Стариков: Мы с вами, так сказать, в области предположений. Ну, очевидно, что происходит демилитаризация не ВСУ, которая давно уже демилитаризована в смысле того вооружения, которое у него было в 22-м году. Происходит демилитаризация НАТО, потому что они сначала отправили запасы советского вооружения, потом запасы западного оружия, потом из своих складов. И сегодня они оказываются в ситуации, когда им все меньше есть, что отправить.
Ворсобин: Идет демилитаризация всех подряд. Идет демилитаризация Ирана. Демилитаризация КНДР.
Стариков: Вот опять вы начитались либеральных газет.
Ворсобин: Хорошо. Возможно. Как версия? Николай, давайте прервемся на пару минут и продолжим этот увлекательный диалог. С вами Владимир Ворсобин, Николай Стариков.
Ворсобин: У микрофона Владимир Ворсобин, естественно, Николай Стариков. Мы все-таки не до конца обсудили, Николай, предупреждение Путина.
Стариков: Слова президента, обращенные к западной элите.
Ворсобин: Да, что последствия удара дальнобойным оружием в глубь России будут, в общем-то, на них будет ответ ужасный. А насколько ужасный будет ответ?
Стариков: Сегодня ту же самую мысль, важную, ключевую для сохранения, кстати, человеческой цивилизации, ни больше, ни меньше, повторил спикер нашего парламента Вячеслав Викторович Володин, который сказал, что серьезные вооружения наготове. Смотрите, общая ситуация очень простая. Президент сказал, мы в ваши игры играть не будем. Вы там кому-то разрешили. На самом деле, никому вы ничего не разрешаете. Вы сами принимаете решение бить по России и тем самым вступаете в войну с Россией. Мы так будем воспринимать, если это произойдет. Россия ответит. И тут начинается самое интересное. Ведь Запад, помимо того, что играет в эту игру, где Зеленский является как бы ответственным за все, и как бы он сам принимает все решения, чего, конечно, не существует, есть же разные западные страны. Есть одинаковая французская ракета SCALP и британская Storm Shadow. Эти же ракеты стояли, например, на вооружении какой-нибудь там Голландии или Дании. Потом Голландия передала Украине. И вот Россия говорит, мы не будем разбираться во всей этой вашей круговерти.
Ворсобин: И что? И что? Вот, Николай, скажите, чем может ответить Россия?
Стариков: Дальше. Мы выберем одного.
Ворсобин: В чем нерв этого вопроса? Мы угрожали атомным оружием. Так долго угрожали атомным оружием, что сама себе угроза уже девальвировалась. Особо уже никто на это внимание не обращает. Мы угрожали после ударов по мосту. Мы угрожали по поводу продовольственной сделки сорванной. Мы угрожали, красные линии — вот эти самые фразы.
Стариков: Кто угрожал? Главный вопрос. Кто?
Ворсобин: И МИД, естественно. И официальные лица.
Стариков: Какие официальные лица?
Ворсобин: Дмитрий Медведев очень официальное лицо. Он на самом деле заместитель главы Совбеза. Это очень высокая должность. Он вполне себе официален. И его твиттер, в смысле его блог, тоже, в общем-то, официальный рупор России. Красные линии, это словосочетание уже раздражает очень многих аналитиков. И, кстати, очень многих военкор. Объясните мне, чем ситуация сегодняшняя отличается от предыдущих ситуаций? И почему сейчас, опять-таки, нет никакой конкретики? Что это будет за ответный шаг?
Стариков: Ну, во-первых, называть конкретику очень глупо, потому что либо вы подсказываете противнику, зачем называть какую-то конкретную вещь. То есть, здесь я сторонник формулировок, которые дают понимание, что вы это сделаете обязательно, а что именно не обязательно вы должны говорить.
Стариков: Мы с вами, так сказать, в области предположений. Ну, очевидно, что происходит демилитаризация не ВСУ, которая давно уже демилитаризована в смысле того вооружения, которое у него было в 22-м году. Происходит демилитаризация НАТО, потому что они сначала отправили запасы советского вооружения, потом запасы западного оружия, потом из своих складов. И сегодня они оказываются в ситуации, когда им все меньше есть, что отправить.
