А теперь красивое. В фондах Национального музея Карелии есть вот такое совершенно потрясающее.

Вышивка-панно "Четвертый Сталинский удар разгрома фашистских войск в Карело-Финской ССР июнь 1944 г.". Вышита и подарена Верховному Совету КФССР в честь 25-летнего юбилея республики от жен офицеров Петрозаводского гарнизона в июле 1948 г. // https://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=46178915

Материал, техника: нить шелковая, ткань х/б, вышивка гладью, шитье ручное

Сегодня же годовщина смерти Троцкого. 20 августа 1940 г. Меркадер нанёс свой удар. Ну а на следующий день, 21-го, Троцкий умер в больнице.

Спустя три дня, 24-го, в "Правде" появилась статья "Смерть международного шпиона". Редактировал её лично Сталин.
И по ссылке можно ознакомиться с этим номером газеты: https://marxism-leninism.info/paper/pravda_1940_235-24125 Упомянутая статья - на пятой странице. Естественно, Лев Давидович в ней всячески клеймится.

А по следующей ссылке - текст 84-го номер "Бюллетеня оппозиции (большевиков-ленинцев)": https://iskra-research.org/FI/BO/BO-84.shtml
Это номер за август-октябрь 1940 г. Первый номер, вышедший после убийства, в котором, конечно же, эту тему обойти было нельзя.

В марте 1941-го вышел следующий номер "Бюллетеня", 85-й: https://iskra-research.org/FI/BO/BO-85.shtml
И в нём напечатана статья вдовы Троцкого, Натальи Седовой, "Так это было", посвящённая всё той же смерти.

В общем, можете ознакомиться.

Годовщина подписания договора о ненападении между Советским Союзом и Германией.

Вокруг этого события сломано немало копий. Есть как те, кто решительно его осуждают, так и те, кто столь же решительно его защищают. Причём с обеих сторон понаписано немало ерунды и чуши...

Прежде, чем был подписан договор о ненападении, 19 августа появилось советско-германское торгово-кредитное соглашение. И 21 августа об этом появилась передовица в "Правде", соответствующий номер можете прочитать по ссылке: https://marxism-leninism.info/paper/pravda_1939_231-23088

А в номере от 24 августа можно прочесть и текст договора, и посвящённую его заключению передовицу: https://marxism-leninism.info/paper/pravda_1939_234-22848

К договору прилагался секретный дополнительный протокол. Его сканы можно увидеть вот тут: https://1939.rusarchives.ru/dokumenty/sekretnyy-dopolnitelnyy-protokol-o-granice-sfer-interesov-germanii-i-sssr-prilozhenie-razyasnenie-k

Ну и аз, грешный, в своей писанине иногда обращался к этому событию. Раз уж такой случай, дам пару ссылок. Во-первых, у меня есть статья об отношении советских людей к этому договору: https://gercenovec.livejournal.com/17425.html Во-вторых, советской пропаганде нужно было как-то объяснять населению, зачем договор подписан, почему вдруг руководители партии и государства от вражды с гитлеровским Третьим Рейхом решили развернуться к "дружбе". И об этом сюжете говорится в статье "Советско-германский договор о ненападении и война в Европе в освещении редактора журнала "Коммунистический интернационал" (1940 г.)": https://gercenovec.livejournal.com/72472.html

"Радиобоязнь" и 7-я армия.

Сначала процитирую соответствующий отрывок из переговоров 7А и Северного фронта (со своей правкой, но сохранением орфографии оригинала). Штаб армии докладывал штабу фронта:

"Радио. Не хотели открывать свою станцию, она у нас была не открыта, поэтому работала только на прием. Радиограмма от Алексеева была получена в зашифрованном виде в 2:00, но так как шифровка была искожена, то окончательно она была расшифрована в 5:00. Тогда же нашей радиостанции было приказано работать на передачу. Да, она у нас в стороне, но работа ее на передачу только в особых случаях и в крайнем случае. Вот этот крайний случай и определился в 5:00".

По этой цитате становится ясно, что радио в 7А работало странно. Командиры РККА в начале войны не доверяли радиосвязи - это широко известный факт. Причины понятны:

1. Враг слушает;
2. Пеленгом могут вычислить положение радиостанции.

