Вот как-то само собой народилось продолжение предыдущего поста, и почему бы и нет. Поводом стало сообщение "дискуссионного" характера от одного довольно ангажированного читателя. Его угрозы я оставлю за скобками, и перейду сразу к научной части. Тема прошлого поста, напомню, была так называемые квадроберы (хотя мой дискутант далеко выходил за рамки означенной темы), и я там попытался обосновать "двойную жизнь" подростка, но заслуживают внимание также и те, которым эти переодетые подростки почему-то неугодны. И соединяю ка я их пожалуй с моим вчерашним "дискутантом", основным научным аргументом которого было то, что его истина является истиной лишь потому, что это истина государства (используем нашу терминологию - господствующий дискурс). Соответственно, соединяя с квадроберами: откуда берётся боязнь оборотней?! - вот моя тема сегодня.
Основная идея моего оппонента заключается в том, что должен существовать только один дискурс, впрочем, добавим парню либеральности, возможны и другие конечно дискурсы, но они либо должны не противоречить доминирующему, либо быть ему подчинёнными (что одно и то же). Отсюда профессиональный или полупрофессиональный интерес дискутанта: тщательно следить за этим не противоречием. Но, на самом деле - только и делать что это противоречие искать, подозревать неладное, и тратить свою жизнь на то, чтобы только и делать что удостовериться в том, что господствующий дискурс работает хреново. Отсюда: наш герой-дискутант свидетельствует о сохранении в его душевной жизни той же самой двойственности, что мы выделили у подростка, который стремится сохранить место для живого в себе, создавая двойную жизнь, или альтернативный, частный дискурс, в котором он может разместить свою неудовлетворённость в бытии.
Единственная разница: подросток идентифицируется с этой двойственностью, принимает её, если угодно надевая маску зверя, наш же герой как бы отчуждает это всё живое от себя, тем самым обрекая себя на ужас перед оборотнями, на самом деле воплощающими его собственное потерянное в служении господствующему дискурсу бытие.
Поэтому самые мои ценные читатели - это те двое, которые неизменно ставят типа скучающий смайлик, но лишь чтобы (видимо с интересом) продолжать читать.

В силу понятно личных обстоятельств продолжаю размышлять о процедуре, венчающей окончание личного анализа - Переход (La Passe).
Если смотреть со стороны, да ещё и невинным взглядом непричастного - предприятие выглядит как Mission Impossible, что-то совершенно невозможное и авантюрное: 20+ лет анализа нужно представить в виде... сравнительно небольшой истории, которую ты рассказываешь всего-то... Ну, там речь о считанных часах. Только подумайте: 20 лет, даже не жизни, а жизни, о которой шла речь в течение этой части жизни на сеансах, и при том, что сама жизнь продолжалась. Это не рассказ о жизни, пока анализ имел место, а о жизни, в которой есть глава "анализ", и где глава эта должна по идее стать чем-то поворотным. И даже на самом деле непонятно где этот анализ начался, ибо на поверку, благодаря анализу, вдруг оказывается, что, например, первая интерпретация, отчасти определяющая анализ дальнейший, звучит за годы до первого сеанса.
Тут что-то непонятное по идее должно происходить со временем, ибо, и это главный парадокс, этот "сокращённый" рассказ не должен быть сокращённым, он должен обладать некоей почти полнотой, или используя фрейдовскую метафору записи шахматной партии, у тебя должно в конце возникнуть полное понимание относительно судьбы белого короля.
Вот, случайно встретился с примером, прекрасно иллюстрирующим то, о чём хотел сказать. Музыкальное произведение вводит ритм, обладает собственной полнотой и логикой. Благодаря ему большое литературное произведение вдруг звучит по-новому, и это не клиповая нарезка, а самостоятельная история.

