25/17 ✔

Эдуард Бояков о катастрофе, начавшейся в 1960-е, Европе, которую надо спасать, и лучшей российской рок-группе.

А почему сейчас мы не интересуемся русским звуком, русским ритуалом, русской мистерией, русской литургией, русским звоном, русским акустическим пространством? Этого совершенно нет. Если что-то рождается, то только как подобие каким-то западным образцам. Как русский рэп, например.
Или рок-музыка современная, которая тоже представляет абсолютную зависимость, за исключением группы «25/17», которая находится сейчас на Олимпе. Я восхищаюсь этой группой. Я нахожусь под огромным впечатлением поэтического таланта Андрея Бледного. Это мощнейшая поэзия, ничем не уступающая, а во многом даже превосходящая лучшие образцы академической поэзии. То есть поэзии как литературного, поэтического жанра. Все-таки рокеров не принято помещать в поэтическую систему координат. А с Андреем Бледным это вполне можно проделать и увидеть, что это большой русский современный поэт. При этом он музыкант, он владеет и речитативом, и пением, он поет, он говорит. А рядом Антон Завьялов, человек тончайшего музыкального чутья, способный современную танцевальную электронную мясорубку «женить» с русским напевом, русской мелодикой.

— Вы недавно в своем телеграм-канале оставили восторженный комментарий о концерте «25/17» в Москве.

— Я последние годы наблюдаю за «25/17», и мне очень интересны их эксперименты с музыкой 70-х. Мы дружим и с Андреем, и с Антоном, он признается, что очень любит музыку 70–80-х, песни Дербенева, Зацепина, эта музыка вызывает у него не просто ностальгию, а живой интерес. И мне очень интересно, как он своими современными цифровыми технологиями это все обрабатывает. При этом они большие патриоты, настоящие русские мужики. Их концерт в Мариуполе на стадионе при отсутствии прожекторов — это невероятно и символически очень насыщенно.
И как патриоты они мне очень близки. Они не стремятся навязать себя государству, стать в один ряд с Shaman’ом или с девушкой, которая поет песню «Матушка-земля». Для меня «25/17» — это большая русская музыка, и у меня огромные надежды, связанные с этими музыкантами.

Полная версия интервью

www.tgoop.com/official2517/876

21.8K viewsDec 22 at 14:01

Эдуард Бояков о катастрофе, начавшейся в 1960-е, Европе, которую надо спасать, и лучшей российской рок-группе.

А почему сейчас мы не интересуемся русским звуком, русским ритуалом, русской мистерией, русской литургией, русским звоном, русским акустическим пространством? Этого совершенно нет. Если что-то рождается, то только как подобие каким-то западным образцам. Как русский рэп, например.
Или рок-музыка современная, которая тоже представляет абсолютную зависимость, за исключением группы «25/17», которая находится сейчас на Олимпе. Я восхищаюсь этой группой. Я нахожусь под огромным впечатлением поэтического таланта Андрея Бледного. Это мощнейшая поэзия, ничем не уступающая, а во многом даже превосходящая лучшие образцы академической поэзии. То есть поэзии как литературного, поэтического жанра. Все-таки рокеров не принято помещать в поэтическую систему координат. А с Андреем Бледным это вполне можно проделать и увидеть, что это большой русский современный поэт. При этом он музыкант, он владеет и речитативом, и пением, он поет, он говорит. А рядом Антон Завьялов, человек тончайшего музыкального чутья, способный современную танцевальную электронную мясорубку «женить» с русским напевом, русской мелодикой.

— Вы недавно в своем телеграм-канале оставили восторженный комментарий о концерте «25/17» в Москве.

— Я последние годы наблюдаю за «25/17», и мне очень интересны их эксперименты с музыкой 70-х. Мы дружим и с Андреем, и с Антоном, он признается, что очень любит музыку 70–80-х, песни Дербенева, Зацепина, эта музыка вызывает у него не просто ностальгию, а живой интерес. И мне очень интересно, как он своими современными цифровыми технологиями это все обрабатывает. При этом они большие патриоты, настоящие русские мужики. Их концерт в Мариуполе на стадионе при отсутствии прожекторов — это невероятно и символически очень насыщенно.
И как патриоты они мне очень близки. Они не стремятся навязать себя государству, стать в один ряд с Shaman’ом или с девушкой, которая поет песню «Матушка-земля». Для меня «25/17» — это большая русская музыка, и у меня огромные надежды, связанные с этими музыкантами.

Полная версия интервью

BY 25/17