И ведь действительно слушали. Например, в документах финских дивизий регулярно цитируются радиограммы 168 сд того периода, когда она была отрезана от большой земли и других средств связи у нее банально не было. И пеленгаторы технически существовали - всякие контршпионы вычисляли шпионские передатчики с точностью "до дома" (и у них, и у нас).

Потому и располагалась станция в стороне от штаба 7А (что уже звучит странно, если воспринимать радио как быструю связь). И даже при этом, старались без необходимости передатчики не включать. Да и имея необходимость - не включать, пока уже совсем не припрет. Крайние проявления этой осторожности получили в историографии название "радиобоязнь".

А теперь приложим эту картину к полю боя 7-й армии. Лесистая, болотистая, безлюдная местность, расстояния от штаба армии до дивизий исчисляется сотнями километров. Пара железных дорог. Автомобильные дороги исключительно грунтовые, сосчитать их можно по пальцам. Линии проволочной связи проложены именно вдоль дорог. Выход из строя проволочной связи при таком раскладе неизбежен - диверсантами или бомбометанием линия будет повреждена, что и происходило регулярно. А посыльными связь между Петрозаводском и передовой занимала часы. И ведь радио есть, но...

Использование радиосвязи здесь превращается в проблему концептуальную. Что лучше: открыть противнику свои намерения, но видеть поле боя, или играть в закрытую, но ослепнуть самому? Судя по тому, как командиры РККА в Карелии использовали радио в июле 1941, они предпочли второй вариант.

Компромиссные варианты, конечно, были. Например, у финнов уходило часов десять на дешифровку советских радиограмм, а это значит, что в условиях стремительно меняющейся обстановки, не велика проблема - кормить противника устаревшими данными. Но это мы сейчас видим, когда сканы боевых документов может найти любой желающий. Командиры РККА этой возможности не имели.

Косяков разных хватало, но последствия коллапса связи были катастрофическими. Штаб фронта не имел представления о том, что происходит на Петрозаводском направлении даже в тот момент, когда ситуация уже стала критической. "Слепое" начальство приняло ряд решений, усугубивших ситуацию, а когда обстановка прояснилась, то пожар начали тушить лихорадочно, спешно. Сложно подобрать слова, чтобы дать определение тому, что происходило в Ладожско-Онежском межозерье к концу лета 1941 г. Это просто каша из разных подразделений - попробуй сначала пойми, как они вообще туда попали.

Историкам теперь жутко интересно разбираться в хитровывернутых ребусах 7-й армии. Опись 5372 фонда 340 ЦАМО - это одна большая головоломка. Заглядывать в нее страшно, но очень интересно - там как раз представлены переговоры 7А, перемешанные, зачастую без дат и подписей. А вот людям, целым батальонам и полкам, которым эта неразбериха стоила жизней, вряд ли было до ребусов и шуток.

Вообще, война - это очень сложная и непредсказуемая стихия. Понятно, что в войне обязательным является лишь один закон: кто сильнее, тот и прав. Когда сходятся двое с дубинами, то примерно так это и работает. Но когда в войну вовлечены миллионы, то сила не в километрах дубин измеряется, а начинаются нудные штуки про связь и организацию.

Схема к предыдущему посту, чтобы вы понимали, о каких гигантских пространствах идет речь.

Кризис 7А начался с прорыва на участке 71 сд, но об этом - уже на лекции. А лекция скоро, правда =)

А пока, получился чуть запоздалый и немного многословный (совсем чуть-чуть) комментарий к посту коллеги из Кандалакши.

В конце 20-х - начале 30-х годов в СССР происходило то, что многие не без основания считают не менее масштабными событиями, чем события 1917 года.

В рамках их происходили идеологические кампании, в частности, в области исторической науки. Мишенями их стали "старые" историки - прежде всего Тарле и Платонов.

Данная книга как раз является частью этих событий. Поражает, конечно, ее агрессивность и язык (хейт-спич, как сейчас бы выразились).

Нужно обязательно добавить, что в 1937 году, когда у Начальства опять поменялась концепция, обоих авторов расстреляли.

https://rabkrin.org/zajdel-g-czvibak-m-klassovyj-vrag-na-istoricheskom-fronte-tarle-i-platonov-i-ih-shkoly-1931-kniga/

Как-то я писал об этой книге в ВК. Пожалуй, воспроизведу свой текст:

"Зайдель Г., Цвибак М. Классовый враг на историческом фронте. Тарле и Платонов и их школы. М.-Л. Государственное социально-экономическое издательство. 1931.

