А недавно коллега из Verum Regnum выкладывал пост как раз по впечатлениям от общения с ранеными в госпиталях ⬇️

Много доводится бывать в госпиталях в последнее время. И разговаривать с ранеными, слушать их истории. Точнее, одну и ту же историю, которую с незначительными вариациями рассказывают разные раненые: из разных регионов России, с разных участков фронта, разного возраста — вот 18 до 60 лет, разных «мирных» профессий, разного физического развития, с разными ранениями — так выходит, что в основном тяжелыми: с ампутацией рук и/или ног, с травмами позвоночника, с ранениями головы и лица. И вот большинство из них рассказывают примерно одну и ту же историю.

Эта история — за вычетом незначительных (и часто разнящихся) деталей и значительных (и весьма однообразных) эмоций — выглядит так:

1. Подписание контракта.

2. Через две-три, максимум четыре недели — участие в штурме
— без обучения;
— без подготовки;
— без достаточной экипировки;
— без хорошей связи или вообще без связи;
— без изучения местности;
— без учета погодных условий и времени суток;
— без офицеров;
— без взаимодействия с БПЛА;
— без РЭБ;
— без предварительного выявления и подавления огневых точек противника;
— без выявления и подавления огневых точек и подразделений БПЛА в тылу противника, которые могут участвовать в поддержке обороны противника;
— без эвакуационных групп и проработанных путей эвакуации.

3. Ранение, эвакуация чаще всего своими силами или силами случайных добрых попутчиков (иногда длящаяся несколько дней после ранения).

4. Провал штурма, большие потери: «от взвода остался один я», «из полной роты осталось 10 человек», «из полного батальона вышли полроты».

Мы слышали эту историю десятки раз, и наши друзья ее слышали многажды, и друзья друзей тоже ее слышали. Особенно тяжело слушать ее от восемнадцатилетних бывших штурмовиков без рук и ног, с тяжелейшими ранениями головы, с высокими ампутациями. Ведь их жизнь только началась, и неподготовленный штурм, в который их отправили, фактически сломал ее, сделал всю их оставшуюся жизнь неполной... И у всех у нас возникает немой вопрос: «Как же так?» Или «Почему всё так?»

Сразу оговоримся: мы понимаем, что люди, которые участвовали в других, правильно организованных и успешных штурмах — мы убеждены, что такие есть, — не представлены или мало представлены в госпиталях, и поэтому их историй мы не слышали.

Их нет в госпиталях, потому что их штурмы были хорошо организованы, тщательно подготовлены, у штурмовиков было всё, что необходимо: грамотные командиры и эвакуационные группы, связь, РЭБ, поддержка артиллерии и БПЛА и всё прочее. Их нет в госпиталях, потому что их штурмы были успешны и прошли без значительных потерь.

Но госпитали наши заполнены другими штурмовиками, и вопрос — о них. Так почему же этот вопрос должен оставаться немым?

Понятно, что война без потерь невозможна. Но ведь не потери — цель войны, не так ли? Не нужно быть специалистом в военном деле, чтобы понять, что проведение штурмов, подобных описанному выше, граничит с преступлением. Понятна и альтернатива — командир, которому предлагают что-то штурмовать, а у него штурм может получиться только таким, какой описан выше, должен доложить командованию, что он к штурму не готов. Понятно, что его за это не похвалят. Но всё же это представляется единственно правильным и честным выходом, какими бы последствиями это ни грозило.

Пока в нашей армии и в нашем обществе будет считаться нормой жертвовать чужими жизнями, чтобы избежать легкого, пусть часто даже и незаслуженного наказания, мы никуда не продвинемся. Даже если и победим.

Подписаться

К проблемным темам боевой подготовки наземных сил, в первую очередь пехоты, планирования и организации боевой работы привожу концептуальные соображения от человека с земли. Данные соображения могут показаться излишне обобщающими, однако они отражают доминирующий тренд, тогда как успешные профессиональные действия носят эпизодический характер и не получают должного масштабирования. Итак...

В странной волшебной операции наше военизированное сообщество по сути не ведёт ШТУРМОВЫХ ДЕЙСТВИЙ! Всё сводится к плохо организованным и плохо обеспеченным атакам плохо обученной пехоты. Пехота атакует малыми группами максимум на глубину боевого охранения батальона первого эшелона.

