Курс закончился, и в предвкушении смотра учебных проектов спешу поделиться еще одним кейсом, который меня страшно вдохновляет.

Becoming Salmon (Становление лососем), магистерский проект архитектора Сон Ён-ука (Yongwook Seong), удостоенный The Architecture MasterPrize, — еще один пример номадических практик. Becoming Salmon — междисциплинарный коктейль из этнографических и урбанистических исследований + политического и экологического активизм. Все это в форме уличных перформативных интервенций деколониального искусства, временно преобразующего город, чтобы напомнить о правах и ценностях коренных народов (человеческих и нечеловеческих).

Проект открывается видением воображаемого будущего Ванкувера, который затонул из-за глобального потепления. Миграция лосося теперь проходит над улицами города. Ход лосося — ежегодное событие. Дикий лосось возвращается в верховья рек из океана, чтобы метать икру. Это важное явление для экосистемы Британской Колумбии и северо-западного побережья Канады, где люди полагались на лосося как важную часть своих пищевых ресурсов. Используя возвращение дикого лосося в город как образ восстановления утраченного порядка, Becoming Salmon пытается повысить осведомленность о колониальной истории Ванкувера и номадическом образе жизни коренных народов Тихоокеанского северо-западного побережья.

В своем проекте Сон Ён-ук подчеркивает, что оседлый образ жизни не был типичен для индейцев, это британские переселенцы, заключая коренные народы в резервациях с 1876 года, заставили их отказаться от кочевой жизни и начать строить свой быт на базе института частной собственности. Ход лосося и шествие людей в костюмах лососей в этом случае — символический протест против оседлости, заключения и застоя и призыв к детерриториализации.

На визуализациях Сон Ён-ука обозначены ранние границы индейской резервации False Creek, которые со временем превратилась в узкую полоску. Becoming Salmon предлагает обозначить эту территорию воздушными шарами — лососями, парящими над мостом Бурард. Красные тела дикого лосося ярко маркируют границы резервации как части колониального ландшафта, подчеркивая, что правительство поселенцев не просто загоняло коренные народы в районы насильственного поселения, но и постепенно откусывало от этих земель квадратные километры.

(продолжение в следующем посте)

(продолжение предыдущего поста)

В проекте Becoming Salmon ключевая точка исторической инфраструктуры колониального правительства — мост Бурард — становится местом нереста, где лосось (коренной нечеловеческий народ территории) откладывает свои икринки. Тот же мост — место сбора участников шествия. Люди в лососевых масках представляют коренные народы, своим «ходом» присваивающие себе улицы города.

В захвате Ванкувера лососем, представителями первой нации и коренного нечеловеческого народа, проявляется анархический принцип префигурации — достижения альтернативного будущего через деятельность, основанную на антиколониальных ценностях и направленную против угнетения (как людей, так и лосося).

Часть исследования Сон Ён-ука — это карта ферм по разведению лосося, тех же резерваций/насильственных поселений, где несвобода десятилетиями преобразует тела рыб (на одной из визуализаций видно, что плоть фермерского лосося радикально отличается от дикого, также из-за заключения в замкнутом пространстве организмы рыб подвергаются болезням). Вырываясь из сетей ферм, которые расположены в открытых водах, инфицированные лососи заражают диких. Поэтому к 2029 году Канада планирует запретить открытые фермы, лосось будут разводить на суше в специальных бассейнах.

Образ жизни лосося всегда меня завораживал. Вспомнила, как в рамках модуля «Океан как архив» в Голдсмитс собиралась писать о дальневосточном лососе, но было слишком мало времени на качественное исследование. Зато я знаю куда бежать — потрясающую культурную биографию лосося написал Питер Коатес, а Марианна Лиен сделала этнографическое исследование аквакультуры лосося.