Визит Путина к Киму — не реставрация советского, а, как сказали бы филологи, — гиперкоррекция, реставрация с гаком — не советской реальности, а нынешнего мифа о ней. НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ БАУНОВЫМ АЛЕКСНАНДРОМ ГЕРМАНОВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА БАУНОВА АЛЕКСАНДРА ГЕРМАНОВИЧА
Хоть перед приездом в Пхеньян Путин и написал для главной северокорейской газеты статью, прославляющую традиции дружбы и сотрудничества обоих народов, в настоящей советской реальности руководители Кимов не любили и презирали, прекрасно понимая, даже те, кто Маркса не читал, что ничего даже остаточно марксистско-ленинского в этой их чучхе нет, а есть варварство и наглость ничтожеств у власти, которую терпят по геополитическим причинам. То есть в коммунистическом лагере, в отличие от романтизированного Кастро или восточноевропейских соц бюрократов, Кимы всегда были в роли своего сукиного сына — буквально Стресснера у американцев. Ни один советский руководитель за все десятилетия дружбы и сотрудничества не приезжал в Северную Корею.
Советские люди, даже простые, над Кимами тоже смеялись, а северных корейцев снисходительно жалели — еще до перестройки, просто листая страницы журнала «Корея сегодня», обычно для утешительного смеха — вон еще какой идиотизм в мире есть, у нас еще ничего.
Заезжая к Киму, воспевая его как замечательного друга и настоящего коммуниста, Путин не воссоздает советскую реальность и советские отношения, а создает новую.
Привыкнув к тому, что в КНДР красные флаги, портреты и чучхе, мы по умолчанию исходим из того, что в нынешней паре Путин-Ким российский лидер прагматик, а корейский - идейный, ведь это у них там портреты вождей, красные флаги, пионеры в галстуках и партия у власти.
В действительности все наоборот. Кима в швейцарской школе учили совсем не чучхе. Далек от этого и хорошо описанный подлинный круг его интересов. Он получил идеологию в наследство вместе с властью и использует ее как инструмент удержания власти, попросту личного спасения, которе без власти под вопросом. Точно так же он получил в наследство международную изоляцию.
В отличие от Кима, Путин создал международную изоляцию сам, это его выбор, его антизападничество свежее, неофитское, страстное. Он сам строит режим, его идеологию и институты, это не наследство, а собственных рук дело.
То же касается войны. Со времен замораживания корейской войны, Северная Корея была одним из главных поставщиков военной угрозы, но за десятилетия так и не перешла от слов к делу, в то время как Путин продел этот путь за несколько месяцев.
Словарь газетных передовиц и теленовостей КНДР похожи на ранние большевистские плакаты или новый язык Дмитрия Медведева, но и это наследство — дежурная, проходная стилистика северокорейской прессы лишенная подлинной страсти, эта интонация не задевает, к ней привыкли, а новый антизападный язык России, идеология конфликта создается прямо сейчас.
Конечно, и Путин и Ким считают себя сугубыми прагматиками, совсем не похожими на чокнутых идейных марксистов и антиимпериалистов ХХ века. Одному нужны снаряды, другому деньги и углеводороды, обоим дыры в санкциях и геополитические противовесы, которые они ищут друг в друге. В конце концов, каждому может пригодиться запасной аэродром. Однако в нынешний момент большим циником является Ким, а Путин выглядит более страстным, обиженным, разгневанным и потому идеологически мотивированным участником пары.
