Дмитрий Конаныхин 🇷🇺

⚡️❤️🇷🇺 С фронта пишет доброволец, полковник Сергей Александрович Мачинский.

КОСТËР (Окончание. Начало здесь)

БРЭМ, стараясь по максимуму делать это тихо, полз на первой передаче, меся траками чёрную землю. Несколько пар глаз напряжённо всматривались в чёрную, влажную, туманную пустоту. Глаза мало чем могли помочь бойцам, кроме одной пары. Пары глаз мехвода Ивана Пикельного. Именно он сидел за рычагами и вёл машину по еле заметной колее, оставленной погибшими машинами. Резко из тумана выскочила закопчённая корма первой сгоревшей машины. Группа ссыпалась с брони. Все сразу переместились на одну заранее оговорённую сторону, противоположную развороту машины. БРЭМ, стараясь не напрягать дизель, медленно, почти на месте, развернулся. Заранее размотанные тросы завели на погибшую машину и закрепили. До противника несколько сот метров, небо пусть и пасмурное начало сереть и проясняться. Небо над полем боя тоже несёт смерть. Несёт смерть и тихо наблюдает за тобой. Ты здесь как молекула под огромным микроскопом, за которым сидит не врач, а сумасшедший учёный с огромной мухобойкой из стволов разного калибра в руке. БРЭМ рыкнул и натянул троса.

Группа запрыгнула на броню, и в этот момент тишину серого неба наполнил звенящий и леденящий душу шелест, переходящий в пронзительный свист. Этот звук на всю жизнь запомнит любой, кто хоть раз побывал под миномётным обстрелом. Звук, заставляющий самого смелого и отчаянного бойца приникнуть к земле и сжаться до состояния эмбриона в утробе матери. Звук падающих мин. Люди спрыгнули с брони и рассыпались от машин в сторону, тут же постарались стать невидимыми.  Иван, осознав, что в скрытности больше нет смысла рванул машину вперёд. Выплюнув чёрное облако дыма машина с лязгом пошла вперёд, волоча за собой подбитую товарку. Кусты разрывов всплыли сзади и по бокам от сцепки. Осколки и комья грязи сыпанули по броне, залепляя приборы наблюдения. Иван распахнул люк и поднял глаза на уровне его среза. На очередном повороте машина на сцепке легла на бок, огромным плугом начала врезаться в чернозем. Скорость упала, и загруженный многотонным якорем эвакуатор остановился. Механик сдал назад, ослабив натянутые струной троса. Он выскочил из люка побежал к корме. Нужно было скинуть сцепку, освободиться от мёртвого груза. Фашистские минометчики, оставив в покое солдат эвакуационной группы, весь огонь сконцентрировали на БРЭМе. Иван успел добежать до кормы. Разрыв, мина легла ровно между двух машин. Солдат упал. Он лежал у моторного отсека своей машины. БРЭМ ещё сутки молотил мотором над телом погибшего. Сердце машины билось дольше сердца своего хозяина, но и его остановили, спалив точным попаданием дрона. А остальная группа вышла, воспользовавшись тем, что враг был занят Иваном.

...Он сидел у моего костра. Простой мужик, мой ровесник. Не семи пядей во лбу, окончил путягу, всю жизнь провозился с железом, служил по контракту. Мог заставить ехать всё, что имеет колеса и гусеницы. Простое русское лицо. Сидел, смотрел на огонь и не знал, куда пристроить большие рабочие руки с неаккуратно подстриженными ногтями.

— Страшно было, Вань?
— Страшно. Но ведь у каждого на войне свое дело. Я делал своё. 
— Думаешь, не зря всë? 
— Я не думаю. Я знаю, что не зря. Парни же все вышли. Значит и не зря я попёр вперёд с этой бэхой.
— Я вообще про всё. Про войну. 
— А я про всё не думал. Про всё пусть генералы думают. Я солдат, я про своё место и задачу думал. Если каждый о всём думать будет, кто воевать то будет? 
— Не жалеешь, что так всë? 
— Кто ж тебе скажет. Ты свое делай и может жалеть не придётся.

Он посмотрел на костёр, взял сухое поленце, похоронил им затухающее пламя, сунул поленце в центр заалевших углей. Дождавшись, когда языки пламени вновь заплясали над костром. Встал по крестьянски, оперевшись большими ладонями о колени.

— Ну бывай. Главное, чтоб перед собой стыдно не было!

Иван Николаевич Пикельный 1972 г.р., уроженец Краснодарского края, механик-водитель БРЭМ, погиб в марте 2024 года в районе д. Клещеевка, осталась вдова.

Telegram

Дмитрий Конаныхин 🇷🇺

⚡️❤️🇷🇺 С фронта пишет доброволец, полковник Сергей Александрович Мачинский.

