NOISENDRAFT Telegram 1038
​​В начале прошлого года прочитал леденящий кровь нон-фикшн «Пожиратели тьмы» Ллойда Пэрри о поисках молодой британки, пропавшей в Токио. Это был бы обычный true crime, какому место быть экранизированным Netflix, если бы не завораживающий характер альтернативной Японии начала 00-х, отличной от представлений по Мураками, Синкаю и энвайроменталистским блогам.

В Токио по версии Пэрри — гайдзина — всё холодное и лицемерия через край, а бюрократизм такой застойный, что удивительно, как там вообще люди чувствуют себя мало-мальски защищенными. Возможно, виной такому впечатлению исходная точка расследования — квартал Роппонги, по тем временам что-то вроде питерской Думской х квартал Красных фонарей, с легализованным разводом, якудзами и скрытой проституцией.

Пропавшая британка там и работала — mizu-shōbai, хостес в баре. Культура хостес в Японии специфическая — это не про «встретить на входе и проводить гостя до столика», это про «полностью скрасить досуг посетителя бара и убедить его потратить деньги, чем больше, тем лучше». Гость «покупает» внимание хостес напитками, в ответ получает долгие разговоры о чем он хочет, девушка ему подкуривает, разливает алкоголь и вообще выражает лицемерную заинтересованность компанией этого человека. И нередко тот возвращается в бар опять, обольщенный mizu-shōbai. Несмотря на то, что откровенно этот тип досуга не сексуализирован, в глазах традиционного японского общества хостес не лучше веб-камщиц. А поскольку быть mizu-shōbai популярно среди приезжих девушек-гайдзинок (это легко и сильное знание языка необязательно), экзотических для японских парней, культура хостес кажется вдвойне порочной и оскверняющей ценности.

Мне очень понравились главы книги, посвященные именно этой стороне ночной токийской жизни — и каков же был мой восторг, когда криминальный сериал Tokyo Vice по мотивам совершенно другой журналистской работы оказался именно об этом: mizu-shōbai, якудзах, очень неповоротливой полицейской системе и городе, скрывающим за скромностью порок. Сериал поставлен по книги журналиста Джейка Эдельштейна, которого играет бэби-драйвер Элгорт, и берёт именно этой своей инаковостью, нетипичным портретом страны — который, разумеется, должен был быть, просто ты о нём не знал. Криминальные пиджаки ли на якудзах как-то увереннее сидят, узкие ли улочки в неоне, или каждая хостес с западным лицом слишком, слишком непринужденно шпарит по-японском, на котором тут 2/3 сериала — но это берёт.



tgoop.com/noiseNdraft/1038
Create:
Last Update:

​​В начале прошлого года прочитал леденящий кровь нон-фикшн «Пожиратели тьмы» Ллойда Пэрри о поисках молодой британки, пропавшей в Токио. Это был бы обычный true crime, какому место быть экранизированным Netflix, если бы не завораживающий характер альтернативной Японии начала 00-х, отличной от представлений по Мураками, Синкаю и энвайроменталистским блогам.

В Токио по версии Пэрри — гайдзина — всё холодное и лицемерия через край, а бюрократизм такой застойный, что удивительно, как там вообще люди чувствуют себя мало-мальски защищенными. Возможно, виной такому впечатлению исходная точка расследования — квартал Роппонги, по тем временам что-то вроде питерской Думской х квартал Красных фонарей, с легализованным разводом, якудзами и скрытой проституцией.

Пропавшая британка там и работала — mizu-shōbai, хостес в баре. Культура хостес в Японии специфическая — это не про «встретить на входе и проводить гостя до столика», это про «полностью скрасить досуг посетителя бара и убедить его потратить деньги, чем больше, тем лучше». Гость «покупает» внимание хостес напитками, в ответ получает долгие разговоры о чем он хочет, девушка ему подкуривает, разливает алкоголь и вообще выражает лицемерную заинтересованность компанией этого человека. И нередко тот возвращается в бар опять, обольщенный mizu-shōbai. Несмотря на то, что откровенно этот тип досуга не сексуализирован, в глазах традиционного японского общества хостес не лучше веб-камщиц. А поскольку быть mizu-shōbai популярно среди приезжих девушек-гайдзинок (это легко и сильное знание языка необязательно), экзотических для японских парней, культура хостес кажется вдвойне порочной и оскверняющей ценности.

Мне очень понравились главы книги, посвященные именно этой стороне ночной токийской жизни — и каков же был мой восторг, когда криминальный сериал Tokyo Vice по мотивам совершенно другой журналистской работы оказался именно об этом: mizu-shōbai, якудзах, очень неповоротливой полицейской системе и городе, скрывающим за скромностью порок. Сериал поставлен по книги журналиста Джейка Эдельштейна, которого играет бэби-драйвер Элгорт, и берёт именно этой своей инаковостью, нетипичным портретом страны — который, разумеется, должен был быть, просто ты о нём не знал. Криминальные пиджаки ли на якудзах как-то увереннее сидят, узкие ли улочки в неоне, или каждая хостес с западным лицом слишком, слишком непринужденно шпарит по-японском, на котором тут 2/3 сериала — но это берёт.

BY Шум и Драфт



❌Photos not found?❌Click here to update cache.


Share with your friend now:
tgoop.com/noiseNdraft/1038

View MORE
Open in Telegram


Telegram News

Date: |

5Telegram Channel avatar size/dimensions Just as the Bitcoin turmoil continues, crypto traders have taken to Telegram to voice their feelings. Crypto investors can reduce their anxiety about losses by joining the “Bear Market Screaming Therapy Group” on Telegram. You can invite up to 200 people from your contacts to join your channel as the next step. Select the users you want to add and click “Invite.” You can skip this step altogether. The public channel had more than 109,000 subscribers, Judge Hui said. Ng had the power to remove or amend the messages in the channel, but he “allowed them to exist.” Matt Hussey, editorial director of NEAR Protocol (and former editor-in-chief of Decrypt) responded to the news of the Telegram group with “#meIRL.”
from us


Telegram Шум и Драфт
FROM American