Последние 4 года стабильно за пару дней до 9 мая и ещё пару после переслушиваю, как читает свои стихотворения Ян Сатуновский. Человек и поэт, прошедший и изнутри знавший войну, смертельно уставший от фальши и напыщенности приказов, громких фраз и бравады.

https://imwerden.de/publ-1217.html

***

О чём мы думали?
"Об жизни; и ещё
об кой об чём:
о пушке на лесной опушке;
о воске детских щёк;
об оспе, и о кори;
о судорожном отпоре
              их мам,
которых я смогу
насиловать, обутый в сапоги".

***

Мама, мама,
когда мы будем дома?
Когда мы увидим
наш дорогой плебейский двор
и услышим
соседей наших разговор:
– Боже, мы так боялись,
мы так бежали,
а вы?
– А мы жили в Андижане,
а вы?
– А мы в Сибири,
а вы?
– А нас убили.
Мама,
так хочется уже быть дома,
чтоб всё, что было, прошло
и чтоб всё было хорошо.

***

Как я их всех люблю
                      (и их всех убьют).
Всех –
          командиров рот
          "Ро-та, вперед, за Ро-о..."
                  (одеревенеет рот).
Этих. В земле.
"Слышь, Ванька, живой?"
                                        "Замлел."
                                                    "За мной, живей, е!"
Все мы смертники.
Всем
артподготовка в 6,
смерть в 7.


***

Кто вы?
– Репатриированные вдовы.
Так едко я хотел съязвить о них,
но
не поворачивается язык.
Устав от гитлеровских зверств,
убийств, бомбёжек и насилий,
они приходят в офицерский сквер,
чтоб их не воспитывали, а любили

***

Как оживляешься,
когда вспоминаешь
(и через столько лет)
румынок или, там, славянок.
А вспомни-ка Смоленск!
Как ты лежишь в кювете
и при каждом взрыве
вздрагиваешь с головы до пят,
а мозг
срабатывает безотказно:
"не в этот,
в следующий раз..."
"не в этот,
в следующий раз..."
"не в этот,
в следующий раз..."

***

Приезжаем в Харьков.
Слезаем с машины.
Возле памятника Шевченко
смех и слёзы жизни.
Масса вольных женщин
гуляет по саду,
подсаживается на скамейку,
заводит беседу:
один просвет, два просвета.
Скажите, а неужели
всех
евреев убили?
О, мы уже и забыли
когда они были.
Масса, масса вольных женщин
любуется нами,
как будто «за боевые»
никогда не видали.

***

Сейчас, не очень далеко от нас,
идёт такое дикое кровопролитье,
что мы не смотрим друг другу в глаза.
У всех – геморроидальный цвет лица.
Глотают соду интенданты.
Трезвеют лейтенанты.
И все молчат.
Всё
утро
било,
а сейчас –
всё
смолкло.
Молча,
разиня рот,
облившись потом,
молча
              пошла, пошла, пошла пехота,
              пошла, родимая...

***

Деревьями не интересуюсь.
Наверное, как вы –
                                  на их
                                  стволы и листья –
я смотрю на вас самих.
Удачно. То есть, до того удачно –
передано движенье мышц.
Лицо как бы одухотворенное.
И даже
просвечивает какая-то мысль.
Смотрите, он скручивает сигарету.
Ого, ого, облизывает языком.
Что-то рыгыгы́, облокотясь, соседу.
Затягивается. Выпускает дым.
То есть у него и дырочки в носу есть.
Он почти как человек. Почти.
Как дерево. Деревьями не интересуюсь.
Наверное, как вы –
                                  на их
                                  стволы и листья –
я смотрю на вас самих.

***

Как я им должен быть отвратителен! –
С собачьими глазами.
Медли́-тельно-предупреди́-тельно
прохаживающийся по казарме.
Внимательнейший: – простите, я вас – не?..
– А, к матери, слоняются тут, как во сне.
Но я не сонный – я заторможённый.
Зато как на меня смотрят мальчики со скрипками,
библейские мальчики со скрипками, –
во все свои лампочки-лампеня́ –
во все свои – светят – черные и карие,
во все свои – черт знает какие, –
такие, какие и у меня.