КОСТËР (Начало. Окончание здесь)

Оценка или переоценка прелести времени года приходит, наверное, с возрастом и с жизненным опытом. В юности самым прекрасным временем года кажется…

www.tgoop.com/grishkafilippov/23961

5.5K viewsedited  Dec 24 at 08:37

⚡️❤️🇷🇺 С фронта пишет доброволец, полковник Сергей Александрович Мачинский.

КОСТËР (Окончание. Начало здесь)

БРЭМ, стараясь по максимуму делать это тихо, полз на первой передаче, меся траками чёрную землю. Несколько пар глаз напряжённо всматривались в чёрную, влажную, туманную пустоту. Глаза мало чем могли помочь бойцам, кроме одной пары. Пары глаз мехвода Ивана Пикельного. Именно он сидел за рычагами и вёл машину по еле заметной колее, оставленной погибшими машинами. Резко из тумана выскочила закопчённая корма первой сгоревшей машины. Группа ссыпалась с брони. Все сразу переместились на одну заранее оговорённую сторону, противоположную развороту машины. БРЭМ, стараясь не напрягать дизель, медленно, почти на месте, развернулся. Заранее размотанные тросы завели на погибшую машину и закрепили. До противника несколько сот метров, небо пусть и пасмурное начало сереть и проясняться. Небо над полем боя тоже несёт смерть. Несёт смерть и тихо наблюдает за тобой. Ты здесь как молекула под огромным микроскопом, за которым сидит не врач, а сумасшедший учёный с огромной мухобойкой из стволов разного калибра в руке. БРЭМ рыкнул и натянул троса.

Группа запрыгнула на броню, и в этот момент тишину серого неба наполнил звенящий и леденящий душу шелест, переходящий в пронзительный свист. Этот звук на всю жизнь запомнит любой, кто хоть раз побывал под миномётным обстрелом. Звук, заставляющий самого смелого и отчаянного бойца приникнуть к земле и сжаться до состояния эмбриона в утробе матери. Звук падающих мин. Люди спрыгнули с брони и рассыпались от машин в сторону, тут же постарались стать невидимыми.  Иван, осознав, что в скрытности больше нет смысла рванул машину вперёд. Выплюнув чёрное облако дыма машина с лязгом пошла вперёд, волоча за собой подбитую товарку. Кусты разрывов всплыли сзади и по бокам от сцепки. Осколки и комья грязи сыпанули по броне, залепляя приборы наблюдения. Иван распахнул люк и поднял глаза на уровне его среза. На очередном повороте машина на сцепке легла на бок, огромным плугом начала врезаться в чернозем. Скорость упала, и загруженный многотонным якорем эвакуатор остановился. Механик сдал назад, ослабив натянутые струной троса. Он выскочил из люка побежал к корме. Нужно было скинуть сцепку, освободиться от мёртвого груза. Фашистские минометчики, оставив в покое солдат эвакуационной группы, весь огонь сконцентрировали на БРЭМе. Иван успел добежать до кормы. Разрыв, мина легла ровно между двух машин. Солдат упал. Он лежал у моторного отсека своей машины. БРЭМ ещё сутки молотил мотором над телом погибшего. Сердце машины билось дольше сердца своего хозяина, но и его остановили, спалив точным попаданием дрона. А остальная группа вышла, воспользовавшись тем, что враг был занят Иваном.

...Он сидел у моего костра. Простой мужик, мой ровесник. Не семи пядей во лбу, окончил путягу, всю жизнь провозился с железом, служил по контракту. Мог заставить ехать всё, что имеет колеса и гусеницы. Простое русское лицо. Сидел, смотрел на огонь и не знал, куда пристроить большие рабочие руки с неаккуратно подстриженными ногтями.

— Страшно было, Вань?
— Страшно. Но ведь у каждого на войне свое дело. Я делал своё. 
— Думаешь, не зря всë? 
— Я не думаю. Я знаю, что не зря. Парни же все вышли. Значит и не зря я попёр вперёд с этой бэхой.
— Я вообще про всё. Про войну. 
— А я про всё не думал. Про всё пусть генералы думают. Я солдат, я про своё место и задачу думал. Если каждый о всём думать будет, кто воевать то будет? 
— Не жалеешь, что так всë? 
— Кто ж тебе скажет. Ты свое делай и может жалеть не придётся.

Он посмотрел на костёр, взял сухое поленце, похоронил им затухающее пламя, сунул поленце в центр заалевших углей. Дождавшись, когда языки пламени вновь заплясали над костром. Встал по крестьянски, оперевшись большими ладонями о колени.

— Ну бывай. Главное, чтоб перед собой стыдно не было!

Иван Николаевич Пикельный 1972 г.р., уроженец Краснодарского края, механик-водитель БРЭМ, погиб в марте 2024 года в районе д. Клещеевка, осталась вдова.

BY Дмитрий Конаныхин 🇷🇺