила отметить 1000-летие Крещения Руси, Сергей Аверинцев с горькой иронией сказал: главная новость у нас - та, что на земле был Христос.
Иначе говоря, к тому моменту мы фактически перестали быть христианской страной. СССР накануне своей гибели был территорией населённой беспочвенным, расцерковлённым, дерусифицированным населением. Беспамятство стало тотальным.
Об исторической России большинство людей имело не просто смутное (это ещё полбеды), но абсолютно превратное представление. Дикая, отсталая, полурабская страна, которой правили никчёмные цари-самодержцы. Упиваясь властью, они вешали, ссылали и гноили в тюрьмах доблестных борцов за народное счастье…
На этом чудовищном, извращённом, безнациональном историческом сознании сформировалось мировоззрение людей «лихих 90-х»: и грабителей-«реформаторов», и их жертв. В результате те и другие – то есть все мы - выбрали погремушки, стеклянные бусы и прочую глобалистскую мишуру, потому как вернуться к себе домой с таким примитивным мировоззрением не было никакой возможности.
Урвав деньжат, самые бойкие соотечественники стали разбредаться по европам. Туда же отправились потомки славных советских деятелей. Все они понимали: нормальной жизни в изуродованной большевицким экспериментом стране быть не может. От исторической России сохранилась только растерзанная в годы гонений Русская православная Церковь. Всё остальное лежало в руинах.
Прервав естественное историческое развитие России, уничтожив все основные слои русского народа, включая крестьянство, коммунисты взломали русский культурный код. Тем самым подорвав творческие силы и самостояние нации. Постсоветские десятилетия, как мы уже говорили, не стали временем опамятования. В таком состоянии мы вышли на брань с одуревшим от безнаказанности, зарвавшимся гегемоном.
И нам пришлось делать серьёзный выбор. Образно говоря, между святым благоверным князем Александром Невским и одноимённым героем советского фильма 1938 года. А это – принципиально разные люди. Абсолютно разные!
«Не в силе Бог, а в правде» - из глубины веков обращается к нам реальный князь Александр Ярославич. Он говорит о Христе, о распятой Правде, а не об иной, прямо противоположной большевицкой «правде», лукаво прикрывающей беззаконие, насилие, отщепенство и предательство.
От нас как от народа требовался трудный выбор. Выбор Александра Невского. Но тут затрещали матёрые пропагандисты, заскрипели «золотые перья» и началась привычная бодяга старых песен о главном…
«БЕЗУМНОЕ МОЛЧАНИЕ» Как известно, мы народ крайностей. Труднее всего нам даётся мера, выведенное ещё Аристотелем верное условие здоровой полноценной жизни. В том числе – политической и общественной.
Нам ближе либо бунт, либо холуйский сервилизм. Последний раз бунт в исполнении атамана Пригожина и его вагнеровской ватаги мы пережили совсем недавно. Ну а сервилизма кругом – пруд пруди. Тем более есть вполне резонное оправдание, мол, во время войны не нужно подрывать и сотрясать.
Что ж, по этой холуйской части мы тоже горазды. Только свисни… и пошла писать губерния, щёлкать соловьиные трели и лепить горбатого креативные корыстолюбцы, жаждущие оседлать те самые вожделенные «социальные лифты». Для родной семибоярщины нет картины приятнее и слаще.
Этой семейной гоп-компании приходится как-то пережидать «время турбулентности». Уж как они не хотели ввязываться в эту украинскую историю… Но пришлось. Увы! Пришлось поменять горы Куршевеля и южные берега на скучную дубайскую тусовку. Пришлось уйти в тень, затаиться, назначив везде, во всех сферах своих смотрящих. В информационном и культурном пространстве – самых надёжных, которые, если надо, – голого генерального прокурора покажут по ТВ, не побрезгуют.
Слово «мобилизация» им, башнеобразующим, очень не нравится. Потому как это предполагает оживление, реальное дело, русскую политику… Это совсем не значит «всех под ружьё», в современной сверхтехнологичной войне требуется ИНОЕ. (Бордюры, ударное вавилоностроение, фестивали мод и тому подобное может подождать). И вообще ИНОЕ категорически не сочетается с безвременьем…
На этом, пожалуй, поставлю точку. Нарушать жизненно необходимую меру не хочется. Ох как не хочется очередного Сигизмунда на свою шею в сочетании с тушинско-гайдаровской вольницей и брестско-стамбульскими договорняками. Так ведь привело к этим и другим прелестям русской Смуты, как известно, «безумное молчание». Тоже крайность. Которая в сетевую информационную эпоху великой всеохватной трепотни стала проблемой почти неразрешимой.