Командиры не умеют атаковать полками и дивизиями, не проводят мероприятий по введению противника в заблуждение, не создают для противника обстоятельств, требующих принятия нестандартных решений, не умеют организовывать ведение разведки, в том числе радиоэлектронной и радиотехнической, не проводят дезорганизации боевого управления противника. Отсюда и работа артиллерии и БПЛА. Не умеют организовывать последовательное сосредоточение огня на глубину бригады первого эшелона, при изоляцию района боевых действий тихо умолчу. Нет умения организовывать наступление сходу для концентрации сил и средств. Нет понимания места и задач штурмовых подразделений и частей в бою.

В штурме основу составляет именно УПРАВЛЕНИЕ ОГНЁМ! Никто не ищет командиров-штурмовиков, никто не обучает и не воспитывает! Никто не обобщает боевой опыт (кроме подвижников-волонтёров) и не передаёт школу штурма.

Есть, казалось бы, позитивные примеры атакующих действий (информация с Южно-Донецкого участка фронта). Цитирую:

Внезапные атаки на БМП с высадкой десанта у опорных пунктов противника считаются оправданными. По мнению интервьюируемых, артиллерийские подготовка подобных атак будет только мешать, так как концентрация артиллерийского огня перед атакой выдаёт противнику намерения атаковать. Предпочтительно не изменять интенсивность обстрелов артиллерии перед атакой. Количество удачных атак, осуществлённых внезапным рывком пехоты на БМП к окопам противника, достаточно велико.

Однако вижу нюансы.

Первое. В данном случае мы имеем практику достижения успеха "на нежданчик" (по сути "на дурняка"), которая прокатывает в условиях сильно растянутых сил и средств обороняющегося противника. Плюс к этому, на успешность таких действий прямо влияют уровни подготовки, мотивации и оснащённости сил противника.

Второе. В случаях успешных атак на тактическом уровне всё так же остаются нерешёнными проблемы устойчивого закрепления, снабжения и эвакуации, которые тесно связаны с проблемой затруднённости развития успеха как оперативным вводом эшелона развития успеха, так и проведением всего комплекса обеспечивающих мероприятий.

Третье. Данная практика в принципе весьма однообразна и зациклена на действиях бронегрупп с десантом, что не содействует наработке практики комплексного обеспечения атакующих действий даже на уровне малых групп. При том что артиллерийская поддержка атак действительно может быть неактуальна в части отработки непосредственно по атакуемым опорникам, прочие варианты обеспечения по сути провисают. Более того, практика локальных атак малыми силами в принципе примитивизирует военную мысль.

Четвёртое. Такие локальные тактические успехи достаточно медленно конвертируются в оперативно-тактические, не говоря уже об оперативных, причём главным образом чисто за счёт постепенного количественного перехода, ввиду неспособности организовать и скоординировать действия и взаимодействие крупных масс сил и средств в текущих условиях. С одной стороны, уязвимость крупных масс сил и средств для высокоточных средств поражения, вписанных в устойчивый контур оперативного боевого управления, требует рассредоточения таких масс. С другой же стороны, собственного устойчивого контура оперативного боевого управления, который бы позволял эффективно управлять рассредоточенными массами, у нас по большому счёту нет. Плюс к этому, негативный эффект имеет и избыточная иерархичность структуры управления, в первую очередь средствами огневого поражения, что самым прямым образом влияет на оперативность.

К вопросу о проблемах эвакуации ⬇️

Солдат Уразбеков Артур Маратович сменил статус с без вести пропал на жив.

НО рискует нова сменить статус. И в этот раз уже на погиб.
Артур ранен и до сих пор не эвакуирован, как и другие раненные солдаты 35 штурмовой бригады.

У меня вопрос к командованию бригады.
Я так понимаю живые солдаты вам не нужны?
Так проще что ли?
А что кинуть в СОЧ и пусть родственники на грани психического расстройства по всем инстанциям.

@soldat_prav

Минно-взрывная травма (МВТ).
Из-за невозможности своевременной эвакуации боец попал на операционный стол спустя 60(!!!) дней после ранения!

Всё это время он оказывал себе помощь сам, получая мед.средства через сбросы с коптера.

Раздувать щёки и бить себя пяткой в грудь рассказывая о том, какие шаги  предпринимаются для улучшения медицинской службы на всех её этапах и уровнях оказания помощи можно сколько угодно. Только сколько бы не били, очевидным остаётся одно - пока враг готовился рвать нас на куски, кто-то писал бумажки и жил в мире розовых пони, абсолютно не осознавая, что реальность будет слишком жестока и хеликоптер не прилетит.