Январь-февраль 1931-го года. Тарле и Платонов под арестом (по «Академическому делу»). Вскоре они отправятся в ссылку (Тарле – в Алма-Ату, Платонов – в Самару).
В Ленинграде в течение нескольких дней проходит объединённое заседание сотрудников Института истории при Ленинградском отделении Коммунистической академии и Ленинградского отделения общества историков-марксистов.
Тема – вредительство арестованных «на историческом фронте».
С докладами об этом выступают историки Михаил Миронович Цвибак и Григорий Соломонович Зайдель.
В выступлениях своих они вспомнили все действительные грехи и ошибки Тарле и Платонова, да ещё, по-видимому, по возможности присочинили новых.
Эти два доклада – первая часть книжки.
(Оба докладчика в 1937-м были расстреляны).

Вторая часть – обсуждение.
Выступил ряд других историков, Зайдель и Цвибак ещё раз вышли на трибуну – чтобы каждый из них сказал своё заключительное слово.
Выступая, можно было ещё, дополнительно поразоблачать и пообличать Тарле, Платонова. Можно было попытаться защититься от замечаний в свой адрес (докладчики ведь не ограничивались двумя именами, досталось и другим). А можно было приняться называть новые имена, бросить обвинения ещё кому-нибудь. Скажем, тем, кто не пришёл и, значит, пытается отмолчаться (это ставилось в вину специалисту по истории Великой Французской революции Якову Захеру). Или – кому-нибудь, кто находился тут же.
Вот, например, Х. Лурье [Хана Григорьевна?; в тексте нет инициалов понятно только, что это женщина; в генеральном каталоге РНБ есть только одна Х. Лурье и её книги были изданы в 20-е годы], поучаствовав в обличениях по адресу Тарле, начинает критиковать совсем другого человека:
«Нечего говорить о том, что в отношении расшифровки Тарле мы несколько запоздали и что можно было бы быть более проницательным. А у нас в Ленинграде очевидно был некоторый недостаток классовой бдительности. Это нас обязывает по отношению к ряду других товарищей, которые работают совместно с нами, усилить классовую бдительность. Я говорю о тех товарищах, которые работают вместе с нами. Я имею в виду работы Розенталя. Нужно обратить внимание на то, что мы имеем целый ряд идеалистических построений, и до сих пор мы от него не слыхали, что он отказался от них. Товарищи, необходимо, чтобы все те, кто хочет работать вместе с нами, действительно показали – вместе ли они с нами, или против нас».
Следующий выступающий – именно Розенталь. Николай Николаевич.
«Я предполагал говорить по поводу работ Тарле, но неожиданное замечание т. Лурье по моему адресу выбило меня из колеи. Я себя вредителем не считал и не считаю. Надо надеяться, что своей работой я не даю возможности подозревать во мне врага. Мне кажется, что несправедливость обвинения Лурье может быть лучше всего доказана именно моей работой, и я очень хотел бы выступить перед аудиторией с отчётом обо всём том, что мной сделано, и, в частности, о моей книге о “торговом капитализме”. Как должна помнить т. Лурье, я ещё в прошлом году, во время нашей дискуссии, решительно отказался от механистического понимания “эпохи торгового капитализма”. Своих методологических ошибок, поскольку они осознаны мною, я ни от кого не скрываю и сам постоянно указываю на них своим ученикам. Разумеется, из этого вовсе не следует, что я не продолжаю делать новых ошибок. Вообще идти по пути широких исторических обобщений, не впадая в ошибки, не так легко.
Но перехожу к теме нашей сегодняшней дискуссии…»
А вот Семён Григорьевич Томсинский обрушился на уже выступившего Андрея Александровича Введенского:
«Он стремится к ползучему эмпиризму… На днях т. Введенский дал мне свою статью по истории иконописи. Это перл – вроде жития святых. Нужно, конечно, заняться историей иконописи. Надо марксистам показать, в какой степени иконопись была связана с классовой борьбой.

Можно ли писать о них, как писали Лихачёв, Кондаков и прочие православные исследователи? Даже Буслаев понимал это лучше Введенского. Это лучше понимал и протопоп Аввакум, писавший в середине XVII в. Этот протопоп был связан с революционно-настроенной массой. Поэтому он понял социальный смысл икон. Он писал, обращаясь к никонянам: “Вы пишете святых толстобрюхих, толстокожих, и руки и ноги у них яко стульцы…” Святые же должны быть пригвождённые, измученные, так как “бедный христианин шесть дней мается в труде…” Введенский же этого не понял. Он рассказывает нам, какими красками мазали богомазы».
Это – вторая часть книжки.