Нам ближе либо бунт, либо холуйский сервилизм. Последний раз бунт в исполнении атамана Пригожина и его вагнеровской ватаги мы пережили совсем недавно. Ну а сервилизма кругом – пруд пруди. Тем более есть вполне резонное оправдание, мол, во время войны не нужно подрывать и сотрясать.
Что ж, по этой холуйской части мы тоже горазды. Только свисни… и пошла писать губерния, щёлкать соловьиные трели и лепить горбатого креативные корыстолюбцы, жаждущие оседлать те самые вожделенные «социальные лифты». Для родной семибоярщины нет картины приятнее и слаще.
Этой семейной гоп-компании приходится как-то пережидать «время турбулентности». Уж как они не хотели ввязываться в эту украинскую историю… Но пришлось. Увы! Пришлось поменять горы Куршевеля и южные берега на скучную дубайскую тусовку. Пришлось уйти в тень, затаиться, назначив везде, во всех сферах своих смотрящих. В информационном и культурном пространстве – самых надёжных, которые, если надо, – голого генерального прокурора покажут по ТВ, не побрезгуют.
Слово «мобилизация» им, башнеобразующим, очень не нравится. Потому как это предполагает оживление, реальное дело, русскую политику… Это совсем не значит «всех под ружьё», в современной сверхтехнологичной войне требуется ИНОЕ. (Бордюры, ударное вавилоностроение, фестивали мод и тому подобное может подождать). И вообще ИНОЕ категорически не сочетается с безвременьем…
На этом, пожалуй, поставлю точку. Нарушать жизненно необходимую меру не хочется. Ох как не хочется очередного Сигизмунда на свою шею в сочетании с тушинско-гайдаровской вольницей и брестско-стамбульскими договорняками. Так ведь привело к этим и другим прелестям русской Смуты, как известно, «безумное молчание». Тоже крайность. Которая в сетевую информационную эпоху великой всеохватной трепотни стала проблемой почти неразрешимой.
В ПРАЗДНИК ПОКРОВА православная Россия вновь и вновь обращается с молитвой к Царице Небесной. Самое прекрасное, что есть в русском человеке, - жертвенная любовь, сострадание, великодушие, стремление к духовному и небесному, - освящено примером Матери Божией.
Вот уже без малого девять веков человеческие сердца согревает упование на распростёртый над нашей святогрешной Русской Землёй Покров Небесной Заступницы. И это не какая-то там красивая, отвлечённая метафора; это важнейший, духовный план русской истории.
Благодаря заступничеству Богоматери, к примеру, наши предки выбрались из бедствий первой русской Смуты начала XVII века. Промыслительная сущность происходящего открылась тогда «угодникам Христовым», а их рассказы о явленных чудесах были тщательно записаны русскими книжниками.
Они записали и засвидетельствовали, как в кремлёвском Успенском соборе Богородица трижды молила Христа о даровании милости «роду христианскому». Дважды Христос сурово отказывал Ей в Своей милости. И лишь в ответ на третье моление Богородицы Христос говорит «тихим голосом»: «Ради Тебя, Мать Моя, пощажу их, если покаются. Если же не покаются, то не стану миловать их».
…Вот уже третий Покров Русская Церковь встречает в военную пору. Встречает с надеждой на покровительство Богоматери русскому воинству и Её защиту Русской Земли. Именно Русской, но никак не советской или украинской территории. Земля и территория – два понятия абсолютно разные. «Украинский кризис не территориальный конфликт», - это Верховный недавно верно сказал.
И потому далеко не праздным, а напротив – сугубо насущным оказывается простой вопрос. Какой город штурмует в эти часы Русская армия? Русский Щербинов, украинский Торецк или советский Дзержинск?
Омофор Царицы Небесной не может покрывать воинствующее безбожие и неправду нацизма. Равно как всякую закоренелую неправду, отщепенство и отступничество.
