05.08.2024 года. Заключение по делу баталходжинцев подписано. Опровергайте если сможете!

Дефицит совести.

Ровно два месяца назад 5 августа я закончил изучение весьма громкого уголовного дела о так называемом «боевом крыле баталходжинского вирда». Это дело сейчас рассматривается в военном окружном суде в г. Ростове-на-Дону. Обычно я никогда не публиковал результаты своих исследований до вынесения приговора. Но это дело выбило меня из привычной колеи воздержания от критики проходящего судебного процесса. Я и сейчас не собираюсь пересказывать своих выводов об этом деле, но тридцать пять экземпляров заключения я передал адвокатам обвиняемых и несколько экземпляров направил в заинтересованные инстанции. Работу над изучением этого дела я начал по просьбе моего коллеги по СПЧ Андрея Бабушкина практически с августа 2020 года, В ходе своего исследования я встречался со многими жителями Ингушетии и Чечни. По результатам этих исследований выпустил на своём канале «Колокол правозащиты» на Ютубе четыре части (фильма-расследования) под общим названием «В поисках секретного арестанта». И последний год занимался изучением материалов уголовного дела копии которого в объёме 89 томов были переданы мне адвокатами по этому процессу. После передачи заключения адвокатам за эти два месяца я дал два видеоинтервью (одно из них размещено на канале: https://telepravo7.tv/peredachi/zona-osobogo-vnimaniya/myislovskij-en-esli-smozhete-oprovergnut-oprovergajte-500-stranicz-zaklyucheniya-napravlenyi-v-sud), а второе на местных ингушских каналах. Предать это моё 604 страничное заключение хотя бы усечённой гласности заставили выявленные в ходе изучения чудовищные факты безнравственного обмана и прямых фальсификаций доказательств со стороны следствия. Вообще-то по результатам своего исследования я даже подготовил книгу объёмом 670 страниц под условным названием «Убийства, взорвавшие Ингушетию», но решил пока воздержаться от её публикации до вынесения судебного решения по данному делу. Без него книга явно не закончена. А сейчас я хочу порассуждать на чисто филосовско-нравственную тему.
Существующая традиция отечественной нравственной философии – традиция высокой личной ответственности, совестливости и порядочности, которая не может, не должна устаревать.
Вспомним строки из «Баллады о времени» В.Высоцкого:
«Чистоту, простоту мы у древних берём,
Саги, сказки из прошлого тащим
Потому, что добро остаётся добром
В прошлом, будущем и в настоящем.»
Практика показывает, что дефицит совести способен привести к самым различным, в том числе весьма изощрённым, антиобщественным действиям. Не этот ли дефицит в условиях отсутствия подлинной, реальной гласности и строгого контроля привёл к тому, что управленческий аппарат всех уровней – от муниципальных до министерств, часть партийных и хозяйственных кадров, правоохранительных и судебных структур и даже оборонного ведомства оказались поражёнными такими опасными недугами, ка коррупция и взяточничество, приписки и корпоративная солидарность, круговая порука.
В этой связи можно отметить, что без любви к матери, отцу не может быть любви к Родине, а человек, предавший друга, легко может предать и свой народ. А народ – это фактическая судьба миллионов людей, и эта судьба не меняется от того, преданы ли эти миллионы предателями по слабости или предателями из корысти.
Именно на совесть рассчитана библейская формула: «Поступай по отношению к другим так, как ты хочешь, чтобы они поступали по отношению к тебе.» Именно на эту формулу опирается желание современного человека привлечь внимание к вечным общечеловеческим ценностям – правде, истине, справедливости, добру и милосердию – к его извечным, природным и родовым понятиям. Но именно этой заповеди противостоит современный чиновник, который за фасадом показной моральности скрывает свои сугубо эгоистические или карьеристкие цели, ради которых он может переступить любые нравственные принципы.

К сожалению, сегодня ни философия, ни теология, ни логика, ни социология, ни практика не смогли определить точную границу между добром и злом. Придумывая всё новые и новые законы, направленные как бы на охрану общественного блага, наши законодатели фактически упустили из виду, что законы хороши только тогда, когда хороши их стражники и исполнители. Они всегда уверены до тупой самоуверенности будто знают всё, но это далеко не так. Такой подход явно не укладывается в прокрустово ложе прямолинейного чёрно-белого восприятия действительности и её действующих лиц – сельских и промышленных рабочих, интеллигентов, героев войны и труженников тыла, тех кто самоотверженно выполняет свой долг и нуждается в реальной законной защите их интересов. Если в определённых условиях лишение свободы, а то и просто смертная казнь человека является абсолютной необходимостью, то, значит, должно быть в конечном итоге осуществлено такое общественное состояние, в котором любое насилие над человеком со стороны государства станет не нужным. В нынешних сложных условиях казалось бы не должно больше существовать преступлений, своекорыстия, чувства злобы или мести. Но на самом деле мы всё больше и больше убеждаемся в реальности старинной поговорки «Кому война, а кому мать родна…». К счастью история показывает, что пусть и с опозданием, но добро всегда побеждает. Очень хотелось бы дожить до этого…