А третья (как приложения) – три покаянных письма.
От отсутствовашего Захера и от присутствовавших и выступавших (и тоже обличавших Тарле и Платонова) Розенталя и Введенского.
Письма предваряются редакционным комментарием. О Захере говорится меньше всего. «Насколько искренни признания Я. М. Захера, - мы сможем судить только по результатам этой работы» (т. е. его дальнейшей работы как историка).
А о Введенском и Розентале – побольше. Не все свои ошибки они, де признали. О чём-то пытаются умолчать, что-то – прикрыть.
В общем, плохо они разоружаются, недостаточно.

В целом – весьма занимательное чтиво.
И эпоху характеризует.
Позволяет взглянуть на действующих лиц, на выступающих историков.
И задуматься заставляет".

И да, пост выше порублен на две части автоматически, порублен посередине цитаты, но мне лень воевать с техникой и придумывать, как лучше его разделить, как для этого отредактировать, тем паче, что делать с телефона это неудобно.

"Люди угля и железа создали современную цивилизацию: они добывают из недр земли силу, которая несёт поезда через материки, которая двигает корабли через далёкие океаны; они выкапывают из подземных недр руду, из которой строятся железные гиганты, сокрушающие, в свою очередь, горы, перебрасывающие мосты через реки, на стальных крыльях реющие в воздухе и пробегающие синее пространство на пути из Лондона в Южную Африку и Северную Америку. Стальные башни пронизывают воздух и перебрасывают за 12 тысяч вёрст сведения из Нуэнской станции в Буэнос-Айрес или в Новую Зеландию. Электрическая волна несёт вести кругом земли, а выбрасывает её маленькая машина из стали, не больше обыкновенного паровоза.

Всё то, чем мы теперь живём, создали они - рудокопы и углекопы.

Создают они силу человечества в недрах земли, у доменных печей, сами - бессильные рабы тех, кто захватил всю землю, - королей угля и королей железа.

Во всяком обществе, которое будет царством труда, молодых членов общества будут водить в угольные копи, железные шахты, будут спускать их туда, где работают углекоп и рудокоп, и будут их учить там работать, дабы они знали, что такое труд человеческий. Как в средние века только после трудного состязания на турнире, после тяжёлой борьбы молодой сын дворянина производился в рыцари, так в будущем обществе только после испытания в руднике и шахте здоровый член социалистического общества получит звание труженика.

Капиталистическое обществе не смеет знать правды о труде людей под землёй, ибо, как бы оно ни было цинично и лишено человеческих чувств, оно не могло бы торговаться о куске хлеба с людьми, которые проводят день под землёй, не видя солнца, и работают, лёжа на спине, с тяжёлым молотом в руках. Оно не могло бы торговаться с людьми, которые угрожает ежедневно, ежечасно, ежеминутно смерть от взрыва газов или от скал и камней, готовых обрушиться на голову шахтёра.

Эти люди создали современную цивилизацию своей кровью и потом в буквальном смысле этого слова. А мир слышал о них только тогда, когда обрушивалось грозное бедствие, когда сотни из них оставались внизу, в земле, в море огня, когда женщины и дети метались с плачем и воплями вокруг угольных шахт. Мир узнавал о них только тогда, когда они выходили из подполья и протягивали ему грозно сжатые кулаки, требуя хлеба".

(Радек К. Портреты и памфлеты. М.: Художественная литература. 1934. Т. 1. С. 221-222).

К чему это?

А к тому, что сегодня - день шахтёра.

Поэтому вот вам цитата про шахтёров.

Утка по-пекински.

Главная проблема социализма (и вообще любой попытки альтернативной судьбы для человечества) — не Сталин, не ГУЛАГ, а бюрократия. Точнее: трагическая её необходимость. Вот небольшая иллюстрация.

В 1951 году поэты-коммунисты Пабло Неруда и Илья Эренбург поехали в тогда ещё братский, революционный Китай. В автобиографии «Признаюсь: я жил» Неруда оставил такие воспоминания:

«В ту пору китайцы ходили в синем. Одежда, похожая на спецовку механика, была на всех женщинах, на всех мужчинах, и мне думалось о синеве неба, о людском единодушии. Никаких лохмотьев. Автомобилей, правда, тоже никаких. Всюду синий людской поток, растекающийся в разные стороны.

