Я сел в черное кожаное кресло с деревянными подлокотниками и открыл ноутбук. На часах было 8:15, а я снова возился с таблицей.
— Двадцать пять процентов от 70 тысяч — это сколько вообще...
Дверь приоткрылась, я поднял глаза — Леночка с двумя чашками на блюдцах была неотразима. К слову, Марина - прошлая секретарша - приносила кофе без блюдец, от чего на столе оставались ужасные круги.
— Не хмурьтесь, Сергей Викторович, морщина будет, — Леночка грациозно поставила чашки на стол.
— Вы опять за цифры взялись? Это не ваше, — сказала она, поправляя прическу.
— Дайте взглянуть, — она подошла ближе, и я уловил аромат ее духов. Этот запах перенес меня в студенчество. Но вдруг я увидел фотографию семьи на столе. Рука предательски потянулась и перевернула её. Леночка едва заметно улыбнулась.
— Вот здесь ошибка, — она уверенно указала пальцем на одну строку.
Мой взгляд скользнул на её маникюр: нежный, как и она. Ногти в аккуратной овальной форме, с серебристой полоской на безымянном пальце — еле заметный штрих, придающий маникюру изысканность.
— Нужно учесть налоговые вычеты, — её голос звучал так, что невозможно было не раствориться в нём, как в ангельском пении.
— Что бы я без вас делал, Лена... — вздохнул я.
Она стряхнула с меня пыль и поправила мой галстук. Меня бросило в жар, я судорожно сглотнул. В голове было пусто, только обезьянка снова била в тарелки и хохотала.
— Вам нужен бухгалтер, а не я, — сказала Леночка и пошла к выходу.
— Лена, стойте...
Она замерла, но не обернулась. Я молчал.
Лена вышла, и только стук удаляющихся каблуков напоминал, что она здесь была, и всё это мне не приснилось. Хотелось догнать её, рассмешить, обаять… Но повода не было.
Я ослабил галстук и откинулся в кресле. Волосы, каблуки, духи, маникюр… Всё смешалось в голове. А этот противный мефистофельский смех обезьянки не умолкал, но теперь звучал как будто издалека.
Вдруг я заметил, что Лена забыла свой кофе на моём столе! Вот и повод! Дрожащими руками я схватил чашку и выбежал из кабинета.
Если вы знаете что такое пир духа, то поймете что я чувствовал тогда.
Чем ближе я подходил к ресепшн, тем громче раздавался противный смех обезьяны. Он уже не казался воображаемым, а был вполне реальным.
Я вышел из-за угла, и сердце биться перестало. Передо мной стояла Леночка, она смеялась резким, диким, совершенно несдержанным хохотом обезьянки, которая так долго жила у меня в голове. В ней не осталось и следа той утончённости, которая кружила мне голову.
Кружка выпала из моих рук и разбилась о кафельный пол, а вместе с ней разбились романтические мечты. Я вернулся в кабинет. Поставил фотографию семьи на место, достал телефон и набрал жену.
Я сел в черное кожаное кресло с деревянными подлокотниками и открыл ноутбук. На часах было 8:15, а я снова возился с таблицей.
— Двадцать пять процентов от 70 тысяч — это сколько вообще...
Дверь приоткрылась, я поднял глаза — Леночка с двумя чашками на блюдцах была неотразима. К слову, Марина - прошлая секретарша - приносила кофе без блюдец, от чего на столе оставались ужасные круги.
— Не хмурьтесь, Сергей Викторович, морщина будет, — Леночка грациозно поставила чашки на стол.
— Вы опять за цифры взялись? Это не ваше, — сказала она, поправляя прическу.
— Дайте взглянуть, — она подошла ближе, и я уловил аромат ее духов. Этот запах перенес меня в студенчество. Но вдруг я увидел фотографию семьи на столе. Рука предательски потянулась и перевернула её. Леночка едва заметно улыбнулась.
— Вот здесь ошибка, — она уверенно указала пальцем на одну строку.
Мой взгляд скользнул на её маникюр: нежный, как и она. Ногти в аккуратной овальной форме, с серебристой полоской на безымянном пальце — еле заметный штрих, придающий маникюру изысканность.
— Нужно учесть налоговые вычеты, — её голос звучал так, что невозможно было не раствориться в нём, как в ангельском пении.
— Что бы я без вас делал, Лена... — вздохнул я.
Она стряхнула с меня пыль и поправила мой галстук. Меня бросило в жар, я судорожно сглотнул. В голове было пусто, только обезьянка снова била в тарелки и хохотала.
— Вам нужен бухгалтер, а не я, — сказала Леночка и пошла к выходу.
— Лена, стойте...
Она замерла, но не обернулась. Я молчал.
Лена вышла, и только стук удаляющихся каблуков напоминал, что она здесь была, и всё это мне не приснилось. Хотелось догнать её, рассмешить, обаять… Но повода не было.
Я ослабил галстук и откинулся в кресле. Волосы, каблуки, духи, маникюр… Всё смешалось в голове. А этот противный мефистофельский смех обезьянки не умолкал, но теперь звучал как будто издалека.
Вдруг я заметил, что Лена забыла свой кофе на моём столе! Вот и повод! Дрожащими руками я схватил чашку и выбежал из кабинета.
Если вы знаете что такое пир духа, то поймете что я чувствовал тогда.
Чем ближе я подходил к ресепшн, тем громче раздавался противный смех обезьяны. Он уже не казался воображаемым, а был вполне реальным.
Я вышел из-за угла, и сердце биться перестало. Передо мной стояла Леночка, она смеялась резким, диким, совершенно несдержанным хохотом обезьянки, которая так долго жила у меня в голове. В ней не осталось и следа той утончённости, которая кружила мне голову.
Кружка выпала из моих рук и разбилась о кафельный пол, а вместе с ней разбились романтические мечты. Я вернулся в кабинет. Поставил фотографию семьи на место, достал телефон и набрал жену.
It’s yet another bloodbath on Satoshi Street. As of press time, Bitcoin (BTC) and the broader cryptocurrency market have corrected another 10 percent amid a massive sell-off. Ethereum (EHT) is down a staggering 15 percent moving close to $1,000, down more than 42 percent on the weekly chart. Users are more open to new information on workdays rather than weekends. Concise Deputy District Judge Peter Hui sentenced computer technician Ng Man-ho on Thursday, a month after the 27-year-old, who ran a Telegram group called SUCK Channel, was found guilty of seven charges of conspiring to incite others to commit illegal acts during the 2019 extradition bill protests and subsequent months. Administrators
from us
