tgoop.com/muss_sein/120
Last Update:
Ёмкое интервью Томаса Хестерманна, который с 2007 года исследует освещение насильственных преступлений на телевидении, а с 2019-го - в газетах. Вот на эту тему.
Ключевой тезис: пока АдГ и другие акторы правого толка обвиняют утвердившиеся (etablierte) немецкие СМИ в том, что они распространяют «лево-зеленую пропаганду», эти самые СМИ в 93,5% случаев сообщают о происхождении преступника, если это - иностранец (не знаю, имеются ли в виду также бывшие мигранты с немецким паспортом). Это данные за 2018 год. В тот же период в 95% публичных заявлений АдГ, где упоминалось происхождение преступников, речь шла также об «иностранцах».
Результаты его наблюдений свидетельствуют о том, что 15-20 лет назад ключевой для СМИ была фигура жертвы. Если пострадал ребенок, женщина или человек с немецким паспортом, такая история имела куда больше шансов быть освещенной. Год за годом внимание редакций смещалось в сторону тех, кто совершил преступление, но ещё в 2014-м происхождение не играло главной роли. И только после кельнских событий в новогоднюю ночь 2015/2016 (тогда молодые люди преимущественно североафриканского и ближневосточного происхождения напали более, чем на тысячу собравшихся женщин), более чем в 80% сообщений с упоминанием о корнях преступника речь стала идти о мигрантах. При том, что, согласно полицейской статистике, они совершают всего около трети насильственных преступлений. В итоге, те, кто бы очень удивился заголовку «Ещё один католик зарезал жену», говорит Хестерманн, не видят ничего предосудительного, когда речь идёт о «ещё одном сирийце».
Тут можно спросить, как часто СМИ вообще упоминают происхождение тех, кто совершил преступление? Ответа в интервью нет, но на самом деле мне не кажется это столь уж важным. С точки зрения читательского/зрительского восприятия, новости с происхождением преступника как бы дополняют те, в которых его «забыли» назвать. Впечатление создается вполне определенное: преступления кругом совершают одни иностранцы. И что жизнь кругом становится все опаснее для «обычного человека», хотя криминальная статистика ничего подобного по сравнению с 2013-м годом не фиксирует.
Мне кажется, я могу представить себе этот механизм: редакцию обвиняют в том, что вы «скрываете правду», или она просто замечает, что новости про преступников-мигрантов расходятся особенно хорошо - и потом начинает сама разгонять спрос, увеличивая предложение. И могу себе представить даже тех журналистов, которые сами начинают верить в собственный bias, забыв, откуда он взялся. Профессия ведь не освобождает от тихой ксенофобии, которой дай только повод стать громкой.
Но как быть с тем, что на мигрантов, которые составляют около 15% населения, приходится около трети насильственных преступлений, если верить полицейской статистике? «Не нужно сравнивать молодых мужчин в больших городах [из которых преимущественно состоит мигрантское сообщество] с пожилыми женщинами в деревне», - отвечает Хестерманн, указывая на старение граждан Германии и напоминая, что как группа они более гендерно сбалансированы. Ну, и добавлю от себя, «если верить» - это ключевое: к самой полицейской статистике как источнику знаний об уровне преступности вопросов хватает.
Интервью Хестерманн давал через три дня после того, автомобиль протаранил толпу людей в Мангейме. За рулем был немец без миграционного прошлого. И это преступление не вызвало резонанса, даже близко сравнимого с событиями в Ашаффенбурге.
Хестерманн говорит, что освещение, конечно, отличается в левой taz и правым Bild, но паттерн остается одним и тем же. И уточняет в интервью Zeit, что Zeit в его мониторинг не входит 😉
BY Muss Sein
Share with your friend now:
tgoop.com/muss_sein/120