https://youtu.be/tnVij0qC6No

Перечитывание фрейдовского текста "Достоевский и отцеубийство" вновь всколыхнуло размышления на популярную в определённых кругах тему о "коллективной виновности". Оставлю в стороне очевидные аргументы о неуместности вопроса о чувстве, тем более вины, в массовом сознании, чтобы сразу перейти на почву более приближенную к психоанализу, то есть к отдельному индивиду, несомненно при том участнику событий, захватывающих массы. Впрочем, если бы и была достигнута определённая степень массового раскаяния, что возможно лишь при определённых усилиях всё той же пропаганды, то, боюсь, цель могла быть лишь одной, и о ней упоминает Фрейд: "покаяние становилось техническим примером, расчищавшим путь к новым убийствам. Так же поступал Иван Грозный; эта сделка с совестью - характерная русская черта".
Когда я говорю о невозможности массовой виновности, я тем самым вовсе не предлагаю некое подобие индульгенции, освобожбения, ибо продолжение будет следующим: "Заслуживает насмешки отнюдь не психология, а судебный процесс дознания. Совершенно безразлично, кто этот поступок совершил на самом деле, психология интересуется лишь тем, кто его в своем сердце желал и кто по его совершении его приветствовал, - и поэтому - (...) - все братья равно виновны". Соответственно: как масса - мы не наделены общим чувством вины, но, именно как участник массы, я, в том случае, если действия массы соответствуют моим собственным устремлениям, даже тайным, неважно, тем самым становлюсь виновным. И переживаемая вина здесь - признак участия, факт её присутствия отменяет для меня самого перед самим собой аргумент типа "Я ничего не мог сделать и вообще типа от меня здесь ничего не зависело". Отсюда, в психоанализе, то есть во внутреннем мире субъекта, в его внутренних отношениях со своими, как их называли Фрейд, инстанциями, то есть частями психики, такими как совесть, критика и т.п., в этом внутреннем мире человека, где хоть и много лжи, но она не так уж и просто даётся, так вот в этом внутреннем мире я гораздо в большей степени участник всех событий, чем пытаюсь казаться на людях. И отсюда, очень часто, некто другой, некто подобный мне, порой начинает действовать как бы от моего имени, он начинает вызывать мою эмпатию по той простой причине, что частью своей души я хотел бы поступить также, или, часть моей души узнаёт себя в нём, в его действиях. Так даже преступник, убийца, нередко становится народным любимцем. "Преступник для него - почти спаситель, взявший на себя вину, которую в другом случае несли бы другие. Убивать больше не надо, после того, как он уже убил, но следует ему быть благодарным, иначе пришлось бы убивать самому. Это не одно лишь доброе сострадание, это отождествление на основании одинаковых импульсов к убийству".
Но, как раз именно поэтому ветеран может стать отбросом, как это было например после вьетнамский войны. Ибо он, уже постфактум, когда всё закончилось, продолжает воплощать собой убийство, которое теперь ты возможно уже отбрасываешь, не признаёшь. Так как появление такого объекта-отброса - это изнанка эмпатии, просто в одном случае - имеет место признание идентификации, а в другом - непризнание, то есть отбрасывание, но в обоих случаях речь об идентификации. Но в случае такого отбрасывания исключается любое субъективное участие, даже в виде чувства вины.

Вчера посмотрел Анору (если что - победитель Каннского фестиваля, с чем многие не согласны)

Интересно насколько политическая повестка, или, на нашем жаргоне, доминирующий дискурс, способны затмить взор, исказить восприятие. Это я вот ещё заодно о ролике Долина, который я тоже пересмотрел, ибо запомнился ещё тогда, кажись 5 месяцев назад, когда он критикует фильм в довольно стереотипных терминах, обвиняя его на самом деле в том же. Я не планирую петь дифирамбы фильму, но я хочу о тонкости, которую можно пропустить мимо глаз. Например, смотрите как интересно, фильм назван Анора, и это имя, которое встретится всего пару раз.

Любой фильм, ну почти, это история человеческих встреч. И где же происходит эта встреча? Там есть фраза главной героини, что-то типа: "Мне кажется нам клёво было бы вместе даже если бы не это вот всё". То есть нам было бы так же весело, так как ты такой funny, и это всё либидинальное самодостаточно и никуда не денется, даже в шалаше. А вот и нет на самом деле: как только меняется что-то в мире другого - меняется и то, чем ты для этого другого являешься. Точнее даже так: вдруг то, чем ты для этого другого и так являешься становится чем-то очевидным, начинает бросаться в глаза. Здесь твоё имя - это немножко бренд того объекта, который покупается и продаётся, который является, оказывается, на самом деле объектом обмена. И тут важно то, что твоя личная трагедия, когда ты вдруг осознаёшь, что являешься для другого лишь объектом, и он, этот другой, даже удивлён что ты с этим не согласен, с этой очевидностью, неразрывно связана с неким самозабвением, с тем фактом что ты согласился на бренд.
Есть сцена о том, как можно заинтересоваться именем, значением имени. Имя меняет свой статус, оно действительно начинает что-то значить. И хотя имя, как о том говорит Лакан, является чистым S1, то есть ни к чему не отсылающим означающим, означающим чистым, как бы самим по себе. Но здесь противоречие, ибо использовав слово означающее, мы автоматически подразумеваем как минимум пару S1-S2, означающее всегда отсылает к другому означающему.
И тут интересна игра как раз переходов от одного плана другому: от стереотипов, почти эдакой клюквы, к чему-то очень личному и также, соответственно, от комического к трагическому.
Венчает всё новая Встреча, и она происходит как результат выпадения, и он и она как бы вдруг выпадают из существующих связей, где и он и она лишь разменные монеты, и да, они вдруг встречаются, преодолевая немыслимое сопротивление этого одиночества, связанного с осознанием своей истины, и в этой точке выражение "make love" меняет свою суть, а объект имеющий ценность и вес в каратах становится бесценным. Многочисленные уроки, которым уделено некоторое время в фильме, уроки о том как надо эту love make вмиг теряют свой смысл, превращаются в вульгарную аэробику. Эротическое отложено на самый десерт, не смотря на то, что обнажённые тела появляются на первых кадрах.

