Как пишут мальдивцы? 👀

Письменность тана (мальд. ތާނަ), которая используется для записи языка дивехи (распространённого на Мальдивах), уникальна. Самая старая надпись датируется 1599 годом, до этого на острове пользовались старомальдивским письмом — Dhives Akuru; оно восходит к письму Брахми и использовалось вплоть до конца 19-ого века. Считается, что мальдивская письменность тана возникла благодаря желанию мальдивских ученых включать в тексты на дивехи арабские слова и предложения.

И здесь начинаетя самое интересное – новая письменность не происходит от протосемитского письма или брахми. Первые девять букв (h ṣ n r b ḷ k ʔ v) произошли из арабских цифр, следующие девять (m f d t l g ṇ s ḍ) — из местных вариантов индийских цифр. Оставшиеся буквы (z-ch), используемые в заимствованных словах и транслитерации арабских терминов, были сформированы на основе фонетически схожих согласных с помощью диакритических знаков. В ранних документах особенно хорошо заметна схожесть букв с цифрами, уже позже буквы приобрели характерный наклон.

Письмо тана похоже на абугидное (алфавитно-слоговое) письмо — гласные обозначаются диакритическими знаками, заимствованными из арабицы, однако в отличие от арабского их написание обязательно – как в алфавите. Слова пишутся справа налево.

Письмо тана также отличается уникальным порядком букв (например, hā, shaviyani, nūnu, rā, bā), который не соответствует ни индийским, ни арабским алфавитам. Это указывает на возможное происхождение системы из эзотерических практик, так как она изначально использовалась в магических текстах для записи заклинаний, часто содержащих арабские цитаты из Корана. 

Хотя арабская лигатура "Аллах" (ﷲ) не является частью алфавита, она используется в письменности тана для написания имён, например, އަބްދުﷲ (Абдулла). Слово "Аллах" никогда не пишется в тана, вместо этого используется лигатура ﷲ.

27-го марта студенты образовательной программы "Языки и литература Индии" посетили Международную конференцию "Россия и Индия: к новой повестке двусторонних отношений", где им удалось пообщаться с дипломатом Сиедом Акбаруддином, нынешним деканом Школы Государственной Политики Каутильи. Господин Акбаруддин поделился советами по поступлению в университет изучаемой страны, озвучил свое мнение о перспективах международного сотрудничества и не только! Предалагаем вашему вниманию короткое интервью Максима Фролова и Евдокии Карпаковой, студентов 2 курса, с Сиедом Акбаруддином.

— Большое спасибо за то, что согласились уделить нам немного времени, г-н Акбаруддин, и спасибо за Ваше выступление на конференции, Вы захватили наше внимание! Скажите, пожалуйста: по Вашему мнению, какие вообще есть перспективы у студентов в рамках международного сотрудничества наших стран?
— У российских студентов в Индии?
— Да, и наоборот тоже.
— Что ж, я полагаю, начать следовало бы с того, что у моего поколения наблюдалось несколько больше международного студенческого взаимодействия, да и не только. В нашем информационном поле было много русского: например, очень многие из нас читали журнал “Спутник”, потому что он был в широком доступе, а в Советском Союзе многие смотрели индийское кино, которое выходило тогда в прокат — связей было больше, они ощущались значительно сильнее.
— А сейчас иначе?
— Совсем по-другому. В наши дни, благодаря темпам развития цифровых технологий, мы тонем в потоке информации: средства массовой информации, социальные сети, Интернет — все эти вещи. Данных так много, что не успеваешь их все обработать. <...> С другой стороны, в текущей ситуации очевидно возрастает интерес к более тесному сотрудничеству, так что весьма вероятно, что мы будем наблюдать процесс становления различных практик студенческого обмена постоянной нормой. Но мы пока только в начале этого пути.
— Ещё один вопрос, если позволите: какой совет Вы бы дали студентам, изучающим индийские языки, будь то хинди или прочие?
— Говорите на нём! Лучшее подспорье в изучении любого языка — это нахождение в среде, где на нём говорят. Приезжайте в Индию, общайтесь — коммуникации на языке значительно повышают прогресс, одними только поэмами и романами его не выучишь. Для практических целей можете ограничить использование английского языка: хинди сейчас понимают практически везде, на нём ведётся обучение и на нём выходит кино — Болливуд популярен, и вряд ли это сильно изменится в ближайшее время. Даже там, где на нём особо не говорят, вас поймут. Впрочем, в значительной степени то же самое касается и английского: если хочешь сбежать от него, придётся уйти в дремучий лес — только там его, возможно, не будут знать. В целом, говорить на языке нужно, даже через боль — особенно через боль! — потому что это сейчас от сложности вы будете скрипеть зубами и задаваться вопросом “Зачем оно мне вообще нужно?”, а в будущем это окажется бесценным опытом.
— Оно явно того стоит, так что можно и потерпеть возможное неудобство.
— Верно, но на практике эта мысль редко успокаивает непосредственно в процессе. Потом — да, но в тот момент — едва ли.
— Ничего страшного, что нас не убивает, делает нас сильнее.
— Да, именно!
— Большое Вам спасибо за развёрнутый ответ, г-н Акбаруддин! Для нас было большой честью иметь возможность выслушать Вашу точку зрения, сердечно благодарим!
— Рад помочь. Успехов вам в изучении языков и культуры!


Фото: Анастасия Толстухина

#индология@iocs_hse
#события