Шёл второй год революции. Страна, безусловно, должна была испытывать немалые трудности и лишения. Но, разъезжая по Пекину, мы этого не заметили. Меня и Эренбурга беспокоили, конечно, некоторые детали, вернее, лёгкий нервный тик окружавшего нас порядка. Наше простое желание купить носки и носовые платки обернулось государственной проблемой. После напряженных дебатов китайских товарищей, которые долго не приходили к единому мнению, мы, наконец, выехали из гостиницы целым караваном. Впереди была наша машина, за ней — машина с сопровождающими, потом с милицией и четвертая — с переводчиками. Машины рванулись с места, прокладывая путь среди людской толпы; они мчались, словно лавина, по тесному узкому каналу, который образовали расступавшиеся пешеходы. Как только мы подъехали к магазину, китайские товарищи выскочили из машины, мигом разогнали всех покупателей, остановили торговлю и, взявшись за руки, создали нечто вроде живого коридора, по которому мы с Эренбургом прошли, не поднимая глаз. Точно так же, стыдясь самих себя, через пятнадцать минут мы вернулись с маленькими пакетиками в руках и с твердым решением ничего больше в Китае не покупать.

Подобные вещи приводили Эренбурга в ярость. Взять хотя бы историю с рестораном, о которой я сейчас расскажу. В ресторане при нашей гостинице нам подавали скверно приготовленные блюда английской кухни, которые остались в наследство от старой колониальной системы. Я, давний почитатель китайской кухни, сказал своему молодому переводчику, что жажду насладиться прославленным кулинарным искусством пекинцев. Он ответил, что проконсультируется по этому вопросу с товарищами.

Не знаю, консультировался ли наш переводчик или нет, только мы по-прежнему жевали дубовый английский ростбиф в ресторане гостиницы. Я снова напомнил переводчику о нашем желании. Он задумался и сказал:
— Наши товарищи совещались уже несколько раз, вопрос должен решиться со дня на день.

Назавтра к нам подошел ответственный товарищ из комитета по приему нашей делегации. Нацепив на лицо дежурную улыбку, он поинтересовался, действительно ли у нас есть такое желание. «Разумеется», — резанул Эренбург. Я же добавил, что ещё в годы юности познакомился с прославленной кухней Кантона, а теперь мечтаю о знаменитых пекинских приправах.

— Это сложно, — сказал озабоченно товарищ из комитета. Он молча покачал головой и решительно добавил: — Думаю, почти невозможно.

Эренбург улыбнулся горькой улыбкой неисправимого скептика. Я же пришел в полную ярость.

— Товарищ, — сказал я, — будьте любезны оформить документы для нашего отъезда в Париж. Коль скоро я не могу попробовать китайские блюда в Китае, я их без труда получу в Латинском квартале.

Моя гневная речь имела успех. Через четыре часа мы вместе с нашей весьма многочисленной свитой прибыли в знаменитый ресторан, где пять столетий подряд готовят утку по-пекински, незабываемое, изысканнейшее блюдо.

Ресторан, в каких-нибудь трехстах метрах от нашей гостиницы, был открыт с утра до поздней ночи».

#Неруда #Китай #социализм #бюрократия

Где в процитированном отрывке иллюстрируется необходимость бюрократии - непонятно. Но сам отрывок яркий.

В разговоре с коллегой прозвучали слова о непонятности ряда моментов в боях 1941-го года, в которых он сейчас разбирается, сопоставляя советские и финские документы.

И я сразу вспомнил про фрагмент одной статьи Ильи Григорьевича Эренбурга, где говорилось как раз о непонятности войны: "Война сложна, темна и густа, как непроходимый лес".

Впрочем, там дальше есть продолжение, и оно, пусть и о другом (о соотношении взглядов современника-участника и исследователя-историка), хорошо.

