La Pensée Française

Мишель Фуко. Тело — кровоточащий рай.

Когда мы полагаем, что одеяния, будь они священными или профанными, религиозными или повседневными, помещают индивида в закрытое пространство религиозного или невидимые сети общества, то хорошо просматривается, что всё непосредственно затрагивающее тело — рисунок, цвет, диадема, тиара, одежды или униформа — разворачивает утопии, запечатанные в человеческом теле, в осязаемой и чётко различимой [bariolée] форме.

Но, возможно, надлежит проникнуть под одежду и достичь самой плоти, чтобы мы могли увидеть, что в отдельных случаях, крайних случаях, само тело обращается против своей утопичной власти и вводит всё пространство религиозного и священного — пространство иного мира, пространство контр-мира — вовнутрь того пространства, которое уготовано им [религиозному и священному]. В таком случае, тело в своей материальности, на уровне своей плоти, будет следствием его собственных фантазмов. В конце концов, нельзя ли сказать про тело танцора, что оно выступает телом растянутым сообразно тому пространству, которое оказывается одновременно внутренним и внешним для него? То же верно для наркоманов и одержимых, тех одержимых, чье тело превращается в ад. Это же верно и для стигматизированных, чье тело превращается в страдание, в искупление и спасение, в кровоточащий рай».

www.tgoop.com/jesuistropchaud/584

1.2K viewsNov 16, 2023 at 19:07

Мишель Фуко. Тело — кровоточащий рай.

Когда мы полагаем, что одеяния, будь они священными или профанными, религиозными или повседневными, помещают индивида в закрытое пространство религиозного или невидимые сети общества, то хорошо просматривается, что всё непосредственно затрагивающее тело — рисунок, цвет, диадема, тиара, одежды или униформа — разворачивает утопии, запечатанные в человеческом теле, в осязаемой и чётко различимой [bariolée] форме.

Но, возможно, надлежит проникнуть под одежду и достичь самой плоти, чтобы мы могли увидеть, что в отдельных случаях, крайних случаях, само тело обращается против своей утопичной власти и вводит всё пространство религиозного и священного — пространство иного мира, пространство контр-мира — вовнутрь того пространства, которое уготовано им [религиозному и священному]. В таком случае, тело в своей материальности, на уровне своей плоти, будет следствием его собственных фантазмов. В конце концов, нельзя ли сказать про тело танцора, что оно выступает телом растянутым сообразно тому пространству, которое оказывается одновременно внутренним и внешним для него? То же верно для наркоманов и одержимых, тех одержимых, чье тело превращается в ад. Это же верно и для стигматизированных, чье тело превращается в страдание, в искупление и спасение, в кровоточащий рай».

BY La Pensée Française