Вот уже без малого девять веков человеческие сердца согревает упование на распростёртый над нашей святогрешной Русской Землёй Покров Небесной Заступницы. И это не какая-то там красивая, отвлечённая метафора; это важнейший, духовный план русской истории.
Благодаря заступничеству Богоматери, к примеру, наши предки выбрались из бедствий первой русской Смуты начала XVII века. Промыслительная сущность происходящего открылась тогда «угодникам Христовым», а их рассказы о явленных чудесах были тщательно записаны русскими книжниками.
Они записали и засвидетельствовали, как в кремлёвском Успенском соборе Богородица трижды молила Христа о даровании милости «роду христианскому». Дважды Христос сурово отказывал Ей в Своей милости. И лишь в ответ на третье моление Богородицы Христос говорит «тихим голосом»: «Ради Тебя, Мать Моя, пощажу их, если покаются. Если же не покаются, то не стану миловать их».
…Вот уже третий Покров Русская Церковь встречает в военную пору. Встречает с надеждой на покровительство Богоматери русскому воинству и Её защиту Русской Земли. Именно Русской, но никак не советской или украинской территории. Земля и территория – два понятия абсолютно разные. «Украинский кризис не территориальный конфликт», - это Верховный недавно верно сказал.
И потому далеко не праздным, а напротив – сугубо насущным оказывается простой вопрос. Какой город штурмует в эти часы Русская армия? Русский Щербинов, украинский Торецк или советский Дзержинск?
Омофор Царицы Небесной не может покрывать воинствующее безбожие и неправду нацизма. Равно как всякую закоренелую неправду, отщепенство и отступничество.
ЕСТЬ ЕЩЁ ПОРОХ В ПОРОХОВНИЦАХ Сегодня – день смерти Льва Тихомирова ((1852–1923), «важнейшего человека для будущего России», - так написал в своей замечательной заметке историк Михаил Смолин (https://www.tgoop.com/mbsmolin/8101).
Так совпало, что на моём рабочем столе лежат сейчас основные сочинения Тихомирова, его трёхтомный Дневник, его публицистика. Без Тихомирова-мыслителя невозможно говорить об истории русского консерватизма. Он был и остаётся ключевой фигурой этого явления, которое, как ни странно, может сыграть важнейшую роль в нашей судьбе. Если мы, русские, захотим остаться в истории…
Многие наши сегодняшние проблемы могут быть осмыслены с помощью тихомировских текстов. Ну не всё же нам толочь воду в ступе и реагировать на провокации нахрапистых необольшевичков. Нельзя же бесконечно обсуждать их кумиров, замшелых кровавых вождей-террористов. Хотя это, увы, и привычнее, и проще.
Чтобы приобщиться к идейному наследию Тихомирова, придётся немало потрудиться. Избыть навязанное нам примитивное мышление и мирочувствие. Научиться оценивать качество русской политики по её духовному содержанию…
Одним словом – не казаться, а быть. Русским гражданином, заботливым устроителем Русской Земли, а не обитателем безнадёжного антирусского вавилона.
Так совпало, что на моём рабочем столе лежат сейчас основные сочинения Тихомирова, его трёхтомный Дневник, его публицистика. Без Тихомирова-мыслителя невозможно говорить об истории русского консерватизма. Он был и остаётся ключевой фигурой этого явления, которое, как ни странно, может сыграть важнейшую роль в нашей судьбе. Если мы, русские, захотим остаться в истории…
Многие наши сегодняшние проблемы могут быть осмыслены с помощью тихомировских текстов. Ну не всё же нам толочь воду в ступе и реагировать на провокации нахрапистых необольшевичков. Нельзя же бесконечно обсуждать их кумиров, замшелых кровавых вождей-террористов. Хотя это, увы, и привычнее, и проще.
Чтобы приобщиться к идейному наследию Тихомирова, придётся немало потрудиться. Избыть навязанное нам примитивное мышление и мирочувствие. Научиться оценивать качество русской политики по её духовному содержанию…
Одним словом – не казаться, а быть. Русским гражданином, заботливым устроителем Русской Земли, а не обитателем безнадёжного антирусского вавилона.
