tgoop.com/iamsniper/5964
Last Update:
— Я ловлю иногда себя на странной мысли: сидишь вечером в этой тишине и хочется как-то извращенно, чтобы что-то здесь напомнило тебе о реальности «там». ПВО бы что ли сработало…
— Ты чикане? И ты утверждаешь, что не втянулась?
— Я ничего не утверждаю. Понимаю, что это ненормальное желание. Но тут, понимаешь… как будто и нет ничего. Нет войны. А если ее нет, то и их нет, и нас нет.
— Лена, тебе надо отдохнуть. Бери-ка ты билеты и на пару недель подальше отсюда.
— В августе уеду на пару. К нашим. И в Геничку.
— …..ть. Дурко!
Мы отравлены этим наркотиком. Абсолютно все, хоть раз прикоснувшиеся к энергии битвы. В моем окружении других за два года не осталось.
Сидим с Машкой в «Азбуке». Капуччино, эспрессо-тоник, эстрогеново-доминантные мужички в отчаянной попытке казаться мачо приглаживают барбершоп-стайл растительность на лице и осанятся, пытаясь втянуть ленивые пивные животики и бочка булочкой.
— Ты никогда не думала, что дальше?
— Думала. И я ни в чем не была уверена… Возможно, мы бы просто развелись после.
Я ее понимаю. Еще раньше разговор с подругой — о том же.
— Я знаю, что оттуда вернется другой человек. И моя задача — поддержать его сейчас, и я готова к тому, что будущего для нас нет.
Она уже говорила это однажды. Я была слишком в себе, чтобы ее понять.
— Они да. Вернутся другими. Если вернутся.
— Не позволяй себе сомневаться
— Я не о смерти. Война для воина — жена и мать. Они просто закончат тут и начнут где-то еще. Это наркотик. Самый сильный сорт героина. Свой для каждого.
— И что нам остается?
— Маску на себя.
— И это тоже. Все — выбор.
Два года я была уверена, что у меня выбора не было. Выбирать можно только между лишними вещами. За два года этот наркотик стал частью моей крови. Мне снятся поля, превращенные в полигоны, усыпанные тубусами из-под шмелей и птуров, всекалиберными гильзами, изрытые взрывами обочины, покалеченные леса из одних стволов. Но над этими полями — золотой час закатов, над этими лесами — самые яркие в мире звезды, а в высокой траве вниз по обрыву от дома, которого уже нет, сверчки прошлым летом пели так, что от счастья останавливалось сердце. Позади же в лесу взрывались снаряды и шла автоматная стрелкотня. Я сидела в кресле между двумя мирами и не понимала, как оказалась здесь, в этой душной августовской ночи, в прифронтовом городе без света в стране без будущего. Но уверенность, что именно здесь я впервые в жизни на своем месте не покинула меня и сейчас. Твое место там, где исчезают вопросы, зачем ты и чтобы что.
Ты просто здесь.
И ты нужна этим людям и самой себе.
— Ты по какому маршруту?
— К своим. Б..а, и дальше к нашим в Луганск.
— Ты с ума сошла туда одна ехать? И вообще туда ехать?! Туда только на броне, там лотерея, Лен.
— Угоним танк? Будет броня.
Смеюсь. Грин бледнеет, лицо становится каменным. Такое было у моего отца, когда я уезжала с двумя чемоданами в большую взрослую жизнь. Такое было у самого Грина, когда мы чуть не разбились на М4 по моей вине. Такое я видела у людей, навещающих своих родных в реанимации. Бессилие и мрачная решимость сделать что можно и сверх того — еще что-то. Но даже в эти моменты — я знаю — он понимает все мои причины. Мы оба теперь носители этого вируса.
Война — это яд, но попадая в кровь уже когда-то зараженных ненормальностью, он преобразуется в живую воду. В источник, способный напоить его носителя и десятки, сотни людей вокруг.
«…если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма?»
©️ Ловец
ДНЕВНИК МРАКОБОРЦЕВ
Подписаться