Печальные годовщины.
Как это не странно и кощуственно звучит, но 2024 год стал своеобразным знаковым «юбилейным годом». 110 лет назад, а если быть точнее, то 19 июля 1914 г. началась Первая Мировая война спровоцированная убийством эрцгерцога Фердинанда. Первоначально эта война началась между восемью государствами, входившими в две межгосударственные коалиции: государствами Антанты (Россия, Великобритания, Франция) и не менее крупными державами (Германия, Австро-Венгрия, Турция).Однако, в дальнейшем в неё оказались втянутыми 38 государств (в том числе на стороне Антанты 34 государства) с населением свыше 1,5 млрд. человек. Закончился этот международный конфликт полной переделкой политической карты мира.
Вторая мировая война, ставшая для нас Отечественной, так же закончилась очередной политической переделкой мира.
А сегодня мы подошли ещё на один шаг ближе к очередной третьей мировой войне. И дело не только в том, что уже ровно два года России приходится воевать с 54 государствами на территории Украины. Дуга военного противостояния постепенно всё больше и больше стремиться замкнуться в очередной кровавый мировой кошмар. Пришла очередная годовщина кровавой жатвы.
Сегодня исполняется ровно год со дня начала самого кровавого конфликта на Ближнем Востоке. Инициатором этой катастрофы явились безрассудные действия палестинской организации ХАМАС и не менее безрассудные ответные действия Израиля, которые якобы для освобождения сотни заложников, а которых, кстати сказать, сегодня уже все забыли, решили стереть с лица земли целый народ, а заодно и развязать третью мировую войну.
Сейчас можно, хотя и относительно приблизительно, подвести некоторые итоги катастрофы на Ближнем Востоке за этот год:
Сектор газа:
По данным Министерства здравоохранения Газы, связанного с ХАМАС,
в Газе погибло 41 689 палестинцев, а 96 625 получили ранения.
Организация Объединенных Наций сообщает, что 1,9 миллиона жителей Газы, 90 процентов населения, стали беженцами.
Всемирный банк оценивает, что более 60 процентов жилых зданий в Газе были повреждены или разрушены.
Израиль:

Организация Объединенных Наций подсчитала, что в Израиле погибло более 1200 мирных израильтян и 17 809 получили ранения; непосредственно в Газе погибло 346 израильских солдат и 2297 получили ранения, погибло 1664 израильтянина, из которых 706 были солдатами; около 143 000 человек были эвакуированы из своих домов.
Ливан:
По оценкам ООН, в Ливане более 1 миллиона человек были перемещены. Израильские авиаудары убили более 1000 ливанцев и ранили более 6000 человек.
И сегодня на прицеле у Израиля находится Иран, Йемен и Сирия и в боевые действия в этом регионе уже втянуты вооружённые силы США и Англии.
А на подходе военные конфликты в Африке и в Тихоокеанском регионе, где США пытаются «прессовать» Китай.
И, как это не покажется странным, но по моему мнению, победа России в СВО на Украине является единственным фактором, способным предотвратить третью мировую войну, остудив очень горячие головы, раздувающие её пожар.

Заложник следствия: блеск и нищета суда присяжных
20 ноября 2024 года исполняется 160 лет судебной системе России. Вести отсчёт современной судебной системе России принято с судебной реформы Александра II, которая ввела в Судебный устав суд присяжных заседателей. Основная реформаторская идея состояла в том, чтобы вопросы факта, то есть было или не было то или иное событие, решали присяжные, а вопросы права, то есть квалификации деяния, решал судья. Именно поэтому юристы стали считать суд присяжных - судом факта. Однако, жил этот суд тяжело, постоянно конфликтовал не только с законом, но и здравым смыслом - вспомним хотя бы скандальный процесс по делу Веры Засулич и не мудрено, что одним из самых первых декретов Советской власти (Декрет №1 «О Суде») 7 ноября 1917 года под лозунгом революционной совести и революционного правосознания он прекратил своё существование .
Идея возобновления суда присяжных среди отечественных юристов вновь появилась в последние годы существования СССР , но в реальности к её осуществлению подошли только в 1993 году введя эти суды в порядке эксперимента в пяти регионах, и только в 2004 году присяжные заработали во всех регионах, за исключением Чечни – там это случилось только в 2010 году.
Авторы идеи введения суда присяжных считали, что он обеспечивает непосредственное участие граждан в отправлении правосудия, поскольку правосудие передаётся в руки граждан и становится гораздо ближе и понятнее, чем если бы это делал судья. По их мысли участие присяжных заседателей в рассмотрении уголовного дела на порядок увеличивает состязательность процесса. Говоря проще, прокурору или защитнику теперь необходимо убедить в правоте своей позиции целую коллегию присяжных, а не одного судью, что в свою очередь повышает объективность рассмотрения уголовного дела. Один из авторов этой идеи, весьма уважаемый мною Сергей Пашин, федеральный судья в отставке (вынужденный расстаться с судейской мантией именно из-за своей честности и принципиальности), профессор факультета права НИУ ВШЭ утверждал: «Если вы хотите реальной состязательности, равноправия сторон, презумпции невиновности, права на защиту и влияния защиты в суде, то вам нужен суд присяжных.» Эти идеи породили «Бриллиантовый блеск» идеального правосудия. Присяжные ведь судят, исходя из оценки доказательств. Они не прощают ошибки предварительного следствия и плохую подготовку гособвинителей. Весьма заманчивая перспектива, но, «хотели как лучше, а получилось как всегда»...Сначала немного статистики. За последние годы судом присяжных воспользовалось ежегодно в среднем чуть более тысячи человек, т.е. чуть более 0,1%, от всех отданных под суд, но зато доля оправдательных приговоров в этих судах, так же в среднем, составляет примерно 20-24%. И эти цифры не на шутку испугали нашу непробиваемую правоохранительную «Корпорацию» (назовём её для краткости так) МВД-Следствие- Суд, что и отразилось на практике рассмотрения дел в суде присяжных. В среде юристов сегодня отмечается, что следственные органы и прокуратура не хотят терять практически гарантированное осуждение человека. А судьи – отдавать на откуп представителям народа то, что считают «своим» делом».Поэтому далеко не случайно около 60% оправдательных приговоров, вынесенных на основе вердиктов присяжных, отменяется высшими судебными инстанциями и Верховным Судом. Но это всё равно является непозволительной роскошью для суда присяжных.

