ИА REX

Вместо «Великой Армении» может появиться «Большой Азербайджан»

В расположенном в центре Манхэттена 36-этажном небоскребе «Тюркеви» («Turkish House») состоялась первая встреча президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана со своим иранским коллегой Масудом Пезешкианом. Эксперты обратили внимание, что партнёры провели диалог на турецком языке, в чём усматривается определённый многозначительный символизм.

Многие, прежде всего, ближневосточные эксперты, которые хорошо психологически чувствуют ситуацию, обратили внимание, что Иран на встрече с Эрдоганом в Нью-Йорке представлял президент Пешезкиан, этнический азербайджанец, который стал использовать, когда такое возможно, на официальных переговорах родной для себя азербайджанский язык. И на то, что его первая встреча с лидером Турции состоялась в здании турецкого дома «Тюркеви» тоже примечательно. В этой связи эти эксперты усматривают признаки охватывающего Иран, как и многие другие страны региона, кризиса национальной самоидентификации, на которой общества и государства строят субъективное восприятие самих себя и других.

С победой на выборах в Иране Пешезкиана споры о тюркской идентичности стали выходить, если не на передний политический дискурс, то в сферу публичной плоскости. Хотя официальной статистики о тюркском населении Ирана публично нет, полуофициальные источники указывают на то, что по крайней мере 30 млн этнических тюрков проживает в различных регионах страны. Тюркское население Ирана подразделяется на подгруппы, такие как азербайджанские тюрки, туркмены, кашкайские тюрки и тюрки Хорасана. Среди этих тюркских сообществ самыми многочисленными являются азербайджанские тюрки, проживающие на северо-западе Ирана. Так, в стратегическом атласе Ирана, опубликованном Географической организацией Генерального штаба Ирана в 2014 году, отмечено, что персы составляют менее половины населения Ирана. При определённых обстоятельствах в случае, если поляризация иранского общества станет проходить по этнической линии, такой фактор может приобрести значительную геополитическую подоплёку.

У Ирана есть два варианта: либо адаптироваться и восстановить новую идентичность, которая соответствует реальности, либо застревать в попытках пережить прошлое, что может привести к психосоциальному разрушению. По мнению турецких экспертов, сам факт того, что Пезешкиан находит поддержку со стороны духовного лидера Ирана Али Хаменеи, говорит о том, что его избрание было направлено на нивелирование этой проблемы. В свою очередь это означает серьёзный разворот в азербайджанских отношениях Тегеран-Баку, как и изменения в балансе сил в треугольнике Анкара-Тегеран-Баку. При этом в формуле так называемого пантюркизма пальма первенства может быть перехвачена Баку у Анкары, хотя турецкий политолог Хасан Октай, являющийся директором Центра стратегических исследований Кавказа в Анкаре, утверждает, что Пезешкиан является «проектом Ирана, который осуществляет в регионе геополитический прорыв».

А между тем, в реальной политике уже действуют проекты «Западный Азербайджан», предусматривающий возврат Азербайджана в Ереван, Гюмри и других армянских территорий. При этом не исключается и передача Азербайджану части турецких районов на юго-востоке страны (Карс). Остаётся, правда, пока только на бумаге, и проект «Большого Азербайджана», предполагающего объединение закавказского северного Азербайджана с южным, иранским. Вспомним и то, как в Баку относительно недавно обсуждалась идея изменить название страны на Северную Азербайджанскую Республику с намёком на возможную реализацию идеи азербайджанского единства.

В Турции не исключают такого сценария развития событий, хотя публично власти это не поощряют, ведь есть опасения, что поддержка на государственном уровне «сепаратистов в Иране» может обернуться для Анкары тоже более серьёзными последствиями, ведь есть и проект Турецкого Курдистана. Похоже, впереди нас ждёт каскад очередных серьёзных событий, охватывающих Ближний Восток. Нужно к этому готовиться.

