Тряхну стариной (меня давно не было в Метажурнале) и приведу свою интерпретацию этого текста. Мне кажется, субъект речи обращается к некоему зет-поэту, условному Игорю Караулову. Караулов выбрал раствориться в советской мифологии, стать ковром. Ковер на стене - это ее символ. Он был у всех - "такой ковер, ты был у всех/ такие сны и тапки". Преющие шапки - это шапки-ушанки, стенка под орех - типичный предмет мебели. И были еще книги в таких квартирах, и попадались неплохие, мягко говоря. И автор, и условный Караулов их читали, эти книги. И казалось бы, из них можно было извлечь те же (гуманистические) уроки - но нет. Автор переоценил книги. Они не помешали условному Караулову выбрать войну: "ты выбрал это размомбить,/ я выбрал ужаснуться". И здесь пролегла пропасть между ними.
Метр отсылает к стихотворению Пастернака "Страшная сказка":
Запомнится его обстрел. Сполна зачтется время, Когда он делал, что хотел, Как Ирод в Вифлееме.
Строфа про пылевых клещей и отпарывание мульки - это, видимо, метафорическое описание того, чем занимаются люди, пытающиеся адаптировать пыльный ковер советской мифологии под сегодняшний день. Интересно, что у Пастернака есть второе стихотворение с тем же размером - "Разлука". И в нем строчки:
Он бродит, и до темноты Укладывает в ящик Раскиданные лоскуты И выкройки образчик.
Вот он ореол метра! Сравните:
Ты водишь пылевых клещей на тщательную мойку от непростреленных вещей отпарываешь мульку
Если предположить, что субъект речи обращается к конкретному человеку, то, видимо, к уже покойному, потому что он "коллега во гробех". Но я не угадаю, к кому именно. С другой стороны, есть вероятность, что вот такое занятие как ревитализация советской мертвечины делает из этого человека вампира, и поэтому он "коллега во гробех".
Водопад истории неизбежно отбросит его назад. Как он растворился в ковре, так растворится в воде, станет седиментом и стратой, а также интрузией - то есть частью геологии, горных пород, земной коры. Растворится в коллективном.
И тут отметим, что у Пастернака есть еще одно стихотворение с таким же размером - "Весеннею порою льда...", где есть строчка "(...) я весь рад сойти на нет/ в революцьонной воле". Вот оно, схождение на нет. От индивидуальности ничего не остается (думаю, это и будет с зет-поэтами, ведь это просто социальное явление, а не литература). Здесь возникает "рука с ножом" - поэтому (а также из-за "продающего голоса"*) предположу, что речь идет о доносах, которые любят строчить зеты.
Когда возникает жест перемирия - субъект речи протягивает руку, но тут же убирает ее, давая тому упасть в водопад, - я думаю это попытка понимания другого.
Важный вопрос - причем тут прекариат, то есть слой людей без постоянной работы и места жительства. Возможно, имеется в виду идеологический прекариат. Адресат цепляется за милитаристскую риторику, которая с точки зрения субъекта речи является шаткой, временной и нестабильной конструкцией, которая будет смыта вместе с концом войны. Лично я уже в этом не так уверен, живя в Израиле, где война является константой. Но я еще помню, что бывает иначе.
"Ковры прекариата" в таком прочтении — это символы временной, ситуативной идеологии, которая не имеет прочных оснований и исторической перспективы.
Ну и последняя строфа: когда все перемелется и история сделает очередной виток, все повторится, кто-то снова начнет реабилитировать и реконструировать прежние заблуждения. Поэтому "я вновь услышу над собой твой продающий голос". Но к тому времени сам автор будет в земле.
У Пастернака в "Страшной сказке" тоже строчки "все переменится вокруг" (у Оборина - "перемелется") и "настанет новый, лучший век, исчезнут очевидцы".
* Гена Каневский подсказывает, что "продающий голос" - это из словаря маркетинга. Но и зет-поэзия - это маркетинг войны.
