Lingulinks

В сериале Broadchurch есть такой момент: в 5-й серии 3-го сезона героиня Кэт Этвуд рассказывает о том, как муж изменил ей с её же подругой. Она говорит: «She shagged my husband. Or he shagged... They shagged each other» («Она трахнула моего мужа. Или он трахнул… Они друг друга трахнули»). Это очень натуральное изображение речи, люди постоянно оговариваются и исправляют себя, когда понимают, что неправильно построили предложение или употребили неправильное слово. Но почему Кэт решила здесь поправиться?

Когда в языке появляется два слова для обозначения одного и того же, обычно люди придумывают какие-нибудь способы развести их значения по разным углам, чтобы они значили немного разное. Продолжая тему ругательств: «задрот» и «мастурбатор» тоже не синонимы, как и «животное» — «скотина» или «сука» — «собака». Точно так же работает и синтаксис: «Маша трахнула Женю» и «Женя трахнула Машу» подсвечивают разные роли участниц процесса. Человек-подлежащее становится активным агентом, инициатором, а человек-дополнение — пассивным, «человеком, с которым это делают».

То же самое получается в рассказе героини: в первых двух фразах порядок слов предполагает разные роли для мужа и подруги, но она хочет сказать, что они переспали на равных, в этой измене виновны двое. В нашей культуре обычно предполагается, что в гетеросексуальном половом контакте активную роль играет мужчина: он агент траханья, скажем так, тогда как женщин часто представляют лишь объектами мужского желания. Примерно так же обстоят дела и в англоязычных обществах, но «примерно» — это недостаточно научно, не так ли.

Исследователь_ницу Элон Личински заинтересовал этот вопрос, и они занялись анализом топ-300 рассказов с сайта текстовой эротики и порнографии Literotica.com.
(Личински — небинарный человек и использует в английском для себя they; я далее буду опираться на многовековую традицию использования мн. ч. для третьих лиц в русском, см. «Покойница барыня васъ жалѣли» у Надежды Мердер, «Он изволили пріѣхать» у Александра Дружинина и т. д.)
Личински получили наглядное подтверждение: в английском мы действительно почти всегда используем глаголы совокупления асимметрично, причём в случае глагола to fuck мужчины в 4 раза чаще представлены как субъекты, чем женщины; у глагола to make love — втрое чаще, у to have sex — вдвое.

Полученные данные Личински опубликовали в журнале Porn Studies.

* https://stronglang.wordpress.com/2017/08/23/who-fucks-who-and-why-should-we-care/
* https://www.tandfonline.com/doi/full/10.1080/23268743.2017.1301215

www.tgoop.com/lingulinks/702

1.3K viewsAug 28, 2023 at 04:27

В сериале Broadchurch есть такой момент: в 5-й серии 3-го сезона героиня Кэт Этвуд рассказывает о том, как муж изменил ей с её же подругой. Она говорит: «She shagged my husband. Or he shagged... They shagged each other» («Она трахнула моего мужа. Или он трахнул… Они друг друга трахнули»). Это очень натуральное изображение речи, люди постоянно оговариваются и исправляют себя, когда понимают, что неправильно построили предложение или употребили неправильное слово. Но почему Кэт решила здесь поправиться?

Когда в языке появляется два слова для обозначения одного и того же, обычно люди придумывают какие-нибудь способы развести их значения по разным углам, чтобы они значили немного разное. Продолжая тему ругательств: «задрот» и «мастурбатор» тоже не синонимы, как и «животное» — «скотина» или «сука» — «собака». Точно так же работает и синтаксис: «Маша трахнула Женю» и «Женя трахнула Машу» подсвечивают разные роли участниц процесса. Человек-подлежащее становится активным агентом, инициатором, а человек-дополнение — пассивным, «человеком, с которым это делают».

То же самое получается в рассказе героини: в первых двух фразах порядок слов предполагает разные роли для мужа и подруги, но она хочет сказать, что они переспали на равных, в этой измене виновны двое. В нашей культуре обычно предполагается, что в гетеросексуальном половом контакте активную роль играет мужчина: он агент траханья, скажем так, тогда как женщин часто представляют лишь объектами мужского желания. Примерно так же обстоят дела и в англоязычных обществах, но «примерно» — это недостаточно научно, не так ли.

Исследователь_ницу Элон Личински заинтересовал этот вопрос, и они занялись анализом топ-300 рассказов с сайта текстовой эротики и порнографии Literotica.com.
(Личински — небинарный человек и использует в английском для себя they; я далее буду опираться на многовековую традицию использования мн. ч. для третьих лиц в русском, см. «Покойница барыня васъ жалѣли» у Надежды Мердер, «Он изволили пріѣхать» у Александра Дружинина и т. д.)
Личински получили наглядное подтверждение: в английском мы действительно почти всегда используем глаголы совокупления асимметрично, причём в случае глагола to fuck мужчины в 4 раза чаще представлены как субъекты, чем женщины; у глагола to make love — втрое чаще, у to have sex — вдвое.

Полученные данные Личински опубликовали в журнале Porn Studies.

* https://stronglang.wordpress.com/2017/08/23/who-fucks-who-and-why-should-we-care/
* https://www.tandfonline.com/doi/full/10.1080/23268743.2017.1301215

BY Lingulinks