На рубеже (Евгений Андрущенко)

Озвученные планы Дональда Трампа по аннексии Гренландии и Канады воспринимаются российским обществом как что-то малосущественное, происходящее на далëком Северо-Американском континенте.

Проблема в том, что после вхождения Гренландии в состав США, США перестанут быть далëким от России государством, а станут очень даже близким.
Так, например, расстояние от восточной оконечности Гренландии до Мурманска (ключевого звена СевМорПути) составляет всего 1700 км. Это чуть больше чем расстояние от Мурманска до Москвы (1500 км). Или, например, расстояние от восточной оконечности Гренландии до Архангельской области (до архипелага Новая Земля) составляет 1500 км. Что значительно ближе чем расстояние от Новой Земли до Москвы (1800 км).
Даже до Московской области от Гренландии расстояние всего лишь 3100 км. Это значительно ближе чем от Москвы до Лиссабона (3900 км).

А теперь представьте, что с расширением США, на этих рубежах, в непосредственной близости от России, появится американская стратегическая военная инфраструктура.
В этом случае столица и вся европейская часть России окажутся в зоне досягаемости ракет средней дальности, размещаемых непосредственно на территории США.
Кстати, США как раз во время прошлого президентства Дональда Трампа вышли из договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности. В контексте, того что Дональд Трамп обосновывает необходимость присоединения Гренландии вопросами военной безопасности, вполне вероятно что имеет место долгосрочная стратегия по развитию ракет средней дальности и выводу их на пусковые рубежи с которых территория России становится досягаемой.
То что Дональд Трамп обосновывает необходимость присоединения Гренландии вопросами военной безопасности, позволяет сделать вывод, что несмотря на комплиментарную к России риторику, он видит в нашей стране стратегическую угрозу для США. Ведь явно, что Гренландия в военном плане важна именно для противостояния с Россией (не с Ираном же).
Фактически реализуется завершающий этап долгосрочной стратегии США в отношении России (Стратегия Анаконды) и замыкается северный участок окружения России.

Также важен для нас и американский проект по присоединению Канады.
С включением в состав Канады, США станут крупнейшей в мире страной
(Россия = 17 млн кв.км против США+Канада = 22 млн кв.км или США+Канада+Гренландия = 24 млн кв.км).

За такими территориальными расширениями, не обусловленными историческим единством территорий, всегда стоит какой-то мировоззренческий и экзистенциальный смысл, задающий вектор экспансии. Поэтому нужно будет ещё разобраться, что стоит за американским "Drang nach Norden", и как с этим быть.

Нынешнее сближение с США на почве традиционализма не отменяет риски военного противостояния. Крупнейшая война ХХ века разразилась между социалистическими государствами (Германией и СССР). По аналогии, можно сделать вывод, что война между традиционалистскими США и Россией также возможна.
Более того, война уже идет, после краткой приостановки вооружения ВСУ и обеспечения разведывательного сопровождения, новая администрация США восстановила военную деятельность по обеспечению ВСУ, связанную с нанесением России прямого военного ущерба.

Личная дружба президентов США и России даëт определëнные надежды на временное снижение противостояния. Но фактор личной симпатии не столь значим в геополитике. Например, во время Первой мировой войны, монархи противостоящих друг другу государств являлись не то что друзьями, но вообще были родственниками, что не помешало их государствам воевать друг с другом.
От географии, геополитики и национальных интересов никуда не уйдëшь. А геополитические и национальные интересы у США и у России разные.

Если с включением Канады и Гренландии в состав США, американцы примутся активно осваивать арктический регион со всей своей экономической мощью, то столкновение интересов наших стран неизбежно. Вместо выдерживания инфраструктурного паритета с относительно слабой Канадой, нам придëтся включится в арктическое экономическое соревнование с США, это потребует значительного количества ресурсов.

