2. неправа мария кувшинова, когда пишет о том, что «майор гром» оторван от традиции. «майор гром» эту традицию дорого продает — через мрачную щетину игоря грома, отсылающую к подсмотренным в детстве сериалам про ментов, маски хоккеистов из «шайбу! шайбу!», через безвременно потерянный имперский петербург, наконец — через кровавый русский бунт (тм). супергерой по определению традиционен (злодей же практически всегда не-), даже кондовая супергеройская иконография словно адресует к героям буколических пейзажей (это гениально понял зак снайдер, вставив супермена в поле колосящейся пшеницы). проще говоря, супергероика в ее зрительском изводе всегда немножко про утопию, утраченный рай и золотой век, который обещан зрителю через реставрацию стабильности и равновесия. тем забавнее, что для «майора грома» возвращенный «золотой век» — это пир шавермой на питерской крыше. беда, впрочем, не в том, что эту традицию продают, а в том, что ее покупают.
что могло бы помочь фильму избежать огульной «повесточной» критики?
1) внятная позиция. без «парения над схваткой» и «зрителя, который решает все сам». зритель и так все решит сам, но это прямо какая-то совсем уставшая отговорка. не стоит стыдиться политики; стыдиться стоит того, что из-за своей непоследовательности приходится виться ужами.
2) персонажный паритет (если очень хочется серой морали и чтобы зритель все решил сам). в «громе» явно асимметричная, напрасно усложненная персонажная система. при относительной характерной полости грома он является протагонистом, в то время как по-хорошему выпуклый разумовский оказывается антагонистом. трагическая надломленность разумовского вполне могла бы быть компенсирована надломленностью грома, которая и могла бы сообщить ему желаемой психологической фактуры и стать драйвером его персонажного развития. один из возможных «конфликтных» вопросов для грома — «а на той ли я стороне играю?» вместе с тем у грома есть эдакий спойлер, злой двойник — спецслужбист стрелков. он в фильме играет роль плохого полицейского, гром — хорошего, такого нашего рубаху-парня. стрелков для арки грома сугубо функциональный персонаж: на его фоне мы без раздувания хронометража понимаем, кем гром точно не является. персонажная бледность грома логичный способ подсветить антагониста, но, как правило, все делается наоборот: бледные злодеи отдают хронометраж героям. в противном случае эта затея теряет смысл. поэтому —
3) свап антагонистов. габрелянов в одном из интервью говорит, мол, нет смысла показывать то, как гром, например, ходил в академию. иными словами, нет необходимости глубоко прорисовывать его психологический портрет. и он прав. но тогда неясно, зачем вообще делать грома главным героем. фильм начинается со знаковой сцены «спасения котика» (в данном случае — собачки). обычно сценаристам такая сцена нужна для установления базовой симпатии между зрителем и героем. однако позже выяснится, что мальчик в этой сцене — не гром, а разумовский. не знаю, кто именно из семи сценаристов предложил этот разворот, но он довольно хитро придуман (или не менее хитро подсмотрен у кого-то). финальная судебная реформа кажется заключением линии разумовского, но никак не грома, который к проведению этой реформы вообще никаких усилий, кажется, не приложил. будь разумовский осевым персонажем фильма, такой финал мог бы выглядеть его победой, но в существующей конфигурации это стопроцентное поражение, барская подачка, одолжение, которое еще раз подчеркивает «реакционность» фильма: равновесие восстановлено, несмотря на злодейские попытки этого не допустить.
что можно сделать ревностному зрителю?
1) просто промолчать и дать фильму умереть в одиночестве.
2) если очень хочется понегодовать, то негодовать нужно настолько громко и настолько артикулированно, насколько это возможно.
3) но самый эффективный механизм влияния — экономический. создателям в первую очередь важно то, что вы заплатили за просмотр, и только потом — что вы думаете после сеанса.