Патриарх Кирилл на встрече с участниками программы «Время героев», сегодня: «Господь Иисус Христос смертную казнь не осуждал, хотя сам незаслуженно претерпел смертную казнь. Конечно, убийство человека в наказание за его преступления — это крайняя мера. И потому идеально было бы, чтобы люди не совершали таких преступлений, за которыми бы следовала смертная казнь. Но в слове Божием есть такие слова: Измите злаго оT вас самех' То есть, если есть человек опаснейший для общества и если его невозможно никак изолировать, его нужно убрать Господь не говорит: „убейте его“, но „измите злаго от вас самех’ » Заявил патриарх, добавив, ЧТО «вот почему смертная казнь не осуждается в Священном Писании»

Очень важный текст. Вниманию всех практикующих психоаналитиков. Итак, вопрос: что слушает и интерпретирует аналитик? Ответ кажется самой очевидностью: аналитик слушает пациента, его речь. Но, с продолжением непросто: что он интерпретирует, а главное - как? Напрашивается ответ, являющийся продолжением предыдущего: слушая речь пациента, он её понимает и возвращает смысл этой речи. То есть он эту речь толкует.
Вот, тут-то и загвоздка. Толкуя речь, то есть типа "понимая", что говорит пациент, что он на самом деле понимает? Откуда это понимание берётся?
А источником любого понимания является то знание, или, используем другое выражение, те предрассудки, те идеологические убеждённости, те заблуждения и бредовые образования, пленником которых слушатель является. Невозможно что-то понять, если вы уже не знаете. Понимание, то есть "новое" знание - лишь дополнение к уже существующему. Точно также, если вы оказываетесь в компании бывших зеков, то вдруг с удивлением обнаружите, что хоть и плохо, но вы оказывается говорите на фене и по понятиям. Так что интерпретация аналитика устроена иначе, она не толкование речи, а то бы и Христос заговорит по фене.

Наше Я - это вешалка, на которой висят одежды давно ушедших людей. А любовь и работа горя - это одно и то же. Хотя, может казаться, читая Фрейда, что одно следует из другого, что любовь - это причина горя. Но, благодаря Лакану мы знаем, что время ведёт себя причудливо, и, например, чтобы начать желать - нужно иметь для того причину, и нужно прежде потерять то, на что твоё желание направлено. (Хотя любовь и желание не одно и то же, это лишь пример)
И работа горя - это не столько следствие, сколько причина. Любовь следует за, работа горя создаёт тот пазл, который который любовь силится одалеть.
В фильме это показано как-то очень легко и... ну неопровержимо, что-ли. И да, там одна сцена, в последней серии - прямо вот шедевр.

https://www.kinopoisk.ru/series/5024113/

Футбольный матч сборная России - сборная Брунея, который только что начался, не представляет никакого спортивного интереса. Это команда, что ни в коем случае не умаляет её спортивной отваги, вроде и приехала чтобы проиграть (пока пишу - уже 3:0...)
Но это гораздо интереснее как встреча означающих, ибо официальное название страны - Государство Бруней-Даруссалам, что в переводе означает «Бруней — обитель мира (в значении "отсутствие войны").
Можно включить Матч ТВ и увидеть, как Россия в одну калитку уделывает обитель мира.