(Далее)

www.tgoop.com/narubeze/746

17.9K viewsedited  Mar 22 at 19:29

Озвученные планы Дональда Трампа по аннексии Гренландии и Канады воспринимаются российским обществом как что-то малосущественное, происходящее на далëком Северо-Американском континенте.

Проблема в том, что после вхождения Гренландии в состав США, США перестанут быть далëким от России государством, а станут очень даже близким.
Так, например, расстояние от восточной оконечности Гренландии до Мурманска (ключевого звена СевМорПути) составляет всего 1700 км. Это чуть больше чем расстояние от Мурманска до Москвы (1500 км). Или, например, расстояние от восточной оконечности Гренландии до Архангельской области (до архипелага Новая Земля) составляет 1500 км. Что значительно ближе чем расстояние от Новой Земли до Москвы (1800 км).
Даже до Московской области от Гренландии расстояние всего лишь 3100 км. Это значительно ближе чем от Москвы до Лиссабона (3900 км).

А теперь представьте, что с расширением США, на этих рубежах, в непосредственной близости от России, появится американская стратегическая военная инфраструктура.
В этом случае столица и вся европейская часть России окажутся в зоне досягаемости ракет средней дальности, размещаемых непосредственно на территории США.
Кстати, США как раз во время прошлого президентства Дональда Трампа вышли из договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности. В контексте, того что Дональд Трамп обосновывает необходимость присоединения Гренландии вопросами военной безопасности, вполне вероятно что имеет место долгосрочная стратегия по развитию ракет средней дальности и выводу их на пусковые рубежи с которых территория России становится досягаемой.
То что Дональд Трамп обосновывает необходимость присоединения Гренландии вопросами военной безопасности, позволяет сделать вывод, что несмотря на комплиментарную к России риторику, он видит в нашей стране стратегическую угрозу для США. Ведь явно, что Гренландия в военном плане важна именно для противостояния с Россией (не с Ираном же).
Фактически реализуется завершающий этап долгосрочной стратегии США в отношении России (Стратегия Анаконды) и замыкается северный участок окружения России.

Также важен для нас и американский проект по присоединению Канады.
С включением в состав Канады, США станут крупнейшей в мире страной
(Россия = 17 млн кв.км против США+Канада = 22 млн кв.км или США+Канада+Гренландия = 24 млн кв.км).

За такими территориальными расширениями, не обусловленными историческим единством территорий, всегда стоит какой-то мировоззренческий и экзистенциальный смысл, задающий вектор экспансии. Поэтому нужно будет ещё разобраться, что стоит за американским "Drang nach Norden", и как с этим быть.

Нынешнее сближение с США на почве традиционализма не отменяет риски военного противостояния. Крупнейшая война ХХ века разразилась между социалистическими государствами (Германией и СССР). По аналогии, можно сделать вывод, что война между традиционалистскими США и Россией также возможна.
Более того, война уже идет, после краткой приостановки вооружения ВСУ и обеспечения разведывательного сопровождения, новая администрация США восстановила военную деятельность по обеспечению ВСУ, связанную с нанесением России прямого военного ущерба.

Личная дружба президентов США и России даëт определëнные надежды на временное снижение противостояния. Но фактор личной симпатии не столь значим в геополитике. Например, во время Первой мировой войны, монархи противостоящих друг другу государств являлись не то что друзьями, но вообще были родственниками, что не помешало их государствам воевать друг с другом.
От географии, геополитики и национальных интересов никуда не уйдëшь. А геополитические и национальные интересы у США и у России разные.

Если с включением Канады и Гренландии в состав США, американцы примутся активно осваивать арктический регион со всей своей экономической мощью, то столкновение интересов наших стран неизбежно. Вместо выдерживания инфраструктурного паритета с относительно слабой Канадой, нам придëтся включится в арктическое экономическое соревнование с США, это потребует значительного количества ресурсов.

(Далее)

BY На рубеже (Евгений Андрущенко)