Telegram
Михаил Смолин
ЛЕВ ТИХОМИРОВ — ВЕЛИКИЙ ИСКАТЕЛЬ ИСТИНЫ
К 101-летней годовщине
Сегодня день смерти важнейшего человека для будущей России — Льва Тихомирова (1852–1923)
В далёком и бесславном 1923 году в Сергиевом Посаде умер мыслитель, который сохранил для нас интеллектуальную…
К 101-летней годовщине
Сегодня день смерти важнейшего человека для будущей России — Льва Тихомирова (1852–1923)
В далёком и бесславном 1923 году в Сергиевом Посаде умер мыслитель, который сохранил для нас интеллектуальную…
«НУЖНЫ НОВЫЕ ФОРМЫ» И пошла движуха: есть новые формы! Онегин, взяв кредит ВТБ, женится на Татьяне. А Shaman, он же индивидуальный предприниматель Дронов Я.Ю. регистрирует товарный знак «Я русский» для продажи алкоголя. Это большая победа! Наша национальная и культурная политика встала на прочные рельсы. Уровень патриотизма зашкаливает…
КАК ЭТО БЫЛО ТОГДА, в не такие уж далёкие 20-е, 30-е годы ХХ века по всей огромной России… Когда одуревшие от вседозволенного хулиганства комсомольцы, красноармейцы и советские активисты громили православные храмы и монастыри, закрывали храмы, арестовывали и расстреливали священников и самых стойких прихожан. Как это было?
А вот так и было… Как вчера при захвате собора в Черкассах на Украине. Такие же распропагандированные, отвязные молодчики во имя светлого незалежного будущего избивали верующих людей, распыляли им в лицо слезоточивый газ… Оскорбляли и орали как дикари. Ибо знали, что – можно. Можно издеваться, осквернять и избивать.
Снятое, очевидно, на мобильный телефон это жуткое зрелище вызывает страшное, скорбное и одновременно… радостное чувство. Воистину так: скорбное и радостное! Ведь невозможно не радоваться, глядя на спокойную пастырскую стойкость митрополита Феодосия, на готовность его паствы – наших современников и единоверных братьев – стоять в вере до конца.
Этот живой пример русского (!) православного исповедничества необыкновенно поучителен для нас сегодня. В свете событий в Черкассах (и не только там), какими жалкими предстают современные наши певцы неосоветчины, убеждающие себя и всех нас, что подобные способы строительства Нового Мира - это правильно и хорошо. Что преступать все законы, в первую очередь, Законы Божеские, ради великих идей можно и нужно.
Тем временем, самый резвый, брутальный и бесцеремонный из этих наших новых пропагандистов, более других обласканный сильными мира сего, договорился до того, что подобные погромы совершались якобы для блага самой же Церкви. Знакомая песня! Мол, без Иуды Христос не совершил бы Свой подвиг, не взошёл бы на Голгофу, не спас человечество.
Эту дьявольскую логику, как известно, отвергает сам Спаситель: «горе тому человеку, которым Сын Человеческий предаётся». Иного не дано. И значит, у пропаганды отступничества и национального бесчестья нет и не может быть оправданий.
А вот так и было… Как вчера при захвате собора в Черкассах на Украине. Такие же распропагандированные, отвязные молодчики во имя светлого незалежного будущего избивали верующих людей, распыляли им в лицо слезоточивый газ… Оскорбляли и орали как дикари. Ибо знали, что – можно. Можно издеваться, осквернять и избивать.
Снятое, очевидно, на мобильный телефон это жуткое зрелище вызывает страшное, скорбное и одновременно… радостное чувство. Воистину так: скорбное и радостное! Ведь невозможно не радоваться, глядя на спокойную пастырскую стойкость митрополита Феодосия, на готовность его паствы – наших современников и единоверных братьев – стоять в вере до конца.
Этот живой пример русского (!) православного исповедничества необыкновенно поучителен для нас сегодня. В свете событий в Черкассах (и не только там), какими жалкими предстают современные наши певцы неосоветчины, убеждающие себя и всех нас, что подобные способы строительства Нового Мира - это правильно и хорошо. Что преступать все законы, в первую очередь, Законы Божеские, ради великих идей можно и нужно.
Тем временем, самый резвый, брутальный и бесцеремонный из этих наших новых пропагандистов, более других обласканный сильными мира сего, договорился до того, что подобные погромы совершались якобы для блага самой же Церкви. Знакомая песня! Мол, без Иуды Христос не совершил бы Свой подвиг, не взошёл бы на Голгофу, не спас человечество.
