Оκτагон

Михаил Архангелов на «Октагоне»

Мама старенькая, ходит не очень, а ещё ей нужны рецептурные лекарства. Поэтому врача из поликлиники нужно вызывать на дом. Через службу 122. Которая всё время совершенствуется в сторону ещё большей роботизации. «Умнеет» вроде как для нашего же блага.
– Вас интересует обслуживание в Москве?
– Да.
– Назовите номер полиса пациента.
Я назвал.
– Вас плохо слышно. Назовите каждую цифры отдельно.
Я назвал каждую.
– Номер полиса это 16 цифр. Назовите их все.
Я назвал. Медленно, отчётливо и громко. Каждую.
– Повторите номер полиса.
Я повторил.
– Давайте проверим, – предложил женский голос, и забубнил номер, называя 16 цифр как заблагорассудится, а не так, как требовал от меня: семь, семьдесят семь, семьсот десять, ноль одиннадцать, два, двенадцать...
Я справился.
– На что жалуется пациент?
Тут я сплоховал и сказал правду: ни на что.
– Я не поняла. На что жалуется пациент?
– Давление, – завопил я первое, что пришло в голову.
– Ваша информация недостаточна, я не смогу вас проконсультировать. Всего доброго.
В трубке раздались гудки.
Мне пришло в голову много разных нехороших слов. Но рецепт всё равно нужен. Я опять набрал 122, готовясь повторить номер полиса хоть десять раз и врать роботу о чём угодно – даже про лихорадку Западного Нила, пусть я и не знаю, что это.
Но электронные боги сжалились – я попал на старую версию автоответчика, не такую продвинутую, с более простым функционалом, которая мило попросила меня приготовить полис и переключила на живого оператора.
Пока я ждал врача, я пытался представить себе, как разговаривают с роботом наши пенсионеры, от которых требуют «отчётливо» назвать номер полиса, а потом отшивают на словах «Давление, дочка, шалит». Какими словами они поминают здравоохранение в целом, Собянина, Путина и до кучи Трампа – по отдельности?
Я ещё думал о том, что все эти менеджеры (мужчины в обязательно зауженных брючках и тесных белоснежных рубашках, женщины с горящими глазами, холодными сердцами, золотыми волосами), которые удешевляют государственные услуги здравоохранения путём максимального исключения из них человека, – они ведь не звонят 122.
Это для нас они ставят большую железную коробку «а внутри у ней неонка». И этой коробке всё равно, что она общается с живым человеком, которому нужна помощь. Она принимает сигнал и выдаёт на него реакцию. Одна коробка заменяет сотни телефонисток и не требует зарплаты, выходных дней и благодарностей. Это дёшево, а значит – прибыльно. А пенсионеры... Ну, что пенсионеры. Как-то раз они уже «не вписались в рынок» и теперь вот не вписываются в киберпанк. Киберпанк, который для нищих.
Хозяева цифрового мира не звонят 122. К ним, в добротный светлый дом на природе, а не в конуру в человейнике, воткнутом в середину мегалитической транспортной развязки, приезжает добрый живой доктор. И они вместе весело смеются, обсуждая, как искусственный интеллект скоро будет ставить там, в нижнем мире, диагнозы и прописывать лекарства. Тем, кто сумеет до него дозвониться...

octagon.media

Киберпанк для нищих

Мама старенькая, ходит не очень, а ещё ей нужны рецептурные лекарства. Поэтому врача из поликлиники нужно вызывать на дом. Через службу 122.

www.tgoop.com/octagonmedia/19406

3.9K viewsNov 12, 2024 at 08:41

Михаил Архангелов на «Октагоне»

Мама старенькая, ходит не очень, а ещё ей нужны рецептурные лекарства. Поэтому врача из поликлиники нужно вызывать на дом. Через службу 122. Которая всё время совершенствуется в сторону ещё большей роботизации. «Умнеет» вроде как для нашего же блага.
– Вас интересует обслуживание в Москве?
– Да.
– Назовите номер полиса пациента.
Я назвал.
– Вас плохо слышно. Назовите каждую цифры отдельно.
Я назвал каждую.
– Номер полиса это 16 цифр. Назовите их все.
Я назвал. Медленно, отчётливо и громко. Каждую.
– Повторите номер полиса.
Я повторил.
– Давайте проверим, – предложил женский голос, и забубнил номер, называя 16 цифр как заблагорассудится, а не так, как требовал от меня: семь, семьдесят семь, семьсот десять, ноль одиннадцать, два, двенадцать...
Я справился.
– На что жалуется пациент?
Тут я сплоховал и сказал правду: ни на что.
– Я не поняла. На что жалуется пациент?
– Давление, – завопил я первое, что пришло в голову.
– Ваша информация недостаточна, я не смогу вас проконсультировать. Всего доброго.
В трубке раздались гудки.
Мне пришло в голову много разных нехороших слов. Но рецепт всё равно нужен. Я опять набрал 122, готовясь повторить номер полиса хоть десять раз и врать роботу о чём угодно – даже про лихорадку Западного Нила, пусть я и не знаю, что это.
Но электронные боги сжалились – я попал на старую версию автоответчика, не такую продвинутую, с более простым функционалом, которая мило попросила меня приготовить полис и переключила на живого оператора.
Пока я ждал врача, я пытался представить себе, как разговаривают с роботом наши пенсионеры, от которых требуют «отчётливо» назвать номер полиса, а потом отшивают на словах «Давление, дочка, шалит». Какими словами они поминают здравоохранение в целом, Собянина, Путина и до кучи Трампа – по отдельности?
Я ещё думал о том, что все эти менеджеры (мужчины в обязательно зауженных брючках и тесных белоснежных рубашках, женщины с горящими глазами, холодными сердцами, золотыми волосами), которые удешевляют государственные услуги здравоохранения путём максимального исключения из них человека, – они ведь не звонят 122.
Это для нас они ставят большую железную коробку «а внутри у ней неонка». И этой коробке всё равно, что она общается с живым человеком, которому нужна помощь. Она принимает сигнал и выдаёт на него реакцию. Одна коробка заменяет сотни телефонисток и не требует зарплаты, выходных дней и благодарностей. Это дёшево, а значит – прибыльно. А пенсионеры... Ну, что пенсионеры. Как-то раз они уже «не вписались в рынок» и теперь вот не вписываются в киберпанк. Киберпанк, который для нищих.
Хозяева цифрового мира не звонят 122. К ним, в добротный светлый дом на природе, а не в конуру в человейнике, воткнутом в середину мегалитической транспортной развязки, приезжает добрый живой доктор. И они вместе весело смеются, обсуждая, как искусственный интеллект скоро будет ставить там, в нижнем мире, диагнозы и прописывать лекарства. Тем, кто сумеет до него дозвониться...

BY Оκτагон