2. неправа мария кувшинова, когда пишет о том, что «майор гром» оторван от традиции. «майор гром» эту традицию дорого продает — через мрачную щетину игоря грома, отсылающую к подсмотренным в детстве сериалам про ментов, маски хоккеистов из «шайбу! шайбу!», через безвременно потерянный имперский петербург, наконец — через кровавый русский бунт (тм). супергерой по определению традиционен (злодей же практически всегда не-), даже кондовая супергеройская иконография словно адресует к героям буколических пейзажей (это гениально понял зак снайдер, вставив супермена в поле колосящейся пшеницы). проще говоря, супергероика в ее зрительском изводе всегда немножко про утопию, утраченный рай и золотой век, который обещан зрителю через реставрацию стабильности и равновесия. тем забавнее, что для «майора грома» возвращенный «золотой век» — это пир шавермой на питерской крыше. беда, впрочем, не в том, что эту традицию продают, а в том, что ее покупают.
что могло бы помочь фильму избежать огульной «повесточной» критики?
1) внятная позиция. без «парения над схваткой» и «зрителя, который решает все сам». зритель и так все решит сам, но это прямо какая-то совсем уставшая отговорка. не стоит стыдиться политики; стыдиться стоит того, что из-за своей непоследовательности приходится виться ужами.
2) персонажный паритет (если очень хочется серой морали и чтобы зритель все решил сам). в «громе» явно асимметричная, напрасно усложненная персонажная система. при относительной характерной полости грома он является протагонистом, в то время как по-хорошему выпуклый разумовский оказывается антагонистом. трагическая надломленность разумовского вполне могла бы быть компенсирована надломленностью грома, которая и могла бы сообщить ему желаемой психологической фактуры и стать драйвером его персонажного развития. один из возможных «конфликтных» вопросов для грома — «а на той ли я стороне играю?» вместе с тем у грома есть эдакий спойлер, злой двойник — спецслужбист стрелков. он в фильме играет роль плохого полицейского, гром — хорошего, такого нашего рубаху-парня. стрелков для арки грома сугубо функциональный персонаж: на его фоне мы без раздувания хронометража понимаем, кем гром точно не является. персонажная бледность грома логичный способ подсветить антагониста, но, как правило, все делается наоборот: бледные злодеи отдают хронометраж героям. в противном случае эта затея теряет смысл. поэтому —
3) свап антагонистов. габрелянов в одном из интервью говорит, мол, нет смысла показывать то, как гром, например, ходил в академию. иными словами, нет необходимости глубоко прорисовывать его психологический портрет. и он прав. но тогда неясно, зачем вообще делать грома главным героем. фильм начинается со знаковой сцены «спасения котика» (в данном случае — собачки). обычно сценаристам такая сцена нужна для установления базовой симпатии между зрителем и героем. однако позже выяснится, что мальчик в этой сцене — не гром, а разумовский. не знаю, кто именно из семи сценаристов предложил этот разворот, но он довольно хитро придуман (или не менее хитро подсмотрен у кого-то). финальная судебная реформа кажется заключением линии разумовского, но никак не грома, который к проведению этой реформы вообще никаких усилий, кажется, не приложил. будь разумовский осевым персонажем фильма, такой финал мог бы выглядеть его победой, но в существующей конфигурации это стопроцентное поражение, барская подачка, одолжение, которое еще раз подчеркивает «реакционность» фильма: равновесие восстановлено, несмотря на злодейские попытки этого не допустить.
что можно сделать ревностному зрителю?
1) просто промолчать и дать фильму умереть в одиночестве.
2) если очень хочется понегодовать, то негодовать нужно настолько громко и настолько артикулированно, насколько это возможно.
3) но самый эффективный механизм влияния — экономический. создателям в первую очередь важно то, что вы заплатили за просмотр, и только потом — что вы думаете после сеанса.
The imprisonment came as Telegram said it was "surprised" by claims that privacy commissioner Ada Chung Lai-ling is seeking to block the messaging app due to doxxing content targeting police and politicians. Clear Ng, who had pleaded not guilty to all charges, had been detained for more than 20 months. His channel was said to have contained around 120 messages and photos that incited others to vandalise pro-government shops and commit criminal damage targeting police stations. “[The defendant] could not shift his criminal liability,” Hui said. To delete a channel with over 1,000 subscribers, you need to contact user support
from us