Эту дьявольскую логику, как известно, отвергает сам Спаситель: «горе тому человеку, которым Сын Человеческий предаётся». Иного не дано. И значит, у пропаганды отступничества и национального бесчестья нет и не может быть оправданий.
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ОБ ОТЦЕ ДМИТРИИ СМИРНОВЕ
…В девяностые, в нулевые годы православный мир был поражен своего рода загадочной немотой. В храме или просто, общаясь в своем кругу, мы понимали друг друга. В церкви нашей явились замечательные проповедники. Но выходя во вне, мы совершенно не могли объясниться с современным обществом. Не могли внятно высказать, как хотим устроить русскую жизнь, что хотим возродить, что нас не устраивает в той жизни, которая возникла на железобетонных глыбах обрушившейся советской конструкции. Так вот, среди этой немоты от всего нашего православного сообщества звучал, в сущности, только голос отца Дмитрия.
Это удивительно! Ведь постсоветское расцерковлённое общество умело замалчивать любого. Любой авторитет, любого действительно значительного, умного человека. И его просто никто не мог услышать. Кстати, подобные манипуляции общественным мнением не новы, они подробно описаны в русской литературе ХIХ века. Иными словами, лесковская «либеральная жандармерия» и теперь была во всеоружии. Но против отца Дмитрия Смирнова она оказалась бессильной. Замолчать, заглушить его голос медийным оракулам не удалось. Они его постоянно провоцировали, затем начали звать на свои говорения на радио и телевизионных площадках. На эти публичные ристалища подтягивалась в большинстве своём публика боевая, отвязная, принципиально антицерковная, радикально либеральная.
Но голос отца Дмитрия не потерялся и в этом жестком, а иной раз даже бесчеловечном публичном пространстве. В нём, в этом пространстве, у православного пастыря была особая миссия. Свидетельствовать о Христе – это, во-первых. И свидетельствовать о России как христианской стране – это, во-вторых. Он говорил как человек Церкви и одновременно как устроитель Русской земли. Говорил с людьми, которые в силу деградации русской жизни не знали самых элементарных вещей. Не знали и не хотели знать. И при этом не собирались вести с пастырем никаких сколько-нибудь серьёзных споров или дискуссий. Происходящее было для них всего лишь развлечением, забавой. Игрой, забвением в безобразии и пошлости.
Отец Дмитрий умел остановить игру и отменить безобразие…
…В девяностые, в нулевые годы православный мир был поражен своего рода загадочной немотой. В храме или просто, общаясь в своем кругу, мы понимали друг друга. В церкви нашей явились замечательные проповедники. Но выходя во вне, мы совершенно не могли объясниться с современным обществом. Не могли внятно высказать, как хотим устроить русскую жизнь, что хотим возродить, что нас не устраивает в той жизни, которая возникла на железобетонных глыбах обрушившейся советской конструкции. Так вот, среди этой немоты от всего нашего православного сообщества звучал, в сущности, только голос отца Дмитрия.
Это удивительно! Ведь постсоветское расцерковлённое общество умело замалчивать любого. Любой авторитет, любого действительно значительного, умного человека. И его просто никто не мог услышать. Кстати, подобные манипуляции общественным мнением не новы, они подробно описаны в русской литературе ХIХ века. Иными словами, лесковская «либеральная жандармерия» и теперь была во всеоружии. Но против отца Дмитрия Смирнова она оказалась бессильной. Замолчать, заглушить его голос медийным оракулам не удалось. Они его постоянно провоцировали, затем начали звать на свои говорения на радио и телевизионных площадках. На эти публичные ристалища подтягивалась в большинстве своём публика боевая, отвязная, принципиально антицерковная, радикально либеральная.
Но голос отца Дмитрия не потерялся и в этом жестком, а иной раз даже бесчеловечном публичном пространстве. В нём, в этом пространстве, у православного пастыря была особая миссия. Свидетельствовать о Христе – это, во-первых. И свидетельствовать о России как христианской стране – это, во-вторых. Он говорил как человек Церкви и одновременно как устроитель Русской земли. Говорил с людьми, которые в силу деградации русской жизни не знали самых элементарных вещей. Не знали и не хотели знать. И при этом не собирались вести с пастырем никаких сколько-нибудь серьёзных споров или дискуссий. Происходящее было для них всего лишь развлечением, забавой. Игрой, забвением в безобразии и пошлости.
