На словах

Это тоже надо запомнить. И финал отдельно.

В полной темноте, без возможности встать: новые свидетельства освобожденных заложников
Бывшие заложники продолжают рассказывать о том, что пережили в плену.

Пытки

Элия Коэн, Ор Леви, Алон Оэль и Эли Шараби большую часть плена были скованы вместе железными цепями по руками и ногам. Цепи оставляли на руках открытые раны. Они спали на полу, месяцами им не позволяли ходить и даже вставать. Перед обменом террористы сняли цепи, и им пришлось учиться ходить заново. Также им запрещалось петь и даже отбивать ритм. Их держали в туннеле в полной темноте, лишь иногда спуская светильник на несколько часов. Теперь у бывших заложников проблемы с глазами; медики опасаются, что их зрению нанесен необратимый вред.

Омеру Шем Тову связывали руки, плевали в него и оскорбляли. Его и других мужчин месяцами допрашивали, подвергая жестокому насилию. Во время похищения Омера Венкерта страшно избили, Саше Труфанову прострелили обе ноги. Элия Коэн тоже был ранен в ногу; ему извлекли пули без анестезии, приказав молчать и дав лишь прикусить кусок ткани. Карину Ариев на пути в Газу избивали, душили, сорвали с шеи цепочку, вырывали волосы и клали ее на раскаленный корпус джипа – у нее остались ожоги. После этого ее постоянно оскорбляли, но больше не били. Ее домогался охранник, но Карина пригрозила рассказать его командиру, и все прекратилось.

Голод

Многие заложники порой не ели и не пили целыми днями. Омер Шем Тов за время плена потерял 16 кг, Омер Венкерт – 30 кг. В первые месяцы они пили морскую воду и ели заплесневелые питы и гнилые овощи раз в несколько дней. Офер Кальдерон тоже ел гнилые овощи и по половине питы в день. Охранники ели у них на глазах. Перед обменом их начали кормить, чтобы они выглядели лучше. Коэн набрал около 7 килограммов за последние недели плена, Кальдерон набрал за три месяца 25 кг.

Психологическое насилие

Один из заложников, передававший весточку о себе с освобожденными ранее, рассказал: «Террористы сказали, что мне это не поможет и они точно убьют меня».

Проведшим в плену десятилетие Авере Менгисту и Хишаму аль-Саеду, которые и так страдают психическими расстройствами, нанесены тяжелые психологические травмы. Родственник Менгисту говорит: «Когда его спрашивают о пережитом в плену, он молчит. Возможно, это защитный механизм или вытеснение». Состояние аль-Саеда еще хуже. «Мы получили человека, который стерт», – говорит его отец. – «Он пытается, но не может связно общаться. Говорит шепотом, может, боится. А когда мы его не понимаем, он опускает голову и молчит».

Изоляция и неопределенность

Омер Шем Тов провел в полном одиночестве в туннелях 450 дней, Саша Труфанов – почти 500. После освобождения Элии Коэна, один в туннеле остался Алон Оэль.

Омер Венкерт ничего не знал о демонстрациях в поддержку заложников. Омер Шем Тов слышал о них, хотя почти не имел доступа к СМИ. «Это поддерживало и давало надежду», – говорит он. Карина Ариев однажды видела своих родителей на Площади Заложников и слышала по радио голос сестры. Охад Бен-Ами подчеркнул, как важна для заложников борьба за них: «Мы вдруг увидели, что народ борется за нас. Сотни тысяч людей, перевалило за миллион – вау! Вы даже не представляете, какую силу это дает».

Многие не знали о судьбе близких. Только вернувшись из плена, Венкерт узнал, что 7 Октября убили его подругу Ким Демати, Труфанов – что расстреляли его отца, а Шоам – что его жена и дети тоже побывали в плену. Зато Декель-Хен узнал, что его семья выжила, а их третья дочь благополучно появилась на свет; Коэн – что выжила его невеста.

Дружба и взаимная поддержка

Близкими друзьями в плену стали Таль Шоам и Омер Венкерт, Элия Коэн и Алон Оэль. Когда Коэна выпускали, террористам пришлось оттаскивать его от друга силой. Элия позвонил родителям Алона в первые же часы после возвращения. Элия Коэн и Эли Шараби вместе молились и проводили субботние благословения. Это давало надежду и ощущение защиты свыше. Молиться террористы позволяли. «Мне тяжело, что меня больше нет рядом с остальными, чтобы поднимать их дух», – говорит Охад Бен-Ами.

