Обратите внимание на музыкальные записи (я в первую очередь подразумеваю классику) или на афишу любого театра. Никто не указывает, что это просто произведение автора. Указывают, что это произведение автора в исполнении таких-то и таких-то.

В иллюстрациях привожу близкий мне пример из мира оперы. "Дон Жуан" Моцарта исполнялся и записывался с различными составами, оркестрами и дирижерами многие тысячи раз. Представленные записи = хрестоматийные. Музыканты все вроде бы играют одни и те же ноты (что, и это отдельная тема, не всегда так).

Но эффект разный каждый раз. И дело не в качестве исполнения, а в том, что все равно у исполнителей авторских произведений есть свои индивидуальные особенности. Которые, помимо прочего, могут меняться с течением времени. Все стремятся в меру своих возможностей и условий приблизиться к автору.

И поэтому в музыкальной и театральной сферах помечают исполнителей. Потому что никто не может = и не собирается = претендовать на то, что их запись или спектакль = это Моцарт или Шекспир. Это их исполнение Моцарта или Шекспира. Не более того.

Упоминание переводчиков на обложках книг имеет множество прецендентов: в Китае, Германии, США и других странах это нередко норма. И, как в случае музыки и театра, дело не в тщеславии. Дело в том, что необходимо указать, кто стоит за тем или иным переводом, зафиксировать тот факт, что это исполнение, а не оригинал. Не более того.

Для меня лично неупоминание переводчика приводит к проблеме: приравнивания оригинала к исполнению, смешения автора и исполнителя.

Фиксирую некоторую склонность (посмотрите обсуждения книг в клубах и на площадках) = до достижения некоей степени погружения в контекст = говорить о любви к Моцарту, Шекспиру и переводным авторам. БЕЗ ссылки на то, что мы на самом деле говорим об исполнителях этих авторов. Лишь после того, как достигается некоторый опыт, мы начинаем говорить не столько об авторах, сколько об особенностях их исполнения.

Авторские тексты на языке оригинала, как и музыка Моцарта на нотных листах, так и тексты Шекспира, всегда будет существовать и жить своей жизнью. Именно благодаря их исполнителям.

Перевод = исполнение авторского текста. Повторюсь: дело не в качестве исполнения. Дело в том, что это исполнение в любом случае = в том числе при высочайшем качестве.

Как переводчик я лично четко = возможно, даже болезненно = сознаю грань, отделяющую меня от автора. Работая с текстом я всегда представляю себе буравящий мне спину взгляд автора. И понимаю, что могу приблизиться к как можно более точному исполнению текста, НО не заменить его собой.

Для меня важно понимать, где начинается автор, а где = я. Я не хочу, чтобы настал день, когда я буду полагать, что я "знаю" автора или что мой текст и есть текст автора. Это классический пример парасоциальных отношений. Я могу = и так будет всегда = лишь рассуждать о том, как я лично воспринял и исполнил автора. И надеяться, что мое исполнение будет принято.

Я люблю работать с живыми авторами: можно всегда уточнить у них, правильно ли был считан момент, как бы они его выразили и так далее. Иногда это вызывает парадоксальные открытия на счет собственных особенностей восприятия.

Очень тяжело ощущается ответственность, когда автора уже нет с нами, и приходится как можно более осторожно работать с текстом, сознавая то, что здесь возможны крайне разные прочтения. "Дон Жуан", и "Гамлет" = хрестоматийные тому примеры.

Я вижу в имени переводчика на обложке книги не тщеславие, не построение бренда, не гарантию качества, не моду, не свидетельство чего-либо. Только одно: признание того, что это переводное произведение. А дальше уже начинается процесс взаимодействия аудитории с этим произведением. Но это, снова-таки, другая тема.