Lingulinks

2/2

Похожая история произошла с оскорбительным сейчас словом «кисама»: после победы самурайского сословия над аристократами новая правящая верхушка изобрела слово «благородный господин» из сочетания иероглифа «ки» 貴 («уважать, почитать») и «сама» 様 («господин, госпожа») для обращения к адресату писем, в разговорном языке оно не использовалось. В период Эдо (1600—1868) это слово распространилось и на разговорную речь, вначале в значении «Вы», затем — в нейтрально-фамильярном смысле, аналогично современному «кими», а в период Мэйдзи — и как оскорбление: хаякусэн то кисама-кара куи-коросу-дзо то иттара, Мэйтэй-ва сири-о хасёттэ какэ-дасита («„Живо беги в Нисикава и тащи сюда полкило филе. Да живо, а то проглочу тебя!“ И что же? Мэйтэй подобрал полы кимоно и бросился бежать со всех ног»). Сегодня «кисама» переводится как «гад», «скотина» — это слово прошло большой путь от «уважаемый господин».

Изменение вежливости японских местоимений занимает лингвисток и лингвистов много десятилетий. Для объяснения этого явления предложено множество теорий, наиболее многообещающе выглядит идея Ёсико Мацумото: она предлагает концепцию «признавания отношений», которая играет огромную роль в ультраиерархичном обществе Японии; называя себя или адресата, мы указываем на социальную лестницу. В этой парадигме также хорошо объясняется избегание «принижающих» обращений: скажем, младшие сёстры часто обращаются к старшим «онээ-тян» («старшая сестра»), а старшие к младшим не обращаются «имо:то-тян», поскольку это указывает на их подчинённое положение. Эта особенность японского хорошо известна, и её не объясняет распространённая теория табуирования («в японском избегают указания на людей вообще»).

Соответственно объясняется и сдвиг вежливости в уважительных и скромных словах: частое использование сильного по смыслу выражения вроде «моя владычица» или «я — твоя раба» размывает их смысл и делает нейтральнее, что нарушает принцип признавания отношений и ведёт к снижению вежливости по отношению к собеседнице или собеседнику.

В следующей серии: указательные местоимения «аната», «канодзё», «соната», «омаэ» и «тэмээ». Но сначала — рекламная пауза (ненастоящая).

* Osamu Ishiyama. Diachrony of Personal Pronouns in Japanese (2019)
* Ваш покорный слуга кот, перевод Л. Коршикова, А. Стругацкого (1960)
* Нихон сёки — анналы Японии, перевод Л. М. Ермаковой, А. Н. Мещерякова (1997)
* Повесть о великом мире, перевод В. Н. Горегляда (2002)

Примечание №1: на русский переведены только первые 12 свитков, поэтому перевод этой фразы из 33-го свитка, к сожалению, мой.

www.tgoop.com/lingulinks/688

839 viewsJul 31, 2023 at 04:19

2/2

Похожая история произошла с оскорбительным сейчас словом «кисама»: после победы самурайского сословия над аристократами новая правящая верхушка изобрела слово «благородный господин» из сочетания иероглифа «ки» 貴 («уважать, почитать») и «сама» 様 («господин, госпожа») для обращения к адресату писем, в разговорном языке оно не использовалось. В период Эдо (1600—1868) это слово распространилось и на разговорную речь, вначале в значении «Вы», затем — в нейтрально-фамильярном смысле, аналогично современному «кими», а в период Мэйдзи — и как оскорбление: хаякусэн то кисама-кара куи-коросу-дзо то иттара, Мэйтэй-ва сири-о хасёттэ какэ-дасита («„Живо беги в Нисикава и тащи сюда полкило филе. Да живо, а то проглочу тебя!“ И что же? Мэйтэй подобрал полы кимоно и бросился бежать со всех ног»). Сегодня «кисама» переводится как «гад», «скотина» — это слово прошло большой путь от «уважаемый господин».

Изменение вежливости японских местоимений занимает лингвисток и лингвистов много десятилетий. Для объяснения этого явления предложено множество теорий, наиболее многообещающе выглядит идея Ёсико Мацумото: она предлагает концепцию «признавания отношений», которая играет огромную роль в ультраиерархичном обществе Японии; называя себя или адресата, мы указываем на социальную лестницу. В этой парадигме также хорошо объясняется избегание «принижающих» обращений: скажем, младшие сёстры часто обращаются к старшим «онээ-тян» («старшая сестра»), а старшие к младшим не обращаются «имо:то-тян», поскольку это указывает на их подчинённое положение. Эта особенность японского хорошо известна, и её не объясняет распространённая теория табуирования («в японском избегают указания на людей вообще»).

Соответственно объясняется и сдвиг вежливости в уважительных и скромных словах: частое использование сильного по смыслу выражения вроде «моя владычица» или «я — твоя раба» размывает их смысл и делает нейтральнее, что нарушает принцип признавания отношений и ведёт к снижению вежливости по отношению к собеседнице или собеседнику.

В следующей серии: указательные местоимения «аната», «канодзё», «соната», «омаэ» и «тэмээ». Но сначала — рекламная пауза (ненастоящая).

* Osamu Ishiyama. Diachrony of Personal Pronouns in Japanese (2019)
* Ваш покорный слуга кот, перевод Л. Коршикова, А. Стругацкого (1960)
* Нихон сёки — анналы Японии, перевод Л. М. Ермаковой, А. Н. Мещерякова (1997)
* Повесть о великом мире, перевод В. Н. Горегляда (2002)

Примечание №1: на русский переведены только первые 12 свитков, поэтому перевод этой фразы из 33-го свитка, к сожалению, мой.

BY Lingulinks