14 февраля, помимо дня расстрела Чикатило, дня программиста и дня психически больного ещё и день всех влюблённых, оказывается. Но кто сказал, что влюблённость обязательно должна быть в реально существующего человека?) Мозг, говорят, не очень считывает разницу между реальными и придуманными переживаниями. Поэтому расскажу вам о вымышленных персонажах, тёплые чувства к которым вполне реально давали мне силы пережить сложные периоды, наполняли счастьем и желанием творить или помогали меняться в лучшую сторону. А то про мою любовь к Виту и вы, и он и так слышите почти постоянно))

Кики («Ведьмина служба доставки») — когда мне грустно, плохо или я забываю, зачем я вот это вот всё, я всегда перечитываю (именно перечитываю) эту историю и вспоминаю, за что я обожала Кики в детстве. Её неукротимая энергия и дружелюбие, искренность и уверенность в том, чем она хочет заниматься, несмотря на трудности, не раз вытаскивали меня из апатии и самопоедания.

Лирический герой Андрея Пирокинезиса — не без гордости могу сказать, что «я слушала его, когда это ещё не стало мейнстримом» и буквально менялась и росла вместе с ним. Поэтому не могу не заметить динамику и самого героя. Ну и да, по классике, он был со мной «в горе, и в радости, в болезни и в здравии etc., etc». Тех людей из мяса и костей, которые удостоились этой сомнительной чести, я могу пересчитать по пальцам одной руки.

Росомаха («Люди-икс») — детскую любовь не берёт ржавчина. Это была моя первая осознанная влюблённость, которая косвенно определила мой профессиональный путь, потому что благодаря ему я начала читать комиксы — и вот спустя много лет скитаний мой путь во мгле профдезориентации осветил «Маяк».

Уидон Скотт («Белый клык») — а эту книгу я читала в тот год, когда очень сильно болела и провела большую его часть в лазаретных стенах. Влюбленность в этого персонажа побуждала меня перечитывать книжку раз за разом и верить, что приключения ещё будут не только в жизнях героев, но и в моей.

Корнелия («Чародейки») — пока сверстницы ревновали Калеба к Корнелии, я ревновала Корнелию к Калебу)) Я очень хотела быть на неё похожей и вот теперь «хотелось бы, конечно, поменьше выёбываться, но пока не такой возможности».

Эли («Впусти меня») — самая «больная» из моих влюблённостей. И сейчас, с высоты, тксзт, своего опыта и лет в терапии я могу в полной мере понять, насколько одинока и уязвима я была в свои 13, когда не только прочитала этот снафф от мира литературы, но и умудрилась привязаться и к нему, и к его героям так, что иногда перечитываю до сих пор. Я то хотела быть ею, то быть с нею — и находила в этом некое извращенное успокоение, что тоже помогло выжить, типа того)

Эрен Йегер («Атака титанов») – не только лишь кинн, но и краш))) Во многом благодаря его существованию в мире вымышленном, я сблизилась и сосуществую с лучшим человеком в мире реальном — и за одно это буду их обоих боготворить.

Влада («Трудные подростки») — ооо, эта девчонка мощно пнула меня в направлении пересмотра своего стиля (и выкидывания нахер половины шкафа) и с каждым разом всё более удачных попыток краситься. Короче, то, как я сейчас выгляжу — почти полностью её заслуга.

Шут (трилогии Робин Хобб) — у него задача в духе Иисуса — показать мне смерть)) И жизнь. И мечты. И верность. И отчаяние. И тот огромный спектр эмоций, который я не всегда вывожу, когда это происходит со мной. А так могу наблюдать с безопасного расстояния.

Улькиорра Шифер, Бьякуя Кучики («Блич») — тут их упоминания не видел только слепой, потому что это моя нынешняя гиперфиксация, но без них этот список будет неполным и нечестным. Они разные, но функция у них одна — моё обожание к ним помогает мне продолжать смотреть воооооооооттакенно длинное оняме, несмотря на все филлеры)) А само это длинное оняме помогло мне пережить и переосмыслить много нерадостных штук, в том числе первую в моей жизни смерть близкого человека. Бонусом Улька бустанул моё желание взяться, наконец, за испанский язык, вокруг которого я хожу лет с 15-ти, а Бьякиш помог увидеть в себе некоторые, схожие с его, уязвимые места, которые я со временем смогу принять.