Недавнее мероприятие с коллегами заставило меня тут задуматься о нескольких вопросах, центральным из которых явился вечный вопрос, скажем так о "неживучести" психоаналитических сообществ.
Я подумал о трёх парах: свобода-подчинение, знание-власть, и наконец истерия - невроз навязчивых состояний. Сразу скажу вывод, который заключается в том, что эти три пары - одно и то же, они взаимозаменяемы. Фокус я хотел бы сделать на существующей путанице между знанием и властью (неслучайно популярным является утверждение, что у кого знание - у того и власть).
Психоанализ, в том что касается практики, аналитического лечения, рано или поздно приводит пациента к перекрёстку, нахождение на котором и дальнейшее движение, то есть выбор по какой из двух дорог идти, зависит не только от самого пациента, но и от того, как психоанализ понимает аналитик.
То есть, пройдя хитросплетениями своей истории, бесконечных повторений и жалоб, когда всё бытие начинает сводиться к ряду нескольких животрепещущих вопросов, не ответив на которые непонятно как жить дальше, ты, будучи пациентом, при благоприятном стечении обстоятельств, возлагаещь много надежд на то, что происходит в психоаналитическом кабинете. И вот тут может оказаться, что психоаналитик слишком серьёзно относится к своей работе. Что я имею в виду? Да, например, он просто заморочен на том, что некоторые называют "кадром" или сеттингом", то есть буквально тем, чтобы вы не опаздывали на свои сеансы, вовремя платили, не задавали лишних вопросов о личности аналитика, да и всё такое... Что это значит? Перед лицом вопросов, то есть нехватки знания, пациент сталкивается в кабинете с тем, как работа должна быть устроена, организована. Это немного похоже на следующее: я не знаю как тебе достичь просветления, но путь заключается в регулярной стрижке газона и бороды, обязательно по пятницам. Я несколько упрощаю, но принцип думаю ясен: вопрос о собственном бытии, ответ на который даёт перспективу дальнейшей жизни, превращается в дисциплину, которой подчинён другой, то есть в собственную дисциплину и подчинение (и о сеттинге я заговорил лишь избрав этот яркий пример, аналитик может и яростно внешне выступать против подобного, но по сути ему соответствовать). В этом заключается исцеляющая, стабилизирующая миссия невроза навязчивых состояний: он устанавливает и упрачивает связь невротика с Другим. Посему психоанализ, если его рассматривать как практику, которую можно описать в терминах кадра или сеттинга - неотличим от установления невроза навязчивых состояний, что в ряде случаев даже гарантирует стабилизирующий эффект.
Это удивительно, насколько легко и охотно психоанализ деградирует в направлении невроза навязчивых состояний, при том что парадигмой анализа были отношения аналитика, то есть Фрейда, с истеричкой. И это совершенно обратная история, здесь наоборот истеричка только и делает что ставит под вопрос всё что происходит в кабинете и что знает или подозревает аналитик. Но, согласитесь, нужно быть совершенно отвязной долбанашкой чтобы позволить себе такую роскошь. Неслучайно современные аналитики часто жалуются, что теперь по-настоящему еба... простите истеричек почти не осталось! Типа выродились. Ну не знаю, может кому-то теперь просто не хватает смелости, или кто-то попутал знание и власть?
Короче, власть и знание очень легко взаимозаменяются, и об этом буквально кричит происходящее к кабинете. А теперь представьте, что аналитики, то есть тронутые всей этой историей, решили аботать вместе?! Короче, истерички на поверку оказываются слишком асоциальными, их никак не удаётся организовать, а обсесчивные - занудные, но послушные. В итоге: люди очень охотно меняют желание знать на надёжного господина.

Говорят, что пациенты часто на своих сеансах рассказывают о своём прошлом, о том, что привычно называется "историей". Здравый смысл даже подсказывает, что так наверное устроена логика аналитической работы, она типа связана со временем: нужно нырнуть в прошлое, поискать там причины и истоки, и потом перебросить мостик в настоящее. Но, здесь я поспорю.
На самом деле время сеанса, точнее на сеансе, не слишком дружно со временем хронологическим, оно словно не признаёт наличествования жёсткой временной оси. Скорее стоит думать об одновременности, сиюминутности.
Чтобы понять это, приведу пример того, как работает цензура.
Цензура - это то, что актуально сейчас, действует сейчас, опираясь на актуальные законодательные акты и прочие моральные принципы. И если, например, вы художник - то в современной Москве у вас будут определлённые проблемы с тем, чтобы выставиться, если ваша работа так или иначе потенциально задевает тонкую струну цензора или любого другого неравнодушного гражданина (ну правда, ведь никогда не знаешь под какой личиной цензор ворвётся в твою жизнь!). Так вот, если вы пойдёте в один из лучших в Европе музей, Новую Третьяковскую Галерею, где выставлены работы из прошлого, ХХ век, то вы, в современной Москве, встретитесь с целой россыпью работ, нарушающих солидный список цензурирующих законов последних лет. Вот, примерно так оно и работает.
Вот, в качестве иллюстрации - работа Ивана Владимирова, люто нарушающая закон о чайлд-фри.