И Корпорация нашла выход. Сегодня они не спорят о нужности или не нужности суда присяжных (зачем лишать общество «бриллиантового сна»!) - они научились управлять этими процессами именно в интересах Корпорации. Я докажу это утверждение на примере анализа одного конкретного уголовного дела, рассмотренного в этом году Мытищинским городским судом в отношении Климова Вячеслава Владимировича, молодого талантливого математика - специалиста в области искусственного интеллекта, обвинённого в убийстве им своей родной сестры (27 лет) на почве ... политического спора о том, кого изберут американцы своим президентом Байдена или Трампа. Сам мотив убийства настолько притянут за уши, что сразу же вспоминается момент из фильма «Покаяние», где группу грузин осудили за попытку подрыва советской власти путём рытья туннеля из Тбилиси в Бомбей. Однако, как такое могло произойти, если присяжные должны давать оценку только факту? И как можно безнаказанно управлять присяжными? Оказывается можно. Для начала давайте сначала обратимся к обычной формальной логике - для того чтобы судить о факте, необходимо хотя бы изучить этот факт. Но в соответствии с правовым формализмом, в юриспруденции факт существует только тогда, когда он не столько существует в реальности, сколько, главное, признан судом в качестве доказательства. А отсюда и вывод - нет процессуально установленного доказательства, значит нет и факта. И найденный в лесу труп человека не будет считаться убитым, до тех пор, пока судмедэкспертиза не скажет своего слова о насильственных причинах смерти. Вот тогда и будет установлен юридический факт - убийство. И в криминалистике таких доказательственных фактов бывает великое множество. И только анализ всех фактов позволяет достаточно достоверно установить убийцу. И именно эти факты и должны оценить присяжные заседатели. Но, чтобы обуздать их желание вдумываться и оценивать эти факты, отцы-законодатели предусмотрели некий «клапан безопасности», предусмотрев некоторые ограничения. В частности, чего не должны знать присяжные
Среди множества ограничений напомню только несколько, наиболее одиозных: стороны не вправе в присутствии присяжных заседателей оспаривать или подвергать сомнению законность получения допустимых доказательств, высказывать своё мнению о недостатках проведённого предварительного следствия по делу, при допросе свидетелей, подсудимого задавать вопросы, касающиеся законности и процедуры производства, следственных действий и получения доказательств, о действиях следователя прокурора при расследовании уголовного дела, ссылаться на обстоятельства произведённых следственных действий и получение доказательств, в том числе о добровольности дачи показаний, говорить о необходимости оправдания подсудимого за отсутствие его действия в составе преступления, при допросе свидетелей, подсудимого задавать вопросы касающиеся законности и процедуры производства следственных действий получения доказательств, сообщать присяжным заседателям о нарушении прав подсудимого, потерпевшего, свидетелей и других участников уголовного судопроизводства. Как видим круг этих ограничений довольно широк. Выделим из них главные - нельзя говорить присяжным о том, что к подсудимому на следствии применялись пытки; нельзя критиковать следователя и говорить о выявленных ошибках или, тем более, о злоупортеблениях следователя при проведении следственных действий; нельзя говорить о необходимости оправдания подсудимого и самое главное, нельзя говорить о том, что в процессе следствия нарушались права обвиняемого. процесса - какие доказательства предъявлять присяжным, са какие нет - определяет исключительно судья. Вот так судьи факта стали заложниками процедуры представления этих фактов и тем самым была погублена главная идея не только суда присяжных, но всего уголовного процесса - его состязательность.

Как говорил один из классиков политической мысли - факты упрямая вещь. В данном деле всего два достоверных факта доведённых до сведения присяжных заседателей - это труп молодой женщины, обнаруженный случайными прохожими 25 июля 2021 года около 19 часов в лесопарковой зоне Лосиного острова и то, что обнаруженная Галина Климова поздно вечером 24 июля вышла прогуляться в этот самый парк и пропала. Практически всю ночь брат - Климов Вячеслав- ходил по парку по обычным тропинкам их прогулок с сестрою, пытался неоднократно звонить на её сотовый телефон, а утром вместе с бабушкой пошёл в полицию и написав заявление о пропаже Галины ещё почти целый день ходил по парку в сопровождении сотрудников лесоохраны в надежде найти её. Но нашли её тело случайные прохожие уже ближе к вечеру. Как говорят в таких случаях правоохранители данное происшествие произошло в условиях неочевидности. Поэтому все остальные факты выявленные в ходе предварительного следствия являются производными от деятельности всех участников процесса расследования. И криминалистические технологии в подобных случаях требуют самого тщательного исследования,т.е осмотра, места происшествия поскольку история криминалистики показывает, что следы всегда остаются. Тем более при совершении относительно случайного убийства. Именно для этого в каждом подразделении МВД существуют дежурные следственно-оперативные группы, готовые в любой момент выехать на место. Вот и в данном случае на место выехала группа в составе следователя Мытищинского отдела следственного комитета Выскубина К.А., эксперта-криминалиста Мытищинского ОВД Тёткиной А.А. и судмедэксперта из местного морга.Группа прибыла на место в 21 час, т.е. когда уже значительно стемнело да и сотрудники были уже в некоторой степени усталости. А поэтому к осмотру места обнаружения трупа отнеслись весьма поверхностно и посчитали, что это и есть место её убийства.. Судмедэксперт осмотрела труп, зафиксировала признаки удушения, продиктовала результаты своего наблюдения следователю; эксперт-крминалист сфотографировала по указанию следователя труп и на этом осмотр закончился, т.е фактически, кроме осмотра трупа, само место его обнаружения не осматривалось. Усталые сотрудники разъехались и Выскубин написал рапорт о том, что обнаруженный труп признаков насильственной смерти не имеет. (Когда в последствии в суде у участников этого осмотра стали прашивать почему они не осмотрели место обнаружения трупа, то Тёткина призналась, что из-за усталости находилась в полусонном состоянии и делала только то, что её просил следователь, а уволившийся к этому времени бывший следователь Выскубин вообще не нашёл что ответить). Тем не менее на утро в Следственном комитете решили , что имеется всё-таки убийство и возбудили уголовное дело и даже создали следственную группу. Когда я изучал это дело ( а моё заключение составляпет более 150 страниц, что намного превышает возможносоти газетной статьи), то в очередной раз ужаснулся не столько бестолковости, сколько абсолютной беспринципности современных следователей и изворотливости прокуроров и судьи, покрывающие явные глупости следствия. Я долго искал в русском языке политкорректный термин, чтобы охарактеризовать качество следствия и остановился на одном весьма старом выражении - портачество. ( порта́ч - Работник, который по нестаранию, нерадению, халатности или расхлябанности, возможно также чтобы сделать скорее, отделаться, не прикладывая при этом особых усилий, делая кое-как, портит выпускаемую им продукцию. )