"Война сложна, темна и густа, как непроходимый лес. Она не похожа на ее описания, она и проще и сложнее. Ее чувствуют, но не всегда понимают ее участники. Ее понимают, но не чувствуют ее позднейшие исследователи. Вероятно, историк, правильно оценив все значение переправы через Днепр, представит эту переправу иной: он невольно приведет ее в порядок. Он приоденет бойцов, побреет утомленных переходами сержантов, смахнет пыль с гимнастерок офицеров. Он вряд ли увидит людей у костра, которые смутно думают о своих родных избах и которые говорят, что повар заладил кашу и что хорошо бы испечь картошку. Потомки меньше всего себе представят, что именно эти люди без понтонов ринулись на правый берег одной из самых широких рек Европы. Что касается участников войны, эти знают, как выглядит война. Они знают, что четыреста километров с боями — не парад. Они знают, что воюют не только роты, батальоны, полки, но и люди с раздельной биографией, теплой, как клубок шерсти, что каждый боец привязан к родине своей особой нитью. Но участникам войны нелегко осознать историческое значение происходящего: с них хватит и высоких волнений сегодняшнего дня".

Ну а следующие три абзаца - прям идеальная иллюстрация для работ, посвящённых роли русского патриотизма в советской идеологии (вроде книги Дэвида Бранденбергера про сталинский "национал-большевизм").

"Иностранцы часто рассуждают: почему наше государство устояло в трагические дни сорок первого и сорок второго? Все знают теперь, как сильна была германская армия, как тщательно готовилась Германия к своим разбойным походам. Судьба Франции с ее боевыми традициями, с неоспоримым мужеством ее свободолюбивого и воинственного народа у всех в памяти. Гитлер покорил Европу. Я не говорю об английских островах. Но мы не были отделены от Германии морем, не было у нас и гор. Мы задержали захватчика своей грудью, и вот иностранцы спорят: в чем разгадка? Одни говорят: в природе русского мужества, в традиционной выносливости русского солдата, в величине и естественных богатствах России, в том, что России никто никогда не завоевывал. Другие возражают: изменились времена. Штык, даже русский, бессилен против «тигров». В эпоху моторов одно пространство не может спасти народ. Они говорят: если Россия выстояла, то в этом заслуга ее структуры, особенного патриотизма ее народов, кровной заинтересованности каждого гражданина в судьбе государства. Они прибавляют к слову «Россия» другое слово: «советская».

Правы и те и другие. В первые годы после Октября революция казалась нам всепоглощающей, часто она заслоняла историю. Во время войны встало прошлое, оно соединилось с настоящим и будущим. Мы до конца поняли органическую связь России и Октябрьской революции. Мы поняли, что революция дважды спасла Россию: в 1917 году и в 1941. Не будь революции, Россия могла бы потерять свою государственную независимость, изменить своей исторической миссии. Но Октябрьская революция не случайно родилась в России. Она вытекала из всех чаяний русского народа. Ее значение перерастает государственные границы, и ее недаром называют самым большим событием двадцатого века, но корни ее уходят в русскую историю, и нельзя оторвать ее от русского характера, даже от русского пейзажа.

Бойцы у костра, на правом берегу Днепра, конечно, сыновья русских солдат давнего времени. Они сохранили и любовь к родной земле, и отвагу, и смекалку, и выносливость дедов. Но есть в них нечто новое, рожденное революцией: они не только солдаты, они граждане".

Написаны и впервые опубликованы эти строки в 1943-м году.

Почему-то текст не получается ещё немного отредактировать. А я хотел добавить только одно предложение. Что затем Эренбург в статье продолжает тему того, что поменяла революция. В общем, трёмя процитированными абзацами он не ограничился.

Размышления о предстоящей лекции о событиях 1941 года в Приладожье. Пока записывал, определился с датой - первый показ будет в пятницу ближе к вечеру. Подробности завтра.

Анонс лекции

20 сентября, 18:00

"Бухты смерти" полуострова Рауталахти.

Август 1941 года, Карелия. После отступления соседних частей 168 стрелковая дивизия попадает в "мешок". Пути отхода по суше заблокированы, поэтому командование решает эвакуировать дивизию по Ладожскому озеру на остров Валаам. "Бухты смерти" - так потом называли два залива, через которые проводилась эвакуация.

Продолжительность: как пойдет, но не меньше двух часов.

Возрастное ограничение: 14+

Вход свободный, донат добровольный.

Место: Топографический театр (СПб, Кадетская линия 5к2Д, Впвилов-лофт, пом. 2224). Как добраться - в закрепе.

Анонс лекции

26 сентября, 18:00

Кризис операции "Искра"

Это рассказ о локальном эпизоде большой битвы. Во второй день операции по прорыву блокады Ленинграда противник бросил в бой резервы. Пятая попытка прорыва блокады могла обернуться катастрофой и окружением советских дивизий, которые с боем форсировали Неву. На опушке небольшой рощи южнее Марьино 13 января 1943 г. завязался бой, от которого зависел исход всего сражения.