--------

www.tgoop.com/na_slovah/2488

2.0K viewsLinor Goralik, Feb 26 at 03:03

Это тоже надо запомнить. И финал отдельно.

В полной темноте, без возможности встать: новые свидетельства освобожденных заложников
Бывшие заложники продолжают рассказывать о том, что пережили в плену.

Пытки

Элия Коэн, Ор Леви, Алон Оэль и Эли Шараби большую часть плена были скованы вместе железными цепями по руками и ногам. Цепи оставляли на руках открытые раны. Они спали на полу, месяцами им не позволяли ходить и даже вставать. Перед обменом террористы сняли цепи, и им пришлось учиться ходить заново. Также им запрещалось петь и даже отбивать ритм. Их держали в туннеле в полной темноте, лишь иногда спуская светильник на несколько часов. Теперь у бывших заложников проблемы с глазами; медики опасаются, что их зрению нанесен необратимый вред.

Омеру Шем Тову связывали руки, плевали в него и оскорбляли. Его и других мужчин месяцами допрашивали, подвергая жестокому насилию. Во время похищения Омера Венкерта страшно избили, Саше Труфанову прострелили обе ноги. Элия Коэн тоже был ранен в ногу; ему извлекли пули без анестезии, приказав молчать и дав лишь прикусить кусок ткани. Карину Ариев на пути в Газу избивали, душили, сорвали с шеи цепочку, вырывали волосы и клали ее на раскаленный корпус джипа – у нее остались ожоги. После этого ее постоянно оскорбляли, но больше не били. Ее домогался охранник, но Карина пригрозила рассказать его командиру, и все прекратилось.

Голод

Многие заложники порой не ели и не пили целыми днями. Омер Шем Тов за время плена потерял 16 кг, Омер Венкерт – 30 кг. В первые месяцы они пили морскую воду и ели заплесневелые питы и гнилые овощи раз в несколько дней. Офер Кальдерон тоже ел гнилые овощи и по половине питы в день. Охранники ели у них на глазах. Перед обменом их начали кормить, чтобы они выглядели лучше. Коэн набрал около 7 килограммов за последние недели плена, Кальдерон набрал за три месяца 25 кг.

Психологическое насилие

Один из заложников, передававший весточку о себе с освобожденными ранее, рассказал: «Террористы сказали, что мне это не поможет и они точно убьют меня».

Проведшим в плену десятилетие Авере Менгисту и Хишаму аль-Саеду, которые и так страдают психическими расстройствами, нанесены тяжелые психологические травмы. Родственник Менгисту говорит: «Когда его спрашивают о пережитом в плену, он молчит. Возможно, это защитный механизм или вытеснение». Состояние аль-Саеда еще хуже. «Мы получили человека, который стерт», – говорит его отец. – «Он пытается, но не может связно общаться. Говорит шепотом, может, боится. А когда мы его не понимаем, он опускает голову и молчит».

Изоляция и неопределенность

Омер Шем Тов провел в полном одиночестве в туннелях 450 дней, Саша Труфанов – почти 500. После освобождения Элии Коэна, один в туннеле остался Алон Оэль.

Омер Венкерт ничего не знал о демонстрациях в поддержку заложников. Омер Шем Тов слышал о них, хотя почти не имел доступа к СМИ. «Это поддерживало и давало надежду», – говорит он. Карина Ариев однажды видела своих родителей на Площади Заложников и слышала по радио голос сестры. Охад Бен-Ами подчеркнул, как важна для заложников борьба за них: «Мы вдруг увидели, что народ борется за нас. Сотни тысяч людей, перевалило за миллион – вау! Вы даже не представляете, какую силу это дает».

Многие не знали о судьбе близких. Только вернувшись из плена, Венкерт узнал, что 7 Октября убили его подругу Ким Демати, Труфанов – что расстреляли его отца, а Шоам – что его жена и дети тоже побывали в плену. Зато Декель-Хен узнал, что его семья выжила, а их третья дочь благополучно появилась на свет; Коэн – что выжила его невеста.

Дружба и взаимная поддержка

Близкими друзьями в плену стали Таль Шоам и Омер Венкерт, Элия Коэн и Алон Оэль. Когда Коэна выпускали, террористам пришлось оттаскивать его от друга силой. Элия позвонил родителям Алона в первые же часы после возвращения. Элия Коэн и Эли Шараби вместе молились и проводили субботние благословения. Это давало надежду и ощущение защиты свыше. Молиться террористы позволяли. «Мне тяжело, что меня больше нет рядом с остальными, чтобы поднимать их дух», – говорит Охад Бен-Ами.

--------

BY На словах