Ну а как назвать эту работу,если с самого начала следствия следователи (а их в процессе расследования почему-то меняли довольно часто) не вели расследование, а просто портачили? И именно такое, спортаченное дело, было направлено ими в суд в связи с чем обвиняемый и попросил суда присяжных, надеясь, что судьи из народа сами оценят собранные факты, полностью опровергающие обвинение. Ох уже этот наивный Вячеслав Климов! Математик по образованию, учёный по призванию и характеру работы, он и не мог себе представить, что формальная логика жизни подчас не сопрягается с уголовно-процессуальным формализмом. Он даже не предполагал, что отцы-законодатели ввели в уголовный процесс некие ограничения для суда присяжных, ограничивающих их доступ не только к оценке фактов, но и к самим фактам, даже если они получены следователем, но противоречат его версии. Он даже не мог себе представить, что за внешним якобы демократическим блеском суда присяжных, скрывается нищета процессуальной логики.
К сожалению размер газетной статьи не позволяет дать полный анализ следственной глупости, прикрытый впоследствии корпоративной солидарностью прокуроров и судьи. Поэтому попробую изложить факты в телеграфном стиле, опуская различную процессуальную текучку. 26 июля возбуждается уголовное дело и назначается судебно-медицинская и генно-молекулярная экспертизы. У Вячеслав Климова изымается его сотовый телефон (правда потом с ним никаких следственно-розыскных действий упрямо не проводится, хотя Климов неоднократно просит провести исследование его коммуникаций и выяснить через соответствующие службы телефоны всех лиц, находившихся в этот время в районе совершения преступления.Очень странная бездеятельность следствия, но к вопросу об исследования телефонных соединений и их роли на предварительном следствии мы вернёмся несколько позже.) В этот же день в 20 часов неизвестно откуда появившийся следователь-кримналист Мытищинского СК Д.Тищенко, не входящий в следственную группу, в одиночку проводит повторный осмотр места обнаружения трупа и судя по составленному им весьма поверхностному протоколу не находит никаких следов борьбы, но зато обнаруживает кофту потерпевшей висящей на ветке дерева со следами загрязнения (днём раньше эта кофта была одета на трупе во время его осмотра медэкспертом и ни кем не снималась), далее под слоём опавших листьев банковскую карту и рядом валяющуюся банку из под энергетического напитка.(Впоследствии будет установлено, что у потерпевшей пропали очки, золотые часы и золотой браслет, но эти факты так и останутся за «обложкой дела» и не будут доведены до сведения присяжных; а кофта, как и обувь потерпевшей, осматриваться следователем не будет и её странное появление на месте осмотра после первого осмотра и вывозки трупа следствие не заинтересует, а обувь вообще пропадёт, хотя в морге она ещё будет; а банка, как оказалось, оставлена кинологами , которые присутствовали на месте обнаружения трупа вместе со своими служебно-розыскными собаками, но почему-то ни в одном процессуальном документе не фигурировавшими.) 29 июля в полицию обращается гражданка, которая выгуливала в лесопарке свою собаку и в стороне от тропы на берегу некоего болотного прудика её собака нашла некоторые документы принадлежащие погибшей Климовой. Эти документы были переданы руководителю следственной группы следователю по особо важным делам Мытищинского СК Наумкину Д.А (ныне служит в должности старшего следователя Следственного комитета Московской области). И вот это следователь, получив обнаруженные потенциальные вещественные доказательства отправляется, судя по протоколу, в одиночку к этому прудику, топит там эти вещи, а потом составляет протокол о якобы обнаружении им в этом прудике и изъятии из него этих и других вещей, в том числе и связки ключей (правда куда потом делись эти ключи и принадлежали ли они потерпевшей так и осталось загадкой. Этот факт от присяжных так же был скрыт).

30 июля Наумкин, не имея никаких законных оснований, а руководствуясь лишь единственным смутным чувством - раз брат ходил в лес с сестрой, то возможно он и убийца, задерживает Климова, но отправляет его не в Мытищинский ИВС, а в ИВС г.Лобня, который в определённых кругах известен наличием «пресс-хаты», где буквально на следующий день, т.е 31 июля к вечеру Климов пишет явку с повинной, в которой признаётся в убийстве сестры в ходе якобы возникшей ссоры из-за будущих выборов президента США Байдена и Трампа (они оба учились и работали в США некоторое время - помните туннель между Тбилиси и Бомбеем?). Вот в ходе этой ссоры он якобы захватил её сзади сгибом руки за шею и удавил, а потом взял принадлежащие ей вещи и выбросил их в болотный прудик. И даже как бы схему составил этого прудика. На следующий день, т.е. 01 августа Наумкин опять в одиночку идёт к этому же прудику и там на его дне якобы находит телефон потерпевшей.Эти единственные признательные показания сначала следствие, а затем и поддерживающие в суде обвинение прокурор отдела государственных обвинителей, уголовное судебное управление прокуратур Московской области Кондратюк Татьяна Викторовна, помощник Мытищинского городского прокурора Данилова Мария Юрьевна считают достоверным фактом и доводят до сведения присяжных. Но в этот же день В.Климов полностью отказывается от своих признательных показаний, утверждая что дал их в результате применения к нему мер физического воздействия со стороны «оперативных сотрудников». А вот эти факты до сведения присяжных не доводятся. Тем не менее Наумкин 01 августа 2021 года арестовал Климова. Здесь вполне уместно привести цитату из постановления на арест, обосновывающую избрание этой меры пресечения: «...по данному делу существует необходимость соблюдения общественного интереса, который превышает уважение личной свободы гражданина, несмотря на презумпцию невиновности...» (т.13 л.д 215) Короче, презумпция презумпцией, а мои «смутные сомнения» для меня главней. Защита Климова попыталась разобраться с историей с явкой с повинным, признательным допросом и с тремя осмотрами мест происшествия. В протоколе судебного заседания это отражено аж на 80 страницах. Правда, когда 13.03.24 года в судебном заседании предварительно без участия присяжных заседателей стали допрашивать следователя Наумкина, то там раскрылась такая картина фальсификации доказательств полученных за эти пять первых дней, что с подачи прокуроров судья решила не доводить эти факты до сведения присяжных. Итак, факт фальсификации доказательств от присяжных был скрыт, зато как достовперныйй факт им был предложен признательный протокол показаний Климова. Собственно говоря, этим фактом и исчерпывается вся доказательственная база вины Климова. 02 августа Наумкин выносит постановление о предъявлении обвинения, а 03 августа следователь Выскубин предъявляет это обвинение Климову. Вот с этого момента Климов и становится заложником следствия. Но следствие продолжается и ведётся ещё полтора года. За это время поступают новые факты, требующие осмысления. Поступает заключение молекулярно-генетической экспертизы, из которой следует, что под ногтями убитой Климовой Г.В. обнаружены генетические следы нескольких мужчин.Это может свидетельствовать о том, что в нападении на неё участвовало несколько мужчин, которым Климова сопротивлялась, царапалась. На теле Климова В.В. никаких царапин и других повреждений обнаружено не было, а это означает, что он в нападении не участвовал. Этот апсект заключения так же практически не двовлится до присяжных, а в допросе экспертов судья отказывает. Затем - поступает первое заключение судмедэкспертизы в котором отражены не только многочисленные повреждения на теле жертвы, но и отмечается наличие в органах трупа ряда химических веществ, которыми покойная могла надышаться примерно не менее чем за час до наступления смерти.