***

Начало я проспал.
Рев, вопли, взрывы матерщины.
По улице, задрав –
столы, оглобли, выварки, узлы
                                                  (тылы́!) –
в затылок движутся автомашины.
Девятый час.
Дивизия снялась.
Связисты сматывают связь.
Прощай же, город Штрелен,
где я "стоял" и "был обстрелян",
где я двое суток протосковал,
а на третьи землячку отыскал,
прощай, привал!
Дивизия снялась,
связисты сматывают связь.

Александр Беляков

***

По улице имени палача,
С карманами, полными сорных слов,
И справкой от лечащего врача
О том, что хронически нездоров.

Шарманка взамен триумфальных труб,
Сивуха взамен благородных вин,
А в небе кочует имперский труп,
Похожий на вражеский цеппелин.

#deprofundis

Кажется, что давно, а на самом деле всего 3 года назад (буквально за месяц до войны) я сходил по "пушкинской карте" в Гоголь-центр на моноспектакль "Человек без имени" (по мотивам произведений любимого Вл. Одоевского). Единственную роль исполнял Никита Кукушкин: человек необычайного таланта, подчинивший собственное тело до каких-то едва считываемых, но совершенно точно присутствующих микрожестов.

А на днях он снялся в великом, где поддерживает веру в какое-никакое, но будущее.

https://youtu.be/58NimRtpslE?si=HWZrjGM5-tytiXyx

Дорогой Святослав Уланов написал для меня стихотворение про котиков!

#deprofundis

Андрей Гришаев

***

И голос, хриплый и большой,
Себя почти не узнавая,
"Как розы пахнут хорошо" —
Произнесёт, и грозовая

Метнётся молния, и тут
Всё обозначится так резко,
Что сквозь окно и занавеску
Деревья в комнату войдут.

#deprofundis

Янис Синайко

***

в прерванном

окне восприятия

промежуток
речи
рассоздан

вечнодлящийся дом

#deprofundis

ИСЛАНДСКАЯ МУЗЫКА

1
дважды войдя
в одно и то же время

увязаешь в застывшей
сумме безразличий

2
колосс молчит последние столетья

он делит тревогу
на правый и левый берега

на рассвете
он прижмётся к влажной земле
впервые произнеся:

"теперь мы с тобой навсегда
бок о бог"

***

на репите
"the wrong thing"
...

...
рябь звука
...
...

и аналог камня
растворяется
в несовершённой форме

Сергей Сигей

***

сделать отверстия в листе бумаги
и смотреть сквозь них
на облака
это и есть
поэзия

#deprofundis

23 октября 2024 года ушел из жизни выдающийся узбекский поэт, писавший по-русски, лидер ферганского поэтического содружества и автор «НЛО» (в серии «Новая поэзия» нашего издательства вышло две его книги) Шамшад Абдуллаев. В № 192 «НЛО» ему посвящена рубрика In Memoriam. О своих встречах с текстами Абдуллаева — а его бессюжетная, медитативная, гипнотически точная поэзия, проза и эссеистика оказали заметное влияние как на современников, так и на младшее поколение русскоязычных литераторов — и о нем самом размышляют и вспоминают Александр Уланов, Александра Цибуля, Иван Оносов, Никита Сафонов и Сергей Завьялов. Завершает подборку мемориальных материалов последнее интервью Шамшада Абдуллаева, которое незадолго до смерти он дал Владимиру Коркунову. В интервью он, в частности, описывает «метафизику» Ферганы, места своего рождения, перекрестка различных языков и культур, сплав которых и породил феномен «ферганской поэтической школы»:

Надо иметь в виду — это был город космополитичный с районами ашкенази, бухарских евреев, греков, крымских татар, русских, украинцев, киргизов, таджиков… С узбекскими патриархальными кварталами. Вот такой был симбиоз, причем без всякой конфронтации. Космополитичный город. И когда мы говорим, что это Антиохия-на-Оронте или что-то вроде Александрии, наши притязания ничуть не вычурны, они вполне оправданны. Но теперь — другое дело. Город разрушили, там огромная строительная площадка. Там нет ничего, даже почвы.

