La Pensée Française

Мишель Фуко. «Это тело умершего и зеркало научают нас, что у нас есть тело».

Ребёнку требуется много времени, чтобы узнать, что у него имеется тело. Месяцами детям доступно лишь рассеянное тело, его отдельные члены, полости, отверстия — всё это организуется и буквально образует тело [prendre corps] лишь посредством образа в зеркале. На фоне с этим представляется ещё более странным, что у гомеровских Греков не было слова для обозначения тела в его единстве. Как ни парадоксально, в сражении у Трои не было тел: у её стен, которые защищали Гектор и его товарищи, обнаруживаются воздетые к небу руки, храбрые сердца, проворные ноги и сияющие шлемы поверх голов, но не тела. Греческое слово, обозначающее тело, появляется у Гомера лишь затем, чтобы обозначить покойника. Впоследствии, именно тело умершего и зеркало научают нас (вместе с нами — Греков, а теперь уже и детей), что мы снабжены телом, что у него есть форма, что эта форма обладает очертаниями, что в этих очертаниях присутствует насыщенность и тяжесть. Подводя итог, они научают нас, что тело занимает место [lieu]. Именно зеркало и труп отводят пространство для изначально утопичного опыта тела; эта пара утихомиривает, смягчает и обносит оградой ту великую и утопичную ярость, которая приводит в расстройство и ежесекундно рассеивает наше тело. Благодаря им наше тело не образует чистой и обыкновенной утопии. Тем не менее, если допустить, что зеркальный образ размещается в недоступном для нас пространстве, и мы никогда не сможем очутиться там, где окажется наше мёртвое тело, — допустить, что зеркало и мёртвое тело сами по себе размещаются в неприступном для нас ином пространстве, то обнаружится, что лишь утопии могут замкнуться на себе и на мгновение спрятать глубокую и суверенную утопию нашего тела.

www.tgoop.com/jesuistropchaud/586

1.5K viewsNov 18, 2023 at 18:35

Мишель Фуко. «Это тело умершего и зеркало научают нас, что у нас есть тело».

Ребёнку требуется много времени, чтобы узнать, что у него имеется тело. Месяцами детям доступно лишь рассеянное тело, его отдельные члены, полости, отверстия — всё это организуется и буквально образует тело [prendre corps] лишь посредством образа в зеркале. На фоне с этим представляется ещё более странным, что у гомеровских Греков не было слова для обозначения тела в его единстве. Как ни парадоксально, в сражении у Трои не было тел: у её стен, которые защищали Гектор и его товарищи, обнаруживаются воздетые к небу руки, храбрые сердца, проворные ноги и сияющие шлемы поверх голов, но не тела. Греческое слово, обозначающее тело, появляется у Гомера лишь затем, чтобы обозначить покойника. Впоследствии, именно тело умершего и зеркало научают нас (вместе с нами — Греков, а теперь уже и детей), что мы снабжены телом, что у него есть форма, что эта форма обладает очертаниями, что в этих очертаниях присутствует насыщенность и тяжесть. Подводя итог, они научают нас, что тело занимает место [lieu]. Именно зеркало и труп отводят пространство для изначально утопичного опыта тела; эта пара утихомиривает, смягчает и обносит оградой ту великую и утопичную ярость, которая приводит в расстройство и ежесекундно рассеивает наше тело. Благодаря им наше тело не образует чистой и обыкновенной утопии. Тем не менее, если допустить, что зеркальный образ размещается в недоступном для нас пространстве, и мы никогда не сможем очутиться там, где окажется наше мёртвое тело, — допустить, что зеркало и мёртвое тело сами по себе размещаются в неприступном для нас ином пространстве, то обнаружится, что лишь утопии могут замкнуться на себе и на мгновение спрятать глубокую и суверенную утопию нашего тела.

BY La Pensée Française