Этот факт так же должен был вызвать у следствия очередные «сомнения», а вдруг он может свидетельствовать о том, что ещё живая Климова находилась в замкнутом пространстве (возможно в багажнике автомобиля или в каком-либо гараже) и при этом она была избита, оказывала сопротивление и, возможно, оцарапала кожу нападавших. И только после некоторого удержания её в этом месте она была задушена. И этот факт также недоводится до сведения присяжных. Поступает ещё одна генетическая экспертиза из которой чётко следует, что на одежде убитой Климовой имеются биологические следы не менее трёх-четырёх мужчин и женщины. но принадлежат не Климову. Следом выявляется ещё один факт - поступает заключение ситуационной судмедэкспертизы, которая содержит категорический вывод, опровергающий показания Климова в его явке с повинной о механизме удушения им сестры. Но следствие просто игнорирует этот факт и в суде эти данные так же не доводятся до присяжных.
Но отвлечёмся на минутку от традиционных для следствия экспертиз и познакомимся с ещё одним участником процесса. Это отец убитой дочери Галины и обвиняемого Вячеслава. У него сложная роль - он одновременно является и потерпевшим по данному делу и как бы неофициальным защитником сына, поскольку не верит в его виновность. Владимир Иванович Климов имеет высшее техническое образование, всю свою жизнь проработал в оборонной промышленности на инженерно-руководящих должностях и знает на практике то, что нам рядовым гражданам знать как бы даже и не положено. И он использовал свои знания для обнаружения доказательств невиновности сына постоянно заявляя различные ходатайства, чем очень раздражал сначала следователя, а потом и судью. Из множества заявленных им ходатайств рассмотрим только пару, но зато крайне важных для установления если и не убийц, то хотя бы факта невиновности сына. Так, 24 апреля 2022 года, т.е. спустя 9 месяцев после происшедшего он заявляет ходатайство об истребовании от операторов мобильной связи всех телефонов, в месте обнаружения трупа дочери. В силу своей специальности он хорошо знает о возможностях системы СОРМ и не требует чего-то невыполнимого (к слову сказать, это надлежало сделать следователю сразу же в день обнаружения трупа!). Но следователь отказывает ему в этом, мотивируя тем, что «...ходе расследования установлена причастность к совершению преступления обвиняемого Климова В.В. и действия о которых просит потерпевший никаким образом не повлияют на ход расследования уголовного дела.» (т.2 л.д.35) 27.05.22 года Климов представляет следствию новый факт, значение которого можно сравнить разве что со взрывом гранаты в кабинете следователя - нотариально заверенную схему перемещения телефона убитой Климовой за период с ночи 24 по день 25 июля 2021 года. Невероятно, но факт - телефон убитой «жил» почти сутки после ей смерти и не просто жил, а всю ночь перемещался по близлежащим окрестностям Мытищ и Москвы. Тут и вспоминается факт обнаружения в теле убитой химических веществ, характерных для замкнутых пространств с повышенным содержанием веществ характерных для промышленных автопредприятий. Не будем вдаваться в подробности как эту информацию сумел получить В.И.Климов, но опровергать этот факт следователь не стал, сомнения его не терзали и он самым вульгарным способом просто выбросил этот факт из доказательственной базы, написав рапорт о том, что в связи с невозможностью подтверждения этой информации он не включает её в доказательственную базу. Соответственно и присяжным этот факт не представляли. А ведь в своей совокупности полученные ещё на предварительном следствии факты позволяли выдвинуть вполне рабочую версию о возможном групповом нападении на Климову со стороны оптовых сбытчиков наркотиков, о её похищении и перевозке в автомашине и убийстве где-то по дороге, а не на месте обнаружения трупа. Другими словами у следствия было достаточно фактов для вывода о невиновности Климова. Именно на это и надеялся Климов запросив для себя суд присяжных.