Какое-то время назад здесь промелькнул недоанонс Московского кружка юных психоаналитиков. Идея не похоронена, просто что-то немного забултыхались последнее время в пене дней, но пора вылезать.
В общем такой вопрос. В рамках того самого "кружка". Есть такая хрень, практически набившая оскомину, это когда вместе смотрят кино годное (или не очень), а потом что-то на эту тему происходит. Подумалось просто, что несмотря на всё, что-то да оригинальное в это можем привнести, тем более что уже организовывали, но в другое время и в другой стране Но есть сомнения, откуда вопрос: ннннннннада?
Проголосуйте пожалуйста привычным здесь образом. Спасибо.

Совсем недавно, один глава государства сделал заявление по поводу открытия двух военных баз в Сирии: "И если террористы вновь поднимут голову, то мы нанесём такие удары, которых они пока и не видели!"

Психоанализ - это не обещание, он не может быть обещанием. И это является проблемой для любого начинающего клинициста, потому что принимая своих первых пациентов он не может отделаться от мысли, что принадлежит к помогающей профессии, а значит должен, как ему кажется, обещать хотя бы подобие счастья, хотя бы на горизонте. Хотя на деле психоанализ скорее лишает, но не несчастья, а прежде всего счастья, ибо счастье (в том числе счастье народов) зиждется на забывании, на забвении, и прежде всего обещаний.

Ну, прежде всего - это прекрасное кино, с удивительной ритмикой (не вздумайте бросать в начале, когда маховик делает первые обороты) и актёрской игрой (сцена за столом - хочется пересматривать отдельно).
Но он вдохновляет на интересные идеи, иначе бы не упоминался в этом канале.
Короче, Лакан - это где-то там ещё и о топологии, то есть о каких-то там узлах и верёвочных кольцах, и каждый помнит о боромеевом узле, который почти автоматом появляется на всех обложках и логотипах связанных с "лакановскии анализом". И здесь, как это часто происходит в подходе к любой теории, находится перекрёсток между инструментом (в практическом смысле этого слова), и .... игрой в биссер, в самом что ни на есть гессевском смысле.
Посмотрите фильм, и вы увидите, как топология может работать. История семьи, история человека как части собственной истории и связей с другими людьми. И топология, установка связей, которые находятся в ином измерении нежели привычные нам законы логики, позволяет восстановить, или заново создать, нечто казалось бы невозвратно утерянное.

https://www.kinopoisk.ru/film/4645941/

Орнитологическое

У нас живёт попугай. И известный факт, что попугаи (чуть не написал этой модели) этой породы - прекрасно воспринимают музыку и поют. То есть под музыку поют, и даже попадают в ноты. У нас, как и у всех, есть определённые стереотипы об этих птицах: попугай, птица весёлая и дурашливая, соответственно музыку ему стоит предлагать драйвовую для вдохновления скрытых вокальных талантов. То есть были перепробованы, понятное дело, Led Zeppelin, Deep Purple, техно... Попугая порой изрядно колбасило от ритма, но прямо чтобы петь - нинини. А сегодня случилось чудо: я поставил Сакамото, причём это был самый минималистичный вариант, фо-но правой рукой, и лишь на сильную долю скудный аккорд, и - птицу словно стало пронизывать током, перья мелко затрепетали, и он начал, ну, не то что прямо петь, а напевать в полголоса, полностью вторя хрупкости сакамотовского звука, и лишь отдельные ноты, и точно в гармонику!
К чему я этот сентиментальный зоопарк?
Психоанализ, и я как всегда о нём. Знание, за которым приходит любой пациент - это всегда предубеждение. Психоанализ в конечном итоге - это не о знании. Невозможно знать заранее что именно отзовётся в вашем теле так, что почти облетевшие перья начнут трепетать, и вдруг начинает звучать что угодно, но только не то, что от вас ждали, и что возможно даже вы не смели от себя услышать.