Визит Путина к Киму — не реставрация советского, а, как сказали бы филологи, — гиперкоррекция, реставрация с гаком — не советской реальности, а нынешнего мифа о ней. НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ БАУНОВЫМ АЛЕКСНАНДРОМ ГЕРМАНОВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА БАУНОВА АЛЕКСАНДРА ГЕРМАНОВИЧА
Хоть перед приездом в Пхеньян Путин и написал для главной северокорейской газеты статью, прославляющую традиции дружбы и сотрудничества обоих народов, в настоящей советской реальности руководители Кимов не любили и презирали, прекрасно понимая, даже те, кто Маркса не читал, что ничего даже остаточно марксистско-ленинского в этой их чучхе нет, а есть варварство и наглость ничтожеств у власти, которую терпят по геополитическим причинам. То есть в коммунистическом лагере, в отличие от романтизированного Кастро или восточноевропейских соц бюрократов, Кимы всегда были в роли своего сукиного сына — буквально Стресснера у американцев. Ни один советский руководитель за все десятилетия дружбы и сотрудничества не приезжал в Северную Корею.
Советские люди, даже простые, над Кимами тоже смеялись, а северных корейцев снисходительно жалели — еще до перестройки, просто листая страницы журнала «Корея сегодня», обычно для утешительного смеха — вон еще какой идиотизм в мире есть, у нас еще ничего.
Заезжая к Киму, воспевая его как замечательного друга и настоящего коммуниста, Путин не воссоздает советскую реальность и советские отношения, а создает новую.
Привыкнув к тому, что в КНДР красные флаги, портреты и чучхе, мы по умолчанию исходим из того, что в нынешней паре Путин-Ким российский лидер прагматик, а корейский - идейный, ведь это у них там портреты вождей, красные флаги, пионеры в галстуках и партия у власти.
В действительности все наоборот. Кима в швейцарской школе учили совсем не чучхе. Далек от этого и хорошо описанный подлинный круг его интересов. Он получил идеологию в наследство вместе с властью и использует ее как инструмент удержания власти, попросту личного спасения, которе без власти под вопросом. Точно так же он получил в наследство международную изоляцию.
В отличие от Кима, Путин создал международную изоляцию сам, это его выбор, его антизападничество свежее, неофитское, страстное. Он сам строит режим, его идеологию и институты, это не наследство, а собственных рук дело.
То же касается войны. Со времен замораживания корейской войны, Северная Корея была одним из главных поставщиков военной угрозы, но за десятилетия так и не перешла от слов к делу, в то время как Путин продел этот путь за несколько месяцев.
Словарь газетных передовиц и теленовостей КНДР похожи на ранние большевистские плакаты или новый язык Дмитрия Медведева, но и это наследство — дежурная, проходная стилистика северокорейской прессы лишенная подлинной страсти, эта интонация не задевает, к ней привыкли, а новый антизападный язык России, идеология конфликта создается прямо сейчас.
Конечно, и Путин и Ким считают себя сугубыми прагматиками, совсем не похожими на чокнутых идейных марксистов и антиимпериалистов ХХ века. Одному нужны снаряды, другому деньги и углеводороды, обоим дыры в санкциях и геополитические противовесы, которые они ищут друг в друге. В конце концов, каждому может пригодиться запасной аэродром. Однако в нынешний момент большим циником является Ким, а Путин выглядит более страстным, обиженным, разгневанным и потому идеологически мотивированным участником пары.
Among the requests, the Brazilian electoral Court wanted to know if they could obtain data on the origins of malicious content posted on the platform. According to the TSE, this would enable the authorities to track false content and identify the user responsible for publishing it in the first place. During a meeting with the president of the Supreme Electoral Court (TSE) on June 6, Telegram's Vice President Ilya Perekopsky announced the initiatives. According to the executive, Brazil is the first country in the world where Telegram is introducing the features, which could be expanded to other countries facing threats to democracy through the dissemination of false content. Click “Save” ; On June 7, Perekopsky met with Brazilian President Jair Bolsonaro, an avid user of the platform. According to the firm's VP, the main subject of the meeting was "freedom of expression." Those being doxxed include outgoing Chief Executive Carrie Lam Cheng Yuet-ngor, Chung and police assistant commissioner Joe Chan Tung, who heads police's cyber security and technology crime bureau.
from us