В суде обвинением была применена очень интересная тактика - прокуроры утверждали, что место обнаружения трупа это и есть место убийства, все «косяки» следствия были вообще скрыты от присяжных, проведённые по делу экспертизы оглашались скороговоркой, а требования защиты о допросе экспертов для разъяснения изложенных в заключениях специальных терминов и конкретизации выводов практически безмотивно отклонялись и до присяжных не доводились. А в момент оглашения прокурором обвинения присяжным заседателям вывода заключения комиссионной судебно-медицинской экспертизы, часть важных выводов из данного заключения экспертов вообще не была оглашена.Эти действия стороны обвинения защитой были расценены как очевидное искусственное недоведение нежелательной для стороны обвинения информации до присяжных заседателей, препятствующей нормальному восприятию важного доказательства. В удовлетворении всех ходатайств об исследовании заключения специалистов и их допросах с участием присяжных заседателей судьёй Овтаевой было отказано. И таких фактов было много...
Вот и забили в головы присяжных прокуроры информацию о всего лишь единственном доказательстве - признании Климовым на допросе 31 июля, тщательно скрыв от них причины его самооговора. Климову В. В. Председательствующим судьей Овтаевой, было запрещено Климову дать показания об имеющихся у него основаниях полагать о совершении преступления другим лицом или лицами. Более того, именно судьей Овтаевой, Климову В. В. было запрещено сообщить присяжным заседателям, что он не подтверждает признание совершения убийства сестры, указанное им в так называемой явке с повинной и в показаниях период нахождения в ИВС города Лобня. И как результат этого фарса – обвинительный вердикт присяжных о виновности, а затем и приговор – 9 лет и 10 месяцев лишения свободы.Отменить вердикт присяжных чрезвычайно трудно.
Сейчас адвокаты готовят апелляционную жалобу, но удастся ли им достучаться до разума таких же членов Корпорации, как и те, кто сделал невиновного человека виновным и хватит ли у апелляционной инстанции смелости отменить по существу незаконный вердикт покажет время.

О народном единстве и нынешней «пятой колонне»
С 2011 года я являюсь членом Совета по развитию гражданского общества и правам человека при Президенте России (СПЧ). Все эти годы я а предварительном следствии и в суде отдельных уголовных дел. Во время выездных заседаний СПЧ я организовывал работу по приёму граждан и накопил значительную информацию по различным нарушениям прав граждан. О выявленных тенденциях я неоднократно докладывал лично Президенту В.В.Путину на его ежегодных встречах с членам СПЧ.
Каюсь в том, что считал, что саботажники сидят только в органах, имеющих отношение к охране прав граждан, в частности, в полиции, в следственных подразделениях, в прокуратуре, в судах. Я почему-то считал, что виной этого саботажа являются, как у нас было принято говорить, «ложно понятые интересы службы.», взращённые на почве «корпоративной солидарности». Я и многие мои коллеги полагали, что с этой самой пресловутой «корпоративной солидарностью» можно бороться путём некоего улучшения правовых норм и инструкций, а отдельные эксцессы исполнителя, в том числе и чисто дебильного характера, допускаются лишь иногда. В последнее время в органах государственной власти резко обострилась проблема исполнения решений принятых руководством страны. О саботажниках в правоохранительной системе я писал много, более того лично говорил о фактах правового саботажа Президенту России В. В. Путину. Два года, прошедшие под знаком борьбы с КОВИД-19, выявили результаты саботажа в системе здравоохранения, который скромно в течение многих лет назывался «оптимизацией здравоохранения». А встряхнувшая всю страну СВО вывернула наизнанку и все другие структуры власти, показав скрытых до поры до времени саботажников – военкомы, которые не могут прочитать приказы министра обороны и начальники пунктов приёма мобилизованных, которые не могут обеспечить обмундированием вновь призванных на службу; преподаватели вузов, которые внедряли в головы студентов антигосударственные идеи; известные артисты, которым вдруг стало невмоготу выступать на Родине и т.п. Сегодня вновь зазвучали призывы к борьбе с «пятой колонной». Но как она выглядит?
С тех пор этот термин стал нарицательным именем внутренних врагов государства. Но враг этот был обычно безликим, аморфным и как-то не персонофицированным. Другими словами – это было безликое коллективное зло. Но для того, чтобы бороться с чем-то необходимо представлять это зло, другими словами – врага надо знать в лицо. Из кого формируется пятая колонна? Для того чтобы знать как выглядит эта самая «пятая колонна» полезно вспомнить историю. В России, в принципе, есть богатый опыт борьбы со своими внутренними врагами. Вспомним вошедшую в историю и ненавистную нашим либералам абревиатуру ВЧК. Вдумайтесь в само название этого органа – Всероссийская Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и саботажем. Сегодня настало время вернуться к этим терминам, ныне скрывающимися за эфемизмом «пятая колонна». Саботаж – бездеятельность чиновников, подрывающая работу государственного аппарата управления, не исполнение своих служебных обязанностей в силу своих политических или своекорыстных интересов.

