*
летний снег пахнет катастрофой

не только ее пыльцой
но и объятиями туманами путешествием

он ни разу не усмехнется
/о/ катастрофе даже когда
узнает что запах живет

не только ее синтаксисом
но и синтаксисами синтаксисами синтаксисом

это было так грустно и одинаково
когда мы превратили в. бородина в зубы
чтобы он откусывал наши лишние слова

Иногда кажется, что любое завалившееся в компьютер изображение обретёт особый смысл, когда начнёшь писать под ним текст; поднимет слова, заполнит пустоты.

Но это только сгусток линий, размазывающих взгляд по себе, меняющий изнутреннюю плоть: мы смотрим, и отпечатанное преломляет наши присущие линии видимости. И вот мои руки не исправить, мою раму не совместить с углом обзора. Зато темнота чувствуется лучше, прохладнее.

Frank Auerbach — J. Y. M. Seated, 1976.

​​Новый и последний в этом сезоне выпуск «Облака речи».

Говорим с литературоведом и историком культуры Кириллом Осповатом — о «Езде в остров любви» Поля Тальмана в переводе Василия Тредиаковского, о галантности и адюльтере, о политике и пространстве эротизированного общения.

Пытался написать новое стихотворение
«по тв снова показали сериал с невозможностями

это моё любимое перед рассветом

по сюжету я иду и иду вскользь
дно задевает моих персонажей
наши дети становятся остальными

и ребро распускает руки»,

Но дописать его тоже невозможно: на то, до чего оно пытается дотянуться, у меня не хватает сил, поэтому последняя из написанных строчек – довольно вялый сюрреалистический бульон.

Надеюсь, будет возможно просто прилеплять к стихотворениям, которые не получается закончить, облака невозможности, размытости, пустоши.

Иногда от слова, от конкретного слова, я жду больше, чем оно мне готово ждать. И тогда я путаю уют слова с его смысловой бездонностью. Как в моем любимом слове «снег». Пытаюсь представить его и сплошным, и всеобщим, и одеяльным, и рассыпчатым. Универсальной материей, в которой можно скрыться.

Бонусом мой старый текст года 14-го:

*
изобретатель снега шьёт рубашку
он уродился и 
                         оболган в срок
его накрыло вечером как башню
где выжжен верх  
                          примятый как метро
 
в галде́ окна он   не бросит
                           рукава 
оживлены 
                    как громкая трава
копая в днях передовую осень
                      стоймя на головах
родительно
 
он ошивается у инея без тени
изобличая дно 
                           без памяти 
                                                следя
за ростом снега, 
                              что шнурует темень
и замерзает ветром 
                                     как дитя:
 
                         вырасту 
напополам я                в рубашку!
тень 
на башке — летящая дитём…
 
так писчий сын зачёсывает в шапку:
изобретённый           изобретём!
                            снег

Вышел в «Вещи»‎ автотекст «Две тысячи я один, но с бабушкой»‎ о моих 2000–2001 гг. Это попытка вернуть тому 5-му классу длительность.

* * *
У бабушки болят ноги, это тромбоз. В юности, зрелости она много занималась танцами. Сейчас на голенях у нее фиолетовые линии, иногда они разрешаются красно-синими сгустками опухшей крови. Мази не помогают. Она решает лечиться пиявками. Мы живем в корпусе, стоящем ближе всего к пляжу. Всё внутри цвета грязной морской волны. Пиявки живут в огромной 5-литровой банке, она накрывается марлей. Они мне не нравятся, хотя я и смотрю на них искоса, они живые, жирные и живут по каким-то своим законам. Иногда я подсыпаю им травки c газона вокруг. Один раз мы приходим с мероприятия — пиявки сбежали, разбрелись по комнате, я оглядываю их везде, под кроватью, на столе, на полу, брезгливо собираю обратно. Кто-то пропал окончательно.

Стараниями Стаса Снытко вышел мой рассказ в Postnonfiction, спасибо.

Это первый текст из цикла порнорассказов. Все они посвящены недостаточности сексуального желания и ненужности его удовлетворения, точнее – наслаждения от принятия недостаточности.

Poor'n'hub – это платформа, где собирают видео, исключающие восхождение возбуждения к оргазму, с прерывистым ритмом, кривой загрузкой, с вялыми случаями неполучившихся соитий.

Так и представил он, как ебется. Но нет, пора открывать компьютер. В нём в самом деле показывают, что надо. Сегодня Tor работает недолго, наводишь мосты, сначала прогружаются буквы, потом геометрические фигуры фреймов, потом иногда картинки. Видео ждешь по 4—6 минут. До видео даже далеко. Просто стримят. Если ты активный зритель, то можно выбирать. Пока получаешь медленную нарезку. Все половые органы каждого видео расположены внизу, они прогружаются дольше всего, ниже. Рты во избежание всякого тоже расположены низко.

Друзья-подписчики! Я в довольно дурацкой ситуации. Моего основного источника дохода (грант на книгу о свердловском андеграунде) хватает ровно на ипотеку, а сил, чтобы зарабатывать еще, часто недостаточно.

Сейчас из места, о котором я пишу книгу, я хочу попасть в место, в котором живу.

Буду благодарен донатению на дорогу:

4817 7601 4947 3583

*За помощь я с радостью пришлю вам какие-нибудь из еще не изданных книг (если укажете, куда прислать).

Спасибо!

*
есть только центр стихотворения, его пиявки.
в центре с—ия идёт ночь, решительно, завираючи.

мимо блуждают ранние шаги, как «я был бессилен, но не могу не выговориться / поэтому соберусь с мыслями, и даже ты не остановишь меня, дьяволица»!

это ровно тот момент, когда стыд обращается в снег, засыпает собственные буквы, обратно,

ночь разрешается, даже

дыра

Друзья-подписчики! Спасибо всем, вернуться в Москву удалось. Вот ссылка, кому интересно, на мой прошлогодний текст «Модельер» (там по запросу на почту).

И, конечно, раз речь о деньгах, которых нет, вот любимейший клип на любимейший кавер.

The best things in life are free
But you can give them to the birds and bees
I want money

(That's what I want)

Your love gives me such a thrill
But your love won't pay my bills
I want money
и т. д.

Обратите внимание, как в бытовом истошном бессилии герой долбит в ритм по ручке для подачи бумаги у печатной машинки, потом — книжками по фортепиано.

вчера дочитал «Убийцы вы дураки»

страницы, страницы, страницы,

как вы мне, буквы, близки;
особенно:

«сяду я на облучок,
мне покажут милицейский значок,
и мы такое увидим,
что сразу же постоять выйдем

на перрон»