Отец Дмитрий умел остановить игру и отменить безобразие…
О ПОДЛИННОМ И МНИМОМ С чего начинается русское Возрождение? Настоящее пробуждение русской жизни, русского мирочувствия, солидарности? И есть ли оно вообще в нашей лукавой и суетной реальности?
Как ни странно – есть! Медленное, едва заметное высвобождение из-под глыб рухнувшей советской храмины и мертвящего постсоветского официоза.
Только не надо искать это пробуждение там, где о нём много, громко и пафосно говорят. Особенно на пышных, проплаченных амбициозным современным тит-титычем тусовках. Эти пиар-забавы способны погасить всякое подобие воодушевления. Демонстративное единодушие губернаторов-сталинистов, евразийцев и патриотов-почвенников производит впечатление буффонады, грубой пародии.
В противоположность этой движухе существует нечто действительно настоящее. Когда в глухой русской провинции, вконец разорённой и разграбленной, начинается медленное собирание: людей, уцелевших осколков прошлого – старых фотографий, писем, «ненужных» вещей, книг… Таких мест, конечно, не мало, но мне известно одно. И уже который год подряд я, затаив дыхание, слежу, как вопреки всему, практически на пепелище, делается маленькое и одновременно великое дело.
А ещё есть группы волонтёров, пытающихся спасти гибнущие памятники старины в заброшенных русских сёлах… Всего этого, конечно, крайне мало – капля в море забвения и разрухи. Но обнадёживает по большому счёту только это. Псевдорусская репетиловщина, напротив, навевает тоску и вызывает досаду…
Как ни странно – есть! Медленное, едва заметное высвобождение из-под глыб рухнувшей советской храмины и мертвящего постсоветского официоза.
Только не надо искать это пробуждение там, где о нём много, громко и пафосно говорят. Особенно на пышных, проплаченных амбициозным современным тит-титычем тусовках. Эти пиар-забавы способны погасить всякое подобие воодушевления. Демонстративное единодушие губернаторов-сталинистов, евразийцев и патриотов-почвенников производит впечатление буффонады, грубой пародии.
В противоположность этой движухе существует нечто действительно настоящее. Когда в глухой русской провинции, вконец разорённой и разграбленной, начинается медленное собирание: людей, уцелевших осколков прошлого – старых фотографий, писем, «ненужных» вещей, книг… Таких мест, конечно, не мало, но мне известно одно. И уже который год подряд я, затаив дыхание, слежу, как вопреки всему, практически на пепелище, делается маленькое и одновременно великое дело.
А ещё есть группы волонтёров, пытающихся спасти гибнущие памятники старины в заброшенных русских сёлах… Всего этого, конечно, крайне мало – капля в море забвения и разрухи. Но обнадёживает по большому счёту только это. Псевдорусская репетиловщина, напротив, навевает тоску и вызывает досаду…
…Вы о чём спорите, друзья-соотечественники и коллеги-современники? Вы что обсуждаете? На что надеетесь? Как вы хотите жить, если НЕБО ПАЛО!
Вы об этом не знали? Вам не подсказали участники нескончаемых ток-шоу? Не намекнула царьградская тусовка?... Нет? Напрасно!
Это по-настоящему страшно. Катастрофично и гибельно! Когда видишь этот кошмар, слёзы невозможно сдержать и ком подступает к горлу. Потому как – НЕБО ПАЛО!
Так называется выставка в московском доме Телешова. То, что можно увидеть на этой скромной выставке, - гораздо сильнее, горше, и ужаснее названия. Там выставлены кусочки обвалившихся фресок старинных заброшенных храмов Тверской области.
На этих храмах нет крыш, нет окон… Дожди и снега разрывают мокрые своды и с них ПАДАЕТ НЕБО. Изображения святых, Христа, Богоматери, апостолов и пророков…
Ах, да, совсем забыл. Мы же только «встаём». Ещё не встали, но уже все как один убеждены, что «истина с нами». Ведь мы научились проводить такие тусовки, оформлять такие грандиозные площадки, мы можем так фестивалить!
У нас столько бабла, столько пафоса, столько развесистой клюквы… У нас такие ошеломительные экосистемы! Что, право дело, - зачем нам НЕБО? Старое, полинялое, православное, русское НЕБО – зачем?
