Микаэл Минасян ✔

Обратите внимание, ни один конфликт, начавшийся с последнее двадцатилетие XX века, не завершился мирным соглашением. Эти конфликты даже нельзя называть «замороженными», ведь время от времени, когда люди этого меньше всего ждут, они возвращаются к активной фазе. Это похоже на новый тип военного конфликта – «хроническая война», как неизлечимая болезнь, переживающая стадии ремиссии или внезапного обострения. Возьмем, к примеру, арабо-израильский или корейский конфликт – ни один из них до сиз пор не завершен.

Почему так происходит?

Ответ не должен нас особенно удивлять: из-за интернета и, прежде всего, из-за социальных сетей. Мы слишком хорошо знаем, как социальные сети предоставляют широким общественным массам доступную возможность создавать собственные эмоциональные «правды», я бы сказал – метаправды – в соответствии со своими предпочтениями и вкусами (и, что немаловажно, уровнем образования). Новорожденная во всемирной сети правда, не успев толком окрепнуть, подвергается постоянным изменениям и, не будучи окончательной или постоянной, ограничивает возможности и действия тех, кто ответственен за достижение мирного договора. С одной стороны, мировые лидеры должны учитывать реалии жизни, с другой – они не могут игнорировать мнения избирателей. Даже если эти два фактора в корне противоречат друг другу.

Таким образом, из-за технологий (их вина ли это, или заслуга – еще вопрос), а также в силу невежества (природного или преднамеренного) современных лидеров, предпочитающих заполнить умы своих избирателей подробной информацией о международных кризисах вместо того, чтобы решать региональные и внутренние проблемы страны, международная дипломатия превратилась в повседневные (псевдо)интеллектуальные упражнения, доступные каждому обладателю смартфона. Мы видели это несколько месяцев назад во Франции: столкнувшись с волной протестов против повышения пенсионного возраста, французский президент старательно (и небезуспешно) отвлекал внимание французов международными вопросами – от Украины до Китая, от европейских вопросов до Кавказа.

Как же достичь мирного договора в таких условиях?

В контексте Realpolitik соглашение о мире всегда предполагает уступки каждого из участников конфликта, потому что, когда мы говорим о заключении мира, это исключает противопоставление победителя и побежденного – есть лишь стороны, пришедшие к согласию (в противном случае речь идет уже о капитуляции одной из сторон). Однако сегодня лидер может пойти на необходимые для соглашения уступки, только если он не кричал своим избирателям о своей полной и безоговорочной правоте, иначе компромисс превратится в предательство нравственности и ценностей в глазах миллионов поверивших в очередную метаправду граждан.

Сможет ли лидер отступить, когда он уже назначил «виновных», которых нужно наказать, и обозначил «невинных мучеников», автоматически возведенных в ранг «святых»? Сможет ли он, после такого социального медиа шума вернуть мир на землю в соответствии с правилами Realpolitik? Cможет ли он сделать это?

www.tgoop.com/mikayelm/178

15.8K viewsJun 9, 2023 at 06:47

Обратите внимание, ни один конфликт, начавшийся с последнее двадцатилетие XX века, не завершился мирным соглашением. Эти конфликты даже нельзя называть «замороженными», ведь время от времени, когда люди этого меньше всего ждут, они возвращаются к активной фазе. Это похоже на новый тип военного конфликта – «хроническая война», как неизлечимая болезнь, переживающая стадии ремиссии или внезапного обострения. Возьмем, к примеру, арабо-израильский или корейский конфликт – ни один из них до сиз пор не завершен.

Почему так происходит?

Ответ не должен нас особенно удивлять: из-за интернета и, прежде всего, из-за социальных сетей. Мы слишком хорошо знаем, как социальные сети предоставляют широким общественным массам доступную возможность создавать собственные эмоциональные «правды», я бы сказал – метаправды – в соответствии со своими предпочтениями и вкусами (и, что немаловажно, уровнем образования). Новорожденная во всемирной сети правда, не успев толком окрепнуть, подвергается постоянным изменениям и, не будучи окончательной или постоянной, ограничивает возможности и действия тех, кто ответственен за достижение мирного договора. С одной стороны, мировые лидеры должны учитывать реалии жизни, с другой – они не могут игнорировать мнения избирателей. Даже если эти два фактора в корне противоречат друг другу.

Таким образом, из-за технологий (их вина ли это, или заслуга – еще вопрос), а также в силу невежества (природного или преднамеренного) современных лидеров, предпочитающих заполнить умы своих избирателей подробной информацией о международных кризисах вместо того, чтобы решать региональные и внутренние проблемы страны, международная дипломатия превратилась в повседневные (псевдо)интеллектуальные упражнения, доступные каждому обладателю смартфона. Мы видели это несколько месяцев назад во Франции: столкнувшись с волной протестов против повышения пенсионного возраста, французский президент старательно (и небезуспешно) отвлекал внимание французов международными вопросами – от Украины до Китая, от европейских вопросов до Кавказа.

Как же достичь мирного договора в таких условиях?

В контексте Realpolitik соглашение о мире всегда предполагает уступки каждого из участников конфликта, потому что, когда мы говорим о заключении мира, это исключает противопоставление победителя и побежденного – есть лишь стороны, пришедшие к согласию (в противном случае речь идет уже о капитуляции одной из сторон). Однако сегодня лидер может пойти на необходимые для соглашения уступки, только если он не кричал своим избирателям о своей полной и безоговорочной правоте, иначе компромисс превратится в предательство нравственности и ценностей в глазах миллионов поверивших в очередную метаправду граждан.

Сможет ли лидер отступить, когда он уже назначил «виновных», которых нужно наказать, и обозначил «невинных мучеников», автоматически возведенных в ранг «святых»? Сможет ли он, после такого социального медиа шума вернуть мир на землю в соответствии с правилами Realpolitik? Cможет ли он сделать это?

BY Микаэл Минасян