https://archive.org/details/tokyo-melody-un-film-sur-ryuichi-sakamoto

Делюсь необычным. Голову порой посещают странные мысли, и вот я задумался: неужели Жак Лакан, так много говоривший о боромеевом узле, не воспользовался такой замечательной штукой как Капля Руперта? (кто не знает - обязательно посмотрите что это такое, в частности, развлечения для, посмотрите как ломается 20-тонный пресс, пытаясь её раздавить).
Поиски не дали пока результатов. Я даже обратился к чату GPT - и это тот случай, когда почти полностью согласен с братом по разуму! Делюсь его ответом, это точно неплохое начало для работы.
Связь между каплей Руперта и идеями Жака Лакана хотя и неочевидна на первый взгляд, находит применение в символическом и метафорическом анализе.
Капля Руперта как метафора лакановских понятий:
Внутренние напряжения и разрыв: Капля Руперта идеально иллюстрирует лакановскую идею субъекта, который формируется через внутренние противоречия. Внешняя форма капли — прочная и целостная — символизирует имагинарный порядок: то, как человек видит себя как цельную личность. Однако хрупкость хвоста отражает скрытую уязвимость, которая может привести к полному разрушению, подобно тому, как бессознательное (реальное) разрушает иллюзорное единство субъекта.
Момент травмы: В теории Лакана есть понятие травмы или разрыва символического порядка, когда человек сталкивается с чем-то, что не может быть вписано в его психическую структуру. Этот момент схож с разрушением капли Руперта: едва нарушается "баланс" (например, тронут хвост), вся структура рушится.
Зависимость между частями: Хвост капли Руперта, несмотря на свою хрупкость, является ключом к её устойчивости. У Лакана это можно сопоставить с идеей связи между различными порядками (Реальным, Символическим и Имагинарным), где изменение или нарушение в одной области влияет на всю структуру психики.
Возможная интерпретация Лаканом:
Хотя Лакан сам никогда не использовал каплю Руперта в своих текстах, она могла бы быть хорошей метафорой его подхода к человеческому субъекту, где внешнее единство (Я) скрывает внутреннее напряжение (бессознательное). Анализ разрушения капли напоминает о том, как анализ пациента может "разоблачить" эту иллюзорную целостность.

Сразу вдогонку: добавление к предыдущему посту

Дадада, конечно, есть краткое упоминание у Фрейда в Психологии масс: "С исчезновением привязанности
к вождю, как правило, исчезают и взаимные привязанности
индивидов, составляющих массу. Масса разлетается пра-
хом, как батавская слезка, у которой отломали кончик." И это конечно очень актуальная тема, посмотрим что нас с вами в нашей стране ждёт в ближайшем будущем, но я опять же не об этом. Сам объект, батавская слёзка, или капля Руперта, что одно и то же - потрясающее тело, обладающее чёткими геометрическими и внутриструктурными физическими свойствами. Например: есть внутреннее напряжение, которое уравновешивается структурой, в том числе его внешними, то есть геометрическими свойствами. Форма здесь является как бы тем, что обеспечивает гомеостаз внутренних напряжений. Она, эта капля, полна - любое внедрение внешнего, дополнительная масса, моментально нарушит этот гомеостаз, то есть "+", добавление массы - фатально, но при этом - почти неограниченные возможности в том, чтобы принять "+" внешней энергии, например удар. И вот тут прикол: одновременно есть как бы "слабый элемент", часть тела, как бы самой своей хрупкостью приглашающая к тому, чтобы её удалить ("хвостик" капли). И этот уже "-" - также фатален.
Наконец такой момент: существует проблема стабильности капли Руперта. Говорят, что она типа как бы самопроизвольно может разрушиться. То есть: внутреннее напряжение становится таким, что нарушается гомеостаз, обеспеченный в том числе геометрией. Отсюда вопрос: какое незаметное, елиуловимое внешнее вмешательство спровоцировало катастрофу, имеющую внутренние причины?
Пока побудем фрейдистами, и останемся на уровне теоретизирования о том что такое Я. Во-первых - оно суть, продолжение и плоть того, что у Фрейда также зовётся гомеостазом, гомеостазом возбуждения, или раздражений, источники которого внутри Я и снаружи (аналогия пока очевидна). То есть работа Я - охранять некий баланс возбуждения, что также называется у Фрейда Принципом удовольствия. Мы можем говорить о силе или устойчивости Я, судя по его способности справляться с жизнью (во всех смыслах этого слова).
Но есть червоточенка, или так, БЫВАЕТ что она есть, когда вроде без