Парадигма поменялась.
И поменялась она ещё 10 лет назад.
Подразделения необходимо обеспечивать в соответствии с условиями предъявляемыми современной войной.
А не атаковать танки квалерией.


#Фото5МГ
#Сво5МГ
5МГ.ПОДПИСАТЬСЯ


#Фото5МГ
#Сво5МГ
5МГ.ПОДПИСАТЬСЯ

Сложности с обеспечением эвакуации проистекают из комплекса проблем.

С одной стороны, воздействие дронов противника всё дальше расширяет зону ближнего тыла, в которой эвакуационный автотранспорт практически не имеет возможности передвигаться без критических рисков, и, соответственно, всё дальше отодвигает точки эвакуации, причём даже, казалось бы, надёжные системы РЭБ не дают гарантий ввиду имеющейся практики поиска окон в покрываемых частотах и развития систем управления на оптоволокне и сплиттерах.

С другой стороны, оперативно вытягивать неподвижных и малоподвижных раненых с переднего края на километры в условиях серьёзной нехватки эвакуационных тележек, в том числе самодвижущихся, и малого транспорта типа квадроциклов и багги, отсутствия хоть сколько-нибудь существенного количества роботизированных средств транспортировки и чувствительного некомплекта эвакогрупп под систематическим воздействием дронов противника чаще всего просто невозможно.

Кроме того, ситуация для атакующих подразделений ещё больше осложняется практикой запихивания штурмовых групп и групп закрепления во все возможные щели в обороне противника без должной координации, комплексного обеспечения и развития успеха, в результате чего личный состав таких подразделений регулярно оказывается в тактических мешках. В таких условиях эвакуация раненых в принципе оказывается под вопросом до изменения тактической обстановки и конфигурации линии боевого соприкосновения.

Плюс ко всему, фактически на срыв эвакуационных мероприятий работает ещё один специфический фактор. Нахождение людей на позиции, вне зависимости от их состояния, формально означает удержание данной позиции. А вывод раненых может означать утрату позиции, поскольку ранеными и переранеными может внезапно оказаться весь личный состав на удерживаемой позиции, а заменить его может оказаться элементарно некем. Т.е. ущербная организация боевой работы с избыточными потерями и докладная формалистика ещё и таким образом влияют на выживаемость раненых.

Лекс отписался: Инкубаторы получили. За доставку огромное спасибо товарищу Рокоту и отдельная благодарность товарищу Шальняку за помощь в закупке и организацию логистики.

Прекрасный пост Алексея Васильева (Русский инженер) о "народной информационке".

Хочу добавить к нему наглядные примеры.
Несистемные военные или околовоенные тг-каналы, которые, на мой взгляд, играют очень заметную роль в нынешней информационной войне.
Чтобы никого не обижать, располагаю просто по алфавиту:

Роман Алёхин

Два Майора

Дневник Десантника

Алексей Живов

Рокот

Русский инженер

Открытая Украина

Отряд Ковпака

Роман Сапоньков

Филолог в засаде

Олег Царёв

Безусловно этот список показывает далеко не всех. Это только те, кого я лично успеваю читать. Подписывайтесь, если ещё не подписаны, и пишите в комментариях о тех, чья роль в борьбе с врагом в инфополе, на ваш взгляд, важна.

#инфовойна

Реквизиты.

Благотворительный фонд гуманитарной помощи населению Донбасса «Но Пасаран»
(сокращенное наименование – Благотворительный фонд «Но Пасаран»)
ИНН 7707354180, КПП 770701001,
р/с 40703810238000003202
в ПАО «Сбербанк России», г. Москва, доп.офис №9038/01610
к/с 30101810400000000225, БИК 044525225
ОГРН 1157700017243

***

Если кому-то трудно по реквизитам - есть «общаковая» карта Сбербанка, привязана к телефону +79057405422. Колесников Алексей Владимирович

Снова к вопросу об организации и обеспечении штурмовых действий.

Выше я приводил пример с одного из участков фронта, на котором "кавалерийские атаки", проводимые без артиллерийской подготовки для целей обеспечения внезапности, в существенном количестве оказывались удачными.

Сейчас предлагаю следующее описание, отражающее более широкую картину:

Артиллерийская подготовка атак систематически оказывается недостаточной. Орудие делает относительно небольшое количество выстрелов, после чего укрывается. Орудие так действительно часто остаётся незамеченным, однако пехота вынуждена штурмовать недостаточно подавленные позиции.