Что нам делать с этими заброшенными осквернёнными святынями? Нам! обитателям сверкающего московского вавилона! С его бордюрным величием, инновационной фанаберией и советско-коммунистическими фантомами.
P.S. Низкий поклон тем, кто пытается спасти нас от нашествия забвения: Александре Гребенщиковой, Варваре Сергиени, Евгению Соседову и всем их самоотверженным, бескорыстным помощникам.
Вы об этом не знали? Вам не подсказали участники нескончаемых ток-шоу? Не намекнула царьградская тусовка?... Нет? Напрасно!
Это по-настоящему страшно. Катастрофично и гибельно! Когда видишь этот кошмар, слёзы невозможно сдержать и ком подступает к горлу. Потому как – НЕБО ПАЛО!
Так называется выставка в московском доме Телешова. То, что можно увидеть на этой скромной выставке, - гораздо сильнее, горше, и ужаснее названия. Там выставлены кусочки обвалившихся фресок старинных заброшенных храмов Тверской области.
На этих храмах нет крыш, нет окон… Дожди и снега разрывают мокрые своды и с них ПАДАЕТ НЕБО. Изображения святых, Христа, Богоматери, апостолов и пророков…
Ах, да, совсем забыл. Мы же только «встаём». Ещё не встали, но уже все как один убеждены, что «истина с нами». Ведь мы научились проводить такие тусовки, оформлять такие грандиозные площадки, мы можем так фестивалить!
У нас столько бабла, столько пафоса, столько развесистой клюквы… У нас такие ошеломительные экосистемы! Что, право дело, - зачем нам НЕБО? Старое, полинялое, православное, русское НЕБО – зачем?
Что нам делать с этими заброшенными осквернёнными святынями? Нам! обитателям сверкающего московского вавилона! С его бордюрным величием, инновационной фанаберией и советско-коммунистическими фантомами.
P.S. Низкий поклон тем, кто пытается спасти нас от нашествия забвения: Александре Гребенщиковой, Варваре Сергиени, Евгению Соседову и всем их самоотверженным, бескорыстным помощникам.
ЗА НАС ВЗЯЛИСЬ ПЛОТНО Ну и за меня грешного в том числе. С начала войны регулярно получаю звонки с различными заманчивыми предложениями. Помню первый звонок в марте 2022 года. Якобы от следователя, который занимается открытым на меня уголовным делом. Да вот незадача, южнорусский говор моментально выдал доброхота…
Всех разводок я уже, конечно, не упомню, а в числе последних – предложение записать меня на флюорографию и поменять электросчётчик. Не далее, как вчера, – очередная разводка: предложение оградить информацию обо мне в Википедии от постороннего вмешательства. Мол, для этого вам (то есть, мне) надо сделать то-то и то-то, а мы поможем…
Между тем история с Википедией любопытна сама по себе. С некоторых пор все тамошние материалы о ныне здравствующих персонах подверглись редакторской переработке. Появился особый раздел под названием «Санкции». Чтобы сразу было ясно, кто – свой, кто – чужой. Для украинских информационных диверсантов, несомненно, большое подспорье.
В моём случае обозначено следующее:
персона нон грата в Латвии, «внесён в санкционный список Украины» и по инициативе господина Швыдкого «выведен из состава «Академии Российского телевидения». Ну что ж, информация верная, одно дополняет другое, всё по-честному.
Как говорится, на войне как на войне.
Всех разводок я уже, конечно, не упомню, а в числе последних – предложение записать меня на флюорографию и поменять электросчётчик. Не далее, как вчера, – очередная разводка: предложение оградить информацию обо мне в Википедии от постороннего вмешательства. Мол, для этого вам (то есть, мне) надо сделать то-то и то-то, а мы поможем…
Между тем история с Википедией любопытна сама по себе. С некоторых пор все тамошние материалы о ныне здравствующих персонах подверглись редакторской переработке. Появился особый раздел под названием «Санкции». Чтобы сразу было ясно, кто – свой, кто – чужой. Для украинских информационных диверсантов, несомненно, большое подспорье.
В моём случае обозначено следующее:
персона нон грата в Латвии, «внесён в санкционный список Украины» и по инициативе господина Швыдкого «выведен из состава «Академии Российского телевидения». Ну что ж, информация верная, одно дополняет другое, всё по-честному.
Как говорится, на войне как на войне.