Во всех государствах эти виды деятельности рассматриваются как государственные преступления. У нас же в нынешнее время в уголовном кодексе понятие саботаж в статье 293 УК РФ заменён довольно аморфным термином халатность: « Халатность, то есть неисполнение или ненадлежащее исполнение должностным лицом своих обязанностей вследствие недобросовестного или небрежного отношения к службе либо обязанностей по должности, если это повлекло причинение крупного ущерба или существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства…» Вот и получается, что если нет крупного ущерба, или существенных нарушений прав граждан, то можешь сколько угодно небрежно относиться к своим служебным обязанностям. Правда, как говориться, всё это до поры до времени, или другими словами, пока кому-либо из начальства не придёт в голову подсчитать размер ущерба или определить существенность нарушения прав. В общем – пока гром не грянет…Вот и возникает вопрос: а кто определяет тяжесть последствий преступного бездействия? Просто случай? А чем объяснить засилье на всех этажах нынешнего аппарата управления таких тихих саботажников? Очень трудно доказать умысел любого чиновника на причинение вреда – он ведь просто ничего не делает на своём рабочем месте, просто отбывает рабочие часы. А иногда и вообще не имеет представления о том, что он должен делать самостоятельно – только то, что прикажут. И тут проявляется главное качество этого чиновника – неве́жество, т.е. недостаток знаний, необразованность, неразвитость, отсталость. А невежество пока ещё ненаказуемо. Может быть вместо понятия преступной халатности надо ввести в уголовный кодекс новый состав – «преступное невежество», причём без каких-либо квалифицирующих признаков и отягчающих обстоятельств. С одним единственным видом наказания – обязательным увольнением со службы с запретом на дальнейшую работу в государственных учреждениях. Жёстко? Может быть. Но это единственный способ избавиться от саботажников.
Однако, вернусь к близкой мне теме саботажа в правоохранительной системе. И начну с прокуратуры. Может ли быть человек с дипломом о высшем юридическом образовании ( а других в прокуратуре просто нет) невеждой? Оказывается, что очень даже может. Достаточно ознакомиться с жалобами граждан на бездеятельность прокуроров при осуществлении надзора за предварительным следствием. Вроде бы эта процедура упомянута в УПК РФ и достаточно подробно расписана в действующей Инструкции о порядке рассмотрения обращений и приема граждан в органах прокуратуры Российской Федерации. Ну, например, такие требования: «…каждое обращение должно получить объективное и окончательное разрешение в том органе прокуратуры, к компетенции которого относится решение вопроса…Ответственность за объективное, всестороннее и своевременное разрешение обращений возлагается на руководителей органов прокуратуры Российской Федерации… Запрещается направление обращения на рассмотрение в государственный орган, орган местного самоуправления, организацию или должностному лицу, решение или действие (бездействие) которых обжалуется… Порядок проверки обращений и запросов, обеспечивающий наиболее объективное, всестороннее и своевременное рассмотрение поставленных в них вопросов, определяется руководителями соответствующих прокуратур… Заявитель…имеет возможность знакомиться с документами и материалами, касающимися рассмотрения обращения, снимать копии документов, находящихся в надзорном (наблюдательном) производстве… Обращения, в том числе взятые на контроль (особый контроль), считаются разрешёнными только в том случае, если рассмотрены все поставленные в них вопросы, приняты в соответствии с действующим законодательством необходимые меры и даны исчерпывающие ответы заявителям… При отказе в удовлетворении обращения ответ заявителю должен быть мотивирован. В нем даётся оценка всем доводам обращения, а отказ в его удовлетворении должен быть обоснован…»

Особое внимание хотелось бы обратить на особый порядок рассмотрения обращений, поступающих от некоторых высших должностных лиц, в том числе и от Советников Президента России – « 3.9. Заместителям Генерального прокурора Российской Федерации передаются: обращения советников Президента Российской Федерации…4.11. При разрешении обращений, рассмотрение которых взято на контроль (особый контроль), составляется мотивированное заключение…» Это на бумаге. А на практике – практически все обращения Советника Президента России, Председателя Совета по развитию гражданского общества и правам человека при Президенте России Фадееве В.А. направленные в Генеральную прокуратуру без проведения специальной проверки и взятия на контроль пересылаются именно в те региональные прокуратуры, решения которых ставились под сомнение, ни по одному из таких обращений не было докладов заместителю Генеральному Прокурора России, ни по одному из них не было составлено соответствующего заключения, ни на одно из таких обращений не было дано мотивированного ответа. Что это – умышленный саботаж приказа Генерального прокурора или обычное должностное невежество?
А теперь короткое резюме: если в центральном аппарате Генеральной Прокуратуры России не исполняются собственные приказы и инструкции, то можете себе представить, как относятся к ним в прокуратурах на местах. Отсюда и миллионы жалоб (ежегодно в органы прокуратуры поступает более 5 миллионов жалоб, на рассмотрение которых, порой, просто не хватает сил у работников прокуратуры). И ещё последняя сентенция – всем известно, что кадры решают всё! Вот только кто несёт ответственность за назначение этих кадров?
Только при всестороннем, полном и объективном расследовании можно полагать, что оно произведено с выполнением всех требований УПК РФ. Принцип же законности (ст. 7) как раз и закрепляет, что при условии выполнения всех требований УПК действия и решения в уголовном процессе могут быть признаны законными.
Всесторонность, полнота и объективность расследования как принцип уголовного процесса в России традиционен. Он был закреплен еще в Уставе уголовного судопроизводства 1864 г. Существовал этот принцип и в УПК РСФСР 1960 г.
Ранее требование всесторонности, полноты и объективности было закреплено в законе (ст.20 УПК РСФСР), а теперь его приходится выводить из многих других: о законности, обоснованности и мотивированности властных решений всех правоприменителей, включая суд (ст. 7, ч. 4, УПК), о круге обстоятельств, подлежащих доказыванию (ст. 73), и др. Требование всесторонности, полноты и объективности оказалось "размытым" по целому ряду норм УПК.
Всесторонность исследования предполагает выяснение со всех сторон юридически значимых обстоятельств и относимых доказательств со всеми присущими им свойствами, качествами и признаками, их связей, отношений и зависимостей. Всесторонности исследования содействуют своевременное выдвижение и тщательная проверка всех объективно возможных версий. Такая проверка версий определяет направление доказательственной деятельности, предотвращает односторонность и субъективизм и обеспечивает правильный ход доказывания.
Полнота исследования заключается в выяснении всех обстоятельств, подлежащих обязательному установлению по делу, и в привлечении такой совокупности доказательств, которая позволяет выполнить эту задачу. К юридически значимым относятся обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела (ст. 68 УПК)

