У местных телогреечников есть интересная манера. Весь классово-неблизкий горский элемент, который испытывает естественное презрение к их идеолгии, кумирам и не марширует с ними под одними знаменами, стали записывать в либералы, в неформалы, в кого-угодно еще.
Единственное объяснение этому в том, что все мы выросли в идеологических мемах доставшихся нам в наследство. 30 лет прошедших с распада Союза телогреечники кропотливо восстанавливали свои позиции с примирительными словами "давайте не будем переписывать историю". Что по факту означает, давайте будем учить ту историю, которая написана коммунистами, ездить по улицам, названным в честь их героев, отмечать их памятные даты и т.д.
Тут кавказский коллективизм сыграл им на руку. Щадящая уважительность к старикам привела к тому, они быстро вернули себе общественное и аппартаное влияние, а где-то с ним и не расставались. Бывшие комсомольцы просто на время переобулись в национальных и часто даже в религиозных деятелей, ничего критично не меняя в своих убеждениях. И они дождались своего времени. Все что не было снесено, переименовано и забыто в годы идеологической вольницы 1990х, уже останется с нами надолго.
Поскольку культура Кавказа построена на традиционности [реальной или чаще мнимой], то выстраивание преемственности тут так или иначе необходимо всем. Очень часто мы обращаемся к истории для легитимизации или наоборот критики тех или иных общественных явлений, часто это делают оппоненты и от этого никуда не деться. В этом контексте, когда телогреечник говорит вам, что "осетины всегда" или "осетины никогда", это значит лишь то, что в его картине мира, сформированной социалистическими писателями, историками, через среднюю школу и мемы вроде "самой героичной нации", история началась в 1917 году. Его взгляды на историю, политическое ориентирование, более того, на религию, культуру, мораль оттуда же.
Всё что было до этого или не вписывается в этот нарратив, от него либо скрыто, либо преподнесено ему в идеологически правильном свете, как например история Чермена Тулатова, который из сына алдара, требовавшего признания наследства, стал борцом за права трудового народа.
К чему все это?
К тому, что те немногие источники иной истории, которые до нас дошли, имеют не столько историческое, сколько идеологическое значение. Это обращение к совершенно иной преемственности. Человек конечно может выбирать свой красно-казарменный кич, но он должен знать что иная партия, с иными идеалами и ценностями появилась тут не вчера и никак не связана с "либералами". Она была подавлена противником, превосходящим и числом и жестокостью, вытеснена, физически уничтожена и предана забвению.
Свидетельства иной истории вроде воспоминаний Сулеймана Мудойти вряд ли войдут в школьную программу по изучению истории Осетии в обозримом будущем. Поэтому частями буду публиковать их в канале с тэгом #Mudojti.
После убийства двух чрезмерно «рьяных» чиколинских «заготовителей» выкачка последних остатков сельскохозяйственных продуктов была внезапно и решительно прекращена. Возможно, что власти Северного Кавказа забили тревогу, предупреждая Москву о возможности нового «кулацкого» восстания [после восстания 1930 года прим. Alixandzinad]; были слухи, что из Москвы пришли телеграммы, отменявшие дальнейшие заготовки.
Обо всем этом точно расскажет когда-нибудь история. Но несомненно, что в результате убийств на почве грабительских и бесчеловечных заготовок и незамедлительной отмены последних, Осетия и весь Северный Кавказ не испытали весной и летом памятного 1933 года всех тех превосходящих всякое описание ужасов голода, на который обрекли советские джонасайдисты Украину, Кубань, Туркестан и Казахстан.
На Кавказе не вымерло от голода четыре миллиона крестьянства, как это было на Украине, не было у нас и фактов людоедства, не вымирали от голода целые села, до последнего человека, а население не бежало из родной страны, спасаясь от голодной смерти.
У местных телогреечников есть интересная манера. Весь классово-неблизкий горский элемент, который испытывает естественное презрение к их идеолгии, кумирам и не марширует с ними под одними знаменами, стали записывать в либералы, в неформалы, в кого-угодно еще.