В гостях у Топотеатра будет Вячеслав Мосунов, автор книги "Прорыв блокады ленинграда. Операция "Искра" (и не только). Он ответит на вопросы аудитории и поправит меня, если буду врать.

Продолжительность: 1,5 часа + обсуждение.

Возрастное ограничение: 14+

Вход свободный, донат добровольный.

Место:  Топографический театр (СПб, Кадетская линия 5к2Д, Вавилов-лофт, пом. 2224). Как добраться - в закрепе.

Есть такие книги, которые можно читать только в том случае, если у вас под рукой есть карта. И не важно, ориентируетесь ли вы на описанной в книге местности. Когда речь идет о десятках подразделений и многотысячных людских массах, их действия описаны в почасовом формате, а ориентиром служит, например, южная опушка рощи к западу от Рабочего поселка №5, то одного лишь воображения становится недостаточно, чтобы увидеть живую геометрию событий.

Книга Вячеслава Мосунова "Прорыв блокады Ленинграда. Операция "Искра" - это тот самый случай. В приложении к книге есть хорошие карты, но мне их не хватило: все ее содержание можно отразить только издав широкоформатный альбом схем.

Вот я и решил поделиться кусочком того, что увидел в этой книге, используя возможности Топотеатра. Я не специалист по истории Великой Отечественной войны. Здесь я эдакий режиссер, перевожу в популярный и наглядный формат сугубо научное исследование. А Вячеслав помог тем, что побывал на первых показах, дал советы и помог исправить неточности.

Осенью 1937-го, в связи с тем, что японские войска подходили к Нанкину (тогда – столица Китая), китайское правительство объявило о переносе столицы в Чунцин. И если Нанкин японцы в итоге взяли и учинили там страшную резню (это событие именно с таким названием и вошло в историю – Нанкинская резня), то до Чунцина их сухопутные войска не дошли. Но зато долетали самолёты.

Интенсивнее всего японцы бомбили этот город с мая 1938-го до августа 41-го. За это время они совершили 218 налётов, в городе погибло 11 885 человек (в основном – гражданские). «Сигналы воздушной тревоги стали частью повседневной жизни столицы военного времени», – пишет британский историк Рана Миттер (Mitter R. China's War With Japan, 1937-1945: The Struggle for Survival. L.: Allen Lane. 2013. P. 4).

Наиболее разрушительными стали налёты 3 и 4 мая 1939 года (Там же). 3 мая было зафиксировано 673 погибших, разрушено 1608 домов, 4-го – убито 3318 человек, разрушено 3803 дома (Там же. P. 3). Глава правительства Китая, лидер партии Гоминьдан и генералиссимус Чан Кайши 4 мая записал в дневнике о результате этих налётов: «Это самое ужасное, что я видел в своей жизни» (Цит. по: Там же. P. 4; Да, эти слова переведены на русский с английского, а до этого на английский их перевели с китайского… Но на китайском я читать не могу. А на английском кое-как – могу. И, думаю, вряд ли тут даже при двойном переводе мог как-то сильно исказиться смысл).

Миттер, рассказав об этом, затем пишет: «Отголоски сигналов отбоя тревоги, звучавших в Чунцине после массированных налётов 3 и 4 мая 1939 г. были слышны далеко за границами Китая. Агония “Чунгкинга”, как город был известен на Западе, стали по всему миру символом сопротивления для людей, которые теперь были уверены, что глобальная война может быть не так далеко. В то время конфликт между Китаем и Японией был самой громкой из войн на планете» (Там же. P. 10).

И вот прочёл я это и подумал: А что можно было об этих майских бомбёжках узнать из советских газет? Вот прямо в те дни, сразу после налётов?

Полез в «Правду». Она в то время в каждом номере размещала сводку о происходящем в Китае.

Номер от 5 мая. Под рубрикой «Война в Китае» после сообщений о том, что случилось в Центральной, Северном и Южном Китае (каждый из этих регионов удостоился своей отдельной подрубрики) можно было прочесть: «3 мая японская авиация бомбардировала Чунцин. В налёте участвовало около 30 японских самолётов». (Миттер, к слову, пишет про 36 самолётов – Там же. P. 2).