Станислав Тарасов

www.tgoop.com/iarexru/65165

919 viewsedited  Sep 26 at 09:16

Вместо «Великой Армении» может появиться «Большой Азербайджан»

В расположенном в центре Манхэттена 36-этажном небоскребе «Тюркеви» («Turkish House») состоялась первая встреча президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана со своим иранским коллегой Масудом Пезешкианом. Эксперты обратили внимание, что партнёры провели диалог на турецком языке, в чём усматривается определённый многозначительный символизм.

Многие, прежде всего, ближневосточные эксперты, которые хорошо психологически чувствуют ситуацию, обратили внимание, что Иран на встрече с Эрдоганом в Нью-Йорке представлял президент Пешезкиан, этнический азербайджанец, который стал использовать, когда такое возможно, на официальных переговорах родной для себя азербайджанский язык. И на то, что его первая встреча с лидером Турции состоялась в здании турецкого дома «Тюркеви» тоже примечательно. В этой связи эти эксперты усматривают признаки охватывающего Иран, как и многие другие страны региона, кризиса национальной самоидентификации, на которой общества и государства строят субъективное восприятие самих себя и других.

С победой на выборах в Иране Пешезкиана споры о тюркской идентичности стали выходить, если не на передний политический дискурс, то в сферу публичной плоскости. Хотя официальной статистики о тюркском населении Ирана публично нет, полуофициальные источники указывают на то, что по крайней мере 30 млн этнических тюрков проживает в различных регионах страны. Тюркское население Ирана подразделяется на подгруппы, такие как азербайджанские тюрки, туркмены, кашкайские тюрки и тюрки Хорасана. Среди этих тюркских сообществ самыми многочисленными являются азербайджанские тюрки, проживающие на северо-западе Ирана. Так, в стратегическом атласе Ирана, опубликованном Географической организацией Генерального штаба Ирана в 2014 году, отмечено, что персы составляют менее половины населения Ирана. При определённых обстоятельствах в случае, если поляризация иранского общества станет проходить по этнической линии, такой фактор может приобрести значительную геополитическую подоплёку.

У Ирана есть два варианта: либо адаптироваться и восстановить новую идентичность, которая соответствует реальности, либо застревать в попытках пережить прошлое, что может привести к психосоциальному разрушению. По мнению турецких экспертов, сам факт того, что Пезешкиан находит поддержку со стороны духовного лидера Ирана Али Хаменеи, говорит о том, что его избрание было направлено на нивелирование этой проблемы. В свою очередь это означает серьёзный разворот в азербайджанских отношениях Тегеран-Баку, как и изменения в балансе сил в треугольнике Анкара-Тегеран-Баку. При этом в формуле так называемого пантюркизма пальма первенства может быть перехвачена Баку у Анкары, хотя турецкий политолог Хасан Октай, являющийся директором Центра стратегических исследований Кавказа в Анкаре, утверждает, что Пезешкиан является «проектом Ирана, который осуществляет в регионе геополитический прорыв».

А между тем, в реальной политике уже действуют проекты «Западный Азербайджан», предусматривающий возврат Азербайджана в Ереван, Гюмри и других армянских территорий. При этом не исключается и передача Азербайджану части турецких районов на юго-востоке страны (Карс). Остаётся, правда, пока только на бумаге, и проект «Большого Азербайджана», предполагающего объединение закавказского северного Азербайджана с южным, иранским. Вспомним и то, как в Баку относительно недавно обсуждалась идея изменить название страны на Северную Азербайджанскую Республику с намёком на возможную реализацию идеи азербайджанского единства.

В Турции не исключают такого сценария развития событий, хотя публично власти это не поощряют, ведь есть опасения, что поддержка на государственном уровне «сепаратистов в Иране» может обернуться для Анкары тоже более серьёзными последствиями, ведь есть и проект Турецкого Курдистана. Похоже, впереди нас ждёт каскад очередных серьёзных событий, охватывающих Ближний Восток. Нужно к этому готовиться.

Станислав Тарасов

BY ИА REX