Единственное объяснение этому в том, что все мы выросли в идеологических мемах доставшихся нам в наследство. 30 лет прошедших с распада Союза телогреечники кропотливо восстанавливали свои позиции с примирительными словами "давайте не будем переписывать историю". Что по факту означает, давайте будем учить ту историю, которая написана коммунистами, ездить по улицам, названным в честь их героев, отмечать их памятные даты и т.д.
Тут кавказский коллективизм сыграл им на руку. Щадящая уважительность к старикам привела к тому, они быстро вернули себе общественное и аппартаное влияние, а где-то с ним и не расставались. Бывшие комсомольцы просто на время переобулись в национальных и часто даже в религиозных деятелей, ничего критично не меняя в своих убеждениях. И они дождались своего времени. Все что не было снесено, переименовано и забыто в годы идеологической вольницы 1990х, уже останется с нами надолго.
Поскольку культура Кавказа построена на традиционности [реальной или чаще мнимой], то выстраивание преемственности тут так или иначе необходимо всем. Очень часто мы обращаемся к истории для легитимизации или наоборот критики тех или иных общественных явлений, часто это делают оппоненты и от этого никуда не деться. В этом контексте, когда телогреечник говорит вам, что "осетины всегда" или "осетины никогда", это значит лишь то, что в его картине мира, сформированной социалистическими писателями, историками, через среднюю школу и мемы вроде "самой героичной нации", история началась в 1917 году. Его взгляды на историю, политическое ориентирование, более того, на религию, культуру, мораль оттуда же.
Всё что было до этого или не вписывается в этот нарратив, от него либо скрыто, либо преподнесено ему в идеологически правильном свете, как например история Чермена Тулатова, который из сына алдара, требовавшего признания наследства, стал борцом за права трудового народа.
К чему все это?
К тому, что те немногие источники иной истории, которые до нас дошли, имеют не столько историческое, сколько идеологическое значение. Это обращение к совершенно иной преемственности. Человек конечно может выбирать свой красно-казарменный кич, но он должен знать что иная партия, с иными идеалами и ценностями появилась тут не вчера и никак не связана с "либералами". Она была подавлена противником, превосходящим и числом и жестокостью, вытеснена, физически уничтожена и предана забвению.
Свидетельства иной истории вроде воспоминаний Сулеймана Мудойти вряд ли войдут в школьную программу по изучению истории Осетии в обозримом будущем. Поэтому частями буду публиковать их в канале с тэгом #Mudojti.
После убийства двух чрезмерно «рьяных» чиколинских «заготовителей» выкачка последних остатков сельскохозяйственных продуктов была внезапно и решительно прекращена. Возможно, что власти Северного Кавказа забили тревогу, предупреждая Москву о возможности нового «кулацкого» восстания [после восстания 1930 года прим. Alixandzinad]; были слухи, что из Москвы пришли телеграммы, отменявшие дальнейшие заготовки.
Обо всем этом точно расскажет когда-нибудь история. Но несомненно, что в результате убийств на почве грабительских и бесчеловечных заготовок и незамедлительной отмены последних, Осетия и весь Северный Кавказ не испытали весной и летом памятного 1933 года всех тех превосходящих всякое описание ужасов голода, на который обрекли советские джонасайдисты Украину, Кубань, Туркестан и Казахстан.
На Кавказе не вымерло от голода четыре миллиона крестьянства, как это было на Украине, не было у нас и фактов людоедства, не вымирали от голода целые села, до последнего человека, а население не бежало из родной страны, спасаясь от голодной смерти.
Unlimited number of subscribers per channel Telegram has announced a number of measures aiming to tackle the spread of disinformation through its platform in Brazil. These features are part of an agreement between the platform and the country's authorities ahead of the elections in October. Hashtags are a fast way to find the correct information on social media. To put your content out there, be sure to add hashtags to each post. We have two intelligent tips to give you: Telegram desktop app: In the upper left corner, click the Menu icon (the one with three lines). Select “New Channel” from the drop-down menu. During a meeting with the president of the Supreme Electoral Court (TSE) on June 6, Telegram's Vice President Ilya Perekopsky announced the initiatives. According to the executive, Brazil is the first country in the world where Telegram is introducing the features, which could be expanded to other countries facing threats to democracy through the dissemination of false content.
from us