Ворсобин: Идет демилитаризация всех подряд. Идет демилитаризация Ирана. Демилитаризация КНДР.
Стариков: Вот опять вы начитались либеральных газет.
Ворсобин: Хорошо. Возможно. Как версия? Николай, давайте прервемся на пару минут и продолжим этот увлекательный диалог. С вами Владимир Ворсобин, Николай Стариков.
Ворсобин: У микрофона Владимир Ворсобин, естественно, Николай Стариков. Мы все-таки не до конца обсудили, Николай, предупреждение Путина.
Стариков: Слова президента, обращенные к западной элите.
Ворсобин: Да, что последствия удара дальнобойным оружием в глубь России будут, в общем-то, на них будет ответ ужасный. А насколько ужасный будет ответ?
Стариков: Сегодня ту же самую мысль, важную, ключевую для сохранения, кстати, человеческой цивилизации, ни больше, ни меньше, повторил спикер нашего парламента Вячеслав Викторович Володин, который сказал, что серьезные вооружения наготове. Смотрите, общая ситуация очень простая. Президент сказал, мы в ваши игры играть не будем. Вы там кому-то разрешили. На самом деле, никому вы ничего не разрешаете. Вы сами принимаете решение бить по России и тем самым вступаете в войну с Россией. Мы так будем воспринимать, если это произойдет. Россия ответит. И тут начинается самое интересное. Ведь Запад, помимо того, что играет в эту игру, где Зеленский является как бы ответственным за все, и как бы он сам принимает все решения, чего, конечно, не существует, есть же разные западные страны. Есть одинаковая французская ракета SCALP и британская Storm Shadow. Эти же ракеты стояли, например, на вооружении какой-нибудь там Голландии или Дании. Потом Голландия передала Украине. И вот Россия говорит, мы не будем разбираться во всей этой вашей круговерти.
Ворсобин: И что? И что? Вот, Николай, скажите, чем может ответить Россия?
Стариков: Дальше. Мы выберем одного.
Ворсобин: В чем нерв этого вопроса? Мы угрожали атомным оружием. Так долго угрожали атомным оружием, что сама себе угроза уже девальвировалась. Особо уже никто на это внимание не обращает. Мы угрожали после ударов по мосту. Мы угрожали по поводу продовольственной сделки сорванной. Мы угрожали, красные линии — вот эти самые фразы.
Стариков: Кто угрожал? Главный вопрос. Кто?
Ворсобин: И МИД, естественно. И официальные лица.
Стариков: Какие официальные лица?
Ворсобин: Дмитрий Медведев очень официальное лицо. Он на самом деле заместитель главы Совбеза. Это очень высокая должность. Он вполне себе официален. И его твиттер, в смысле его блог, тоже, в общем-то, официальный рупор России. Красные линии, это словосочетание уже раздражает очень многих аналитиков. И, кстати, очень многих военкор. Объясните мне, чем ситуация сегодняшняя отличается от предыдущих ситуаций? И почему сейчас, опять-таки, нет никакой конкретики? Что это будет за ответный шаг?
Стариков: Ну, во-первых, называть конкретику очень глупо, потому что либо вы подсказываете противнику, зачем называть какую-то конкретную вещь. То есть, здесь я сторонник формулировок, которые дают понимание, что вы это сделаете обязательно, а что именно не обязательно вы должны говорить.
Image: Telegram. When choosing the right name for your Telegram channel, use the language of your target audience. The name must sum up the essence of your channel in 1-3 words. If you’re planning to expand your Telegram audience, it makes sense to incorporate keywords into your name. Just as the Bitcoin turmoil continues, crypto traders have taken to Telegram to voice their feelings. Crypto investors can reduce their anxiety about losses by joining the “Bear Market Screaming Therapy Group” on Telegram. For crypto enthusiasts, there was the “gm” app, a self-described “meme app” which only allowed users to greet each other with “gm,” or “good morning,” a common acronym thrown around on Crypto Twitter and Discord. But the gm app was shut down back in September after a hacker reportedly gained access to user data. Polls
from us