Номер от 6 мая. Чунцин не упоминается.

7 мая.
Отдельная заметка с заголовком «Налёты японской авиации на Чунцин». Читаем:

«ЧУНЦИН, 6 мая. (ТАСС). Пользуясь установившейся хорошей погодой, японцы начали зверски бомбить китайские города, стремясь в первую очередь разгромить густо заселённые центры: Чанша, Чунцин и другие города. За последние три дня японцы трижды бомбардировали Чунцин. Бомбы сбрасывались в центр города. Взрывали зажигательных бомб вызваны пожары в зданиях некоторых учреждений, газет и агентства Сентрал Ньюс. Убито и ранено больше тысячи жителей. По распоряжению правительства началась усиленная разгрузка Чунцина. Население уходит по всем дорогам в мелкие посёлки и деревни. Правительство отпустило для этой цели один миллион долларов.
С японских самолётов во время бомбардировок Чунцина было сброшено большое количество отравленных сигарет. Пострадали от сигарет немногие жители, так как власти сумели быстро из’ять отправленные сигареты».

8 мая. Заметка «Результаты бомбардировки Чунцина» сообщает:

«ЧУНЦИН, 7 мая. (ТАСС). В результате бомбардировок Чунцина японской авиацией сгорело здание германского консульства и частично разрушены здания французского и английского консульств. Большое количество домов, принадлежавших иностранцам, разрушено или сгорело».

И да, это я взял только сообщения о бомбёжках Чунцина. Так то о японо-китайской войне в этих номерах куда больше сообщается.

Вот тут я несколько в затруднении. Какой заголовок дать этому посту? «О традиционных ценностях»? «О вечных ценностях»? Вот вам оба варианта, выбирайте сами.

Это я к чему? Это я про ирландских террористов в Британии.

Раз уж я залез в «Правду» за май 1939-го, то вот вам.

Номер от 6 мая, заметка «Взрывы бомб в Англии»:

«ЛОНДОН, 5 мая. (ТАСС). Лондонский суд вынес приговор по делу ирландца Джона Мартина, обвинявшегося в том, что он хранил у себя взрывчатые вещества. Джон Мартин приговорён к 10 годам каторги.
Вчера произошли взрывы бомб в центре Лондона. Первая бомба взорвалась на улице Юстон, разрушив витрины автомобильного магазина. Несколько часов спустя на расстоянии около одного километра от места первого взрыва взорвалась вторая бомба. Полиция обнаружила бомбы также на улицах Тоттенхэм Корт Роуд и Кингсуэй. Несколько позже одна бомба взорвалась в магазине музыкальных инструментов, куда оны бал прислана в посылке по почте. Два человека ранено.
Несколько бомб взорвалось в Ковентри, а также в Бирмингаме».

Номер от 7 мая, заметка «Аресты террористы в Англии»:

«ЛОНДОН, 6 мая. (ТАСС). 4 мая в Лондоне полиция арестовала семи человек, заподозренных в организации террористических актов. В тот же день в Бирмингаме полиция арестовала одного мужчину и трёх ирландских женщин, которым пред’явлено обвинение в том, что они хранили взрывчатые вещества.
Газета “Ньюс кроникл” пишет, что германские секретные агенты, действующие сейчас в Ливерпуле, Манчестере и Престоне, находятся под тщательным наблюдением специального отдела Скотланд Ярд (английская полиция). По словам газеты, этот отдел английской полиции расследует факты о финансовой помощи, которая оказывается германскими агентами ирландским террористам. Недавно, по словам газеты, один германский агент вручил чек на крупную сумму денег одному ирландцу, за которым тут же было установлено наблюдение. В результате выяснилось, что этот ирландец регулярно посещал здание одной германской фирмы в северной части Лондона. Теперь выяснилось, что эта германская фирма снабжала взрывчатыми веществами ирландских террористов».

Вторая заметка, конечно, вызывает особый интерес. Если газета сообщила правду, то это же палево. Те самые германские агенты, которые «находятся под тщательным наблюдением» по сути в открытую оповещаются об этом наблюдении. Указаны города, в которых они действуют, упоминается некая германская фирма «в северной части Лондона». Если эти люди увидят публикацию «Ньюс кроникл», то как минимум поймут, что пора залегать на дно, скрываться и проч. Ну а если это выдумки… Двух врагов, получается, связали, внутреннего и внешнего….