Объективность определяет такой подход к исследованию, который одинаково учитывает все обстоятельства, говорящие как «за», так и «против» обвиняемого, и выражает отвечающее этому отношение к собиранию, проверке и оценке доказательств. Объективность - правовое и нравственное требование, состоящее в беспристрастном, непредвзятом и добросовестном отношении лиц, ведущих производство по делу и принимающих решение к фактическому материалу, и исключающее с их стороны субъективизм, тенденциозность и черствость, ведущие к обвинительному уклону. Объективность требует отражать в принимаемых решениях обстоятельства дела такими, какими они установлены в ходе следствия или судебного разбирательства.
Рассматривая указанные элементы именно в такой последовательности – всесторонность, полнота, объективность, мы придерживались традиции уголовно-процессуальной науки. Нарушение этих принципов при расследовании дела ведёт к появлению явного обвинительного уклона следствия, ставшего заложником собственной единственной версии. Это является грубым нарушением требований п. 2 ч. 1 и ч.2 ст.6, ч.3 ст.7 УПК РФ:
« Статья 6 УПК РФ. Назначение уголовного судопроизводства
1. Уголовное судопроизводство имеет своим назначением:
1) защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений;
2) защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения её прав и свобод.
2. Уголовное преследование и назначение виновным справедливого наказания в той же мере отвечают назначению уголовного судопроизводства, что и отказ от уголовного преследования невиновных, освобождение их от наказания, реабилитация каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию.»
Статья 7 УПК РФ. Законность при производстве по уголовному делу
…3. Нарушение норм настоящего Кодекса судом, прокурором, следователем, органом дознания, начальником органа дознания, начальником подразделения дознания или дознавателем в ходе уголовного судопроизводства влечёт за собой признание недопустимыми полученных таким путём доказательств.
Практически в каждом из изученных мною уголовных дел имелись именно перечисленные выше недостатки, что привело к необоснованному осуждению граждан.
Сегодня практически всё юридическое сообщество признаёт, что в правоохранительной и судебной сферах наступило «смутное время» и требуется опять единство всего общества чтобы преодолеть эту смуту, порождённую «пятой колонной» должностных саботажников.

Однако, приятно!

Один из елементов гуманитроной помощи Фонда в зону СВО - маскировочная сеть.

упаковка маскировочных сетей

Коммерсанты от Минобороны против волонтёров из благотворительного фонда.
Кто бы что ни говорил, но волонтёрское движение в поддержку участников СВО приняло достаточно широкий размах и в этом патриотическом русле сливаются в том числе и маленькие ручейки не очень крупных некоммерческих организаций. Трудно судить в общих масштабах о роли и значении каждого такого ручейка, но каждая лепта имеет своё значение. Даже если этот вклад оценивается всего лишь в какой-то миллион рублей. Подумаешь, каких-то несколько сотен пар тёплых носков, связанных бабушками и каждая пара сопровождена трогательными детскими письмами к бойцам; каких-то пара десятков маскировочных сетей) связанных женщинами одного из московских районов (между прочим размером 6х8 метров и рыночной стоимостью около 20 тысяч рублей каждая);аналогичные накидки для снайперов; наборы медицинского оборудования и препаратов и много ещё чего по мелочам. Однако, всё это надо до отправки на фронт где-то хранить. И вот тут-то столкнулся я с необычным феноменальным арбитражным делом, рассмотренным Московским арбитражным судом – по иску коммерческой структуры, организованной в недрах непосредственно Министерства обороны России и подчинявшейся в последнее время небезызвестному заместителю министра обороны Тимуру Иванову, принято решение о выдворении из занимаемого помещения некоммерческой организации Благотворительного фонда «Дети и молодёжь – против терроризма и экстремизма» .Не хочу сейчас вдоваться в суть деятельности этого фонда, а предлагаю рассмотреть чисто правовую сторону этого имущественного конфликта.
Некоммерческая организация Всемирный Благотворительный Фонд «Дети и молодежь - против терроризма и экстремизма» создан в 2002 году при поддержке Администрации Президента РФ, Министерства обороны РФ, ФСБ, Главной Военной Прокуратурой РФ и МВД РФ. Занимаемое Фондом в настоящее время помещение было предоставлено в безвозмездное пользование приказом № 2926 Департамента имущественных отношений Министерства обороны Российской Федерации сроком до 09 декабря 2025 год. В результате внутренней реорганизации Министерства обороны Российской Федерации эти помещения были переданы в Департаментом жилищного обеспечения и управления жилищным фондом. Извините за жёсткий натурализм, но за двадцать лет учредители и покровители фонда – бывшие боевые генералы, считавшие своим долгом заботиться об оставшихся без родителей детях-жертвах террористических актов, не только состарились, но в большинстве уже умерли, а в новую структуру Т.Ивановым были назначены коммерсанты, которые и «положили глаз» на занимаемое фондом помещение. С коммерческой стороны этот кусочек собственности Министерства обороны казался «очень сладким» - он располагался в самом центре Москвы и сулил большие выгоды при сдаче в аренду. А тут какие-то благотворители занимают его безвозмездно. Жадность коммерсантов подвигла их сначала на попытки чисто силовым методом изъять занимаемое Фондом помещение. А когда это не получилось, то прибегли к помощи судебной системы. Мне правда так и не понятно, почему новый владелец этих помещений Департамент жилищного обеспечения и управления жилищным фондом не принял никаких мер по отмене приказа прежнего Департамента (очень возможно, что подчинённая ему коммерческая структура вообще не ставила его руководство в известность о своих попытках как бы «вернуть утраченное имущество»), но этот юридический факт имеет место – иск о расторжении договора безвозмездного пользования этим помещением между Департаментом имущественных отношений Министерства обороны и Благотворительным фондом в Московский арбитражный суд подало руководство коммерческой организации, которая не является собственником этого имущества. И арбитражный суд удовлетворил этот иск, указав в своём решении об отмене приказа №2926. И апелляционная инстанция засилила это решение. Я конечно, человек далёкий от военной бюрократии, но мне почему-то кажется, что приказы оенных структур могут быть отменены только более высокими военными структурами.

Другими словами, сначала надо было получить решение по этой проблеме между двумя Департаментами Министерства обороны, а потом уже нагружать суд. Или я не прав?
А пока у фонда сложилась весьма сложная ситуация – судебные приставы готовы к силовому освобождению помещения. Вот только не знают куда девать гуманитарные грузы, собранные для участников СВО – там тоже служат патриоты, не готовые к уничтожению собранной помощи. В принципе, Фонд подал кассационную жалобу ( а это по нынешним временам, весьма затратная статья расходов), но какую выгоду Министерства обороны будет защищать – выгоду бойцов от поставки в зону СВО необходимого имущества или выгоду коммерческой организации о возможной сдачи в аренду этого помещения – предсказать трудно.