Тряхну стариной (меня давно не было в Метажурнале) и приведу свою интерпретацию этого текста. Мне кажется, субъект речи обращается к некоему зет-поэту, условному Игорю Караулову. Караулов выбрал раствориться в советской мифологии, стать ковром. Ковер на стене - это ее символ. Он был у всех - "такой ковер, ты был у всех/ такие сны и тапки". Преющие шапки - это шапки-ушанки, стенка под орех - типичный предмет мебели. И были еще книги в таких квартирах, и попадались неплохие, мягко говоря. И автор, и условный Караулов их читали, эти книги. И казалось бы, из них можно было извлечь те же (гуманистические) уроки - но нет. Автор переоценил книги. Они не помешали условному Караулову выбрать войну: "ты выбрал это размомбить,/ я выбрал ужаснуться". И здесь пролегла пропасть между ними.
Метр отсылает к стихотворению Пастернака "Страшная сказка":
Запомнится его обстрел. Сполна зачтется время, Когда он делал, что хотел, Как Ирод в Вифлееме.
Строфа про пылевых клещей и отпарывание мульки - это, видимо, метафорическое описание того, чем занимаются люди, пытающиеся адаптировать пыльный ковер советской мифологии под сегодняшний день. Интересно, что у Пастернака есть второе стихотворение с тем же размером - "Разлука". И в нем строчки:
Он бродит, и до темноты Укладывает в ящик Раскиданные лоскуты И выкройки образчик.
Вот он ореол метра! Сравните:
Ты водишь пылевых клещей на тщательную мойку от непростреленных вещей отпарываешь мульку
Если предположить, что субъект речи обращается к конкретному человеку, то, видимо, к уже покойному, потому что он "коллега во гробех". Но я не угадаю, к кому именно. С другой стороны, есть вероятность, что вот такое занятие как ревитализация советской мертвечины делает из этого человека вампира, и поэтому он "коллега во гробех".
Водопад истории неизбежно отбросит его назад. Как он растворился в ковре, так растворится в воде, станет седиментом и стратой, а также интрузией - то есть частью геологии, горных пород, земной коры. Растворится в коллективном.
И тут отметим, что у Пастернака есть еще одно стихотворение с таким же размером - "Весеннею порою льда...", где есть строчка "(...) я весь рад сойти на нет/ в революцьонной воле". Вот оно, схождение на нет. От индивидуальности ничего не остается (думаю, это и будет с зет-поэтами, ведь это просто социальное явление, а не литература). Здесь возникает "рука с ножом" - поэтому (а также из-за "продающего голоса"*) предположу, что речь идет о доносах, которые любят строчить зеты.
Когда возникает жест перемирия - субъект речи протягивает руку, но тут же убирает ее, давая тому упасть в водопад, - я думаю это попытка понимания другого.
Важный вопрос - причем тут прекариат, то есть слой людей без постоянной работы и места жительства. Возможно, имеется в виду идеологический прекариат. Адресат цепляется за милитаристскую риторику, которая с точки зрения субъекта речи является шаткой, временной и нестабильной конструкцией, которая будет смыта вместе с концом войны. Лично я уже в этом не так уверен, живя в Израиле, где война является константой. Но я еще помню, что бывает иначе.
"Ковры прекариата" в таком прочтении — это символы временной, ситуативной идеологии, которая не имеет прочных оснований и исторической перспективы.
Ну и последняя строфа: когда все перемелется и история сделает очередной виток, все повторится, кто-то снова начнет реабилитировать и реконструировать прежние заблуждения. Поэтому "я вновь услышу над собой твой продающий голос". Но к тому времени сам автор будет в земле.
У Пастернака в "Страшной сказке" тоже строчки "все переменится вокруг" (у Оборина - "перемелется") и "настанет новый, лучший век, исчезнут очевидцы".
* Гена Каневский подсказывает, что "продающий голос" - это из словаря маркетинга. Но и зет-поэзия - это маркетинг войны.
4How to customize a Telegram channel? Those being doxxed include outgoing Chief Executive Carrie Lam Cheng Yuet-ngor, Chung and police assistant commissioner Joe Chan Tung, who heads police's cyber security and technology crime bureau. Matt Hussey, editorial director at NEAR Protocol also responded to this news with “#meIRL”. Just as you search “Bear Market Screaming” in Telegram, you will see a Pepe frog yelling as the group’s featured image. “[The defendant] could not shift his criminal liability,” Hui said. How to create a business channel on Telegram? (Tutorial)
from us