О важности многоязычия и кросскультурности, открытости различным традициям – при сохранении верности своему genius loci, стойком пребывании на границе – так или иначе упоминают все авторы мемориального блока. Наиболее точно, и одновременно сдержанно, в говорит об этом Александр Уланов в своем эссе «Крепкая глина»:

У Абдуллаева вместе рок-музыка и терминология японской средневековой культуры, фильмы итальянского неореализма и странствующий дервиш. Они в постоянном взаимопроникновении, ощутимы в любых бытовых реалиях… <…> Освоение положения на границе. Оно — и тема текста, и условие его появления. «В промежуточной обстановке предмет и персонаж балансируют в становлении, в отсрочке, в гибкой незрелости». Граница неподвижности и перемены, чуждости и соприкосновения. Граница как место встречи. Место неопределенности. И одновременно различения, рефлексии: «одно и то же, // но всегда разное одно и то же». Между культурой и варварством границы нет, варварство никаких границ не признает и стремится все забрать себе. Оно просто дыра в мире. Также и поэтому — человек на границе жизни и смерти. Смерть обыденна, всегда здесь.

Клод Руайе-Журну

***

по всем углам
приручение поверхности

прерывистое дыхание

ты больше не будешь дышать
ты поджидаешь смерть
лёжа на столе

смещение объектива
природа и тело незаметно ограничивают понятие

образ уже поглотил его нижнюю половину

___
Перевод с французского Кирилла Корчагина

#deprofundis

Руслан Комадей

#deprofundis

*
друзья превращаются в коучей, в небо над ними —
(раздвижные прижизненные правила заработков)

вот фура выехала за новыми учениками,
вывалила на опушке среди опилок;
друзья стали учить:

поэзия есть дар в темнице мира темной;
поэзия это вертолет скорости;
в стихотворении кроется интрига траура;

дальше опушка ветшает,
учеба превращается в пни

коучи и неучи возвращаются в небо

За кого болеете на Евровидении сегодня? Мне симпатичны Австрия и Швеция, но фаворит всё же один — Томми Кэш 🇪🇪

https://youtu.be/F3wsy8bywXQ?si=MmPG2pqRXKwfdEcE

Очень рад за Австрию и вообще доволен тройкой победителей

https://youtu.be/coGaxAWtp58?si=E3mhgU87-gZ1nuH-

🩵🇦🇹🇮🇱🇪🇪🩵

Ханс Магнус Энценсбергер

***

Оды, мой сын, не читай, читай поездов расписание,
они точнее. Карты морей раскрывай,
ещё не поздно пока. Бодрствуй, песен не пой.
День придёт, когда они снова списки к воротам
прибьют и несогласным навесят на грудь
бирки. Учись быть неузнанным, старайся больше, чем я:
меняй место жительства, паспорт, лицо.
Будь готов к небольшому предательству,
ежедневному пакостному спасению. Годятся
энциклики, чтобы зажечь огонь,
манифесты: завёртывать масло и соль
для беззащитных. Гнев и выдержка необходимы,
чтобы в лёгкие власти вдувать
смертельную тонкую пыль, смолотую
их тех, кто многому научился,
кто точен, учась у тебя.

___
Перевод с немецкого Вячеслава Куприянова

#deprofundis

Написал небольшой, но, кажется, удачный текст про стихи прекрасного Валентина.

"Пребывая внутри природных ландшафтов, посетитель учится осмыслять окружающий мир не как ресурсный супермаркет или декоративный фон для приятного времяпрепровождения, но как самостоятельный организм, «гиперобъект». В этом чувствуется сдвиг к постантропологическому взгляду, где фокус смещается с человека, объявленного в эпоху гуманизма «центром» мира, на сам этот мир"

https://formasloff.ru/2025/05/15/poljot-razborov-serija-109-chast-2-valentin-trusov/

אין כמו יפו בלילות
אין כמו יפו בעולם

*
Избыток смысла сжигает стихотворение до золы.

*
Не менять одно слово на другое, чтобы сдвинуть мир, но повторять всё то же слово и достичь этого.

*
Набросок стихотворения захватывает больше, чем само стихотворение. Ощущение собственного веса, отпечатанного на бумаге.

Клод Руайе-Журну "Ремесло безразличия"

#deprofundis_quote