Зачастую организовать надлежащее подавление противника не получается (собственных средств мало, получить поддержку других средств непросто). Расчёт в атаках строится исключительно на факторе внезапности. Надежда на то, что противник пропустит рывок к его позициям. Однако если противник своевременно обнаруживает приближение атакующей группы, то она несёт высокие потери и, как правило, атака срывается.

На самом деле как таковой фактор именно артиллерийского обеспечения атаки не столь однозначен, как может казаться на первый взгляд. Речь скорее имеет смысл вести о комплексном многослойном огневом обеспечении различными средствами, включая бронемашины атакующих групп, которые зачастую просто выполняют функцию "такси", не оказывая прямой огневой поддержки десанту, и малые ударные дроны, которые особенно актуальны для подавления непосредственно атакуемой позиции. И здесь мы упираемся в проблемы собственно наличия таких средств и одновременно организации управления средствами огневого поражения, в том числе находящихся в распоряжении старшего начальника.

Но главная проблема с такими атаками заключается в том, что их успех в принципе ситуативен и возможен, как правило, при сильно разреженной, слабо обеспеченной и недостаточно устойчивой обороне.

Плюс к этому, как показывает практика, внезапность при "кавалерийских атаках" работает (внезапно!) в обе стороны:

Применение быстрого сближения с позициями противника на ББМ с десантом пехоты как тактического приёма имеет элемент непредсказуемости.

Очень сложно предугадать, какое расстояние позволит проехать противник к своим рубежам обороны. Подъезду техники препятствуют как минно-взрывные заграждения, так и воздействие противника ФПВ-дронами и артиллерией.

Немаловажную роль в этом вопросе играет и подготовка механика-водителя, в первую очередь моральная. На готовность механика-водителя сближаться с окопами противника, в частности, влияет возможность покидания техники в случае её подбития. Многие ББМ подбиваются на пути назад, уже после высадки десанта.

Таким образом, в каких-то случаях техника подвозит десант прямо к заграждениям противника, в каких-то подъехать к ним ближе чем несколько сотен метров не получается. В результате десант перед атакой не знает, где он будет фактически спешен. Он может оказаться и прямо перед окопом противника, и в полукилометре от него.

Уровень защищённости и удобство покидания наших ББМ в сравнении с теми же "Брэдли" - это отдельная больная тема. Но в первую очередь мы видим провалы в разведывательном, инженерно-сапёрном и огневом обеспечении таких атак. Такой тактический приём может быть вполне эффективен при должном комплексном обеспечении, в основе которого должно лежать надлежащее планирование. Именно планирование и организация, в том числе в части выделения адекватных сил и средств для выполнения задачи и увязывания их взаимодействия между собой, призваны в максимально возможной степени сокращать потенциал непредсказуемости. Однако в массе своей такие "кавалерийские атаки" реализуются примитивно, в расчёте "на дурняка".

Теперь хочу привести пару других примеров (особого внимания заслуживает первый пример), которые в недавнее время наблюдал один мой хороший товарищ.

Цитирую:

В последнее время работали вместе со 114 бригадой, это Кураховское направление, северный берег. Мы вообще сейчас в оперативном подчинении у них, хоть сами не являемся по факту штурмовиками и работаем на закрепах. Не скажу за всю бригаду, но то, что видел в конкретном батальоне, с которым заходил, в целом порадовало.

Пару раз перед заливкой их штурмов присутствовал на КП, где меня знакомили с обстановкой, маршрутом и т.д. Могу сказать, что в принципе всё происходило достаточно грамотно, уровень управления очень приличный.

Шикарный разведывательный компонент, опытные пилоты в режиме нон-стоп обеспечивают контроль в реальном времени с трансляцией командованию наверх. Группы перемещают аккуратно, людей явно берегут.

Связь обеспечена на хорошем уровне и сразу во время движения на связи несколько огневых средств поражения (от камиков до миномётов и стволки, которые работают напрямую), точки давятся по мере продвижения. Но вот глубину работы огневых средств оценить не могу.

Ещё один пример - 110 бригада. При заходе на укреп под Горняком как минимум штурмовую группу перед заходом обеспечили грамотным облётом, указывалось на видео, куда и откуда заходить, на что обратить внимание. Люди учатся, это факт.

Таким образом, во втором примере мы видим достаточно адекватное планирование штурмовых действий на основе соответствующего разведывательного обеспечения, а в первом - надлежащее сопряжение разведывательно-штурмового и разведывательно-огневого контуров, обеспеченное устойчивой связью, с адекватной схемой управления дежурными средствами огневого поражения, позволяющей оказывать немедленную огневую поддержку штурмовым группам (причём речь идёт и о ствольной артиллерии, т.е. средства старшего начальника оперативно действуют напрямую в интересах штурмовых групп батальона).

114 и 110 бригады имеют в своей основе старые формирования, "Восток" и "Сотку" соответственно, т.е. в определённой степени можно говорить о некоем накоплении опыта (даже с учётом фактора размывания состава). При этом надо отметить, что именно в штурмовых отрядах этих бригад отрабатывали свою схему Филатов с Новиковым.

Однако есть важный нюанс. Успех атакующих действий, равно как и цена этого успеха в огромной мере зависит от фактора организации антидронного противодействия.

Цитирую:

Вот тут самое печальное. Из того что видел, антидронное прикрытие штурмам системно никак не обеспечивалось. Редкие дробовики (как правило, "Сайга"). Переносной РЭБ один раз за всё время видел, и то у бригады спецназа. Одна наша рота на Горняке на отвлечение была кинута. Ребята гибли как раз от камиков, когда по 5 птиц одновременно прилетало. Ротник погиб, хороший ротник, сам пошёл, хотя знал, что задача сливная. Все как могут крутятся. Системно сверху никаких решений нет.

Т.е. даже в приведённых выше примерах (не говоря уже об иных практиках, включая бесхитростные "кавалерийские атаки" в расчёте на внезапность) отсутствует критически важный компонент системной организации антидронного обеспечения штурмовых действий (в частности, успех на Горняке был достигнут не современными технологиями, а тактическим приёмом прошлого века). При том, что Филатов с Новиковым данный компонент накатали на практике, с масштабированием опыта всё сложно (причём даже на уровне бригад, в которых они работали). В результате и цена успехов оказывается избыточной, и сами успехи - более скромными.

Итак, мы имеем очередной болезненный удар американскими оперативно-тактическими ракетами на фоне нашей нескончаемой грознословной невразумительности.

Тем временем информационные ресурсы противника со ссылкой на Financial Times сообщают: "Команда Дональда Трампа заявила европейским чиновникам, что новая администрация США планирует продолжать помощь Украине", и далее (что особенно показательно): "Дональд Трамп хочет, чтобы расходы НАТО на оборону достигли 5% ВВП".

В этой связи хочу поделиться рядом заслуживающих внимания концептуальных соображений одного интересного товарища:

Наши высокие должностные лица, похоже, принципиально не понимают, как устроена военная машина НАТО. Там при возникновении какого-то препятствия на пути к достижению результата, если из бюджета можно взять деньги и тратить их на решение задачи (тоже, конечно, с определёнными распилами), будут брать деньги, тратить и решать вопрос. Просто у них это называется "бизнес".

Как бы это ни казалось странным, они любят вызовы. А затем финансирование решения этих вызовов. Чем больше вызовов, тем лучше и вкуснее в кормушке при ВПК. Наши вот пульнули одной ракетой вместо десятка (и сноса мостов и центров принятия решений), и теперь с лагом по времени можно следить, как будет открыто финансирование новых американских ракетных программ. Все довольны, играем в войну дальше.

Американцы могут уйти, отступить, только когда болевой порог по неприемлемым разного рода потерям (финансовым, физическим) для руководства и западного общества преодолён. Примеры: Вьетнам, Корея, Афганистан.

Между прочим, последнее не сам придумал, а знаю от отца вообще именно про капиталистическую военную систему. Его так ещё сразу после войны учили в Высшем военно-политическом училище.

Т.е. для них единственный критерий остановиться - это неприемлемые потери разного рода. В данном случае на Украине болевой точкой для условного Запада может быть экономическая поддержка прямыми и косвенными финансовыми вливаниями именно в бюджет самой Украины, а не затраты на свой ВПК.

И тут уже понятно, как действовать нам, с учётом возможностей ВС РФ. Выключение путём ударов всего связанного с электрогенерацией, за исключением линий обеспечения атомных станций. Выбивание всего банкинга путём ударов по центральным отделениям любых видов любых банков и зарубежных филиалов. Удары по всем видам и узлам связи, телевышкам, дата-центрам. Пусть медленный, но методичный вынос всех чувствительных секторов и создание таким образом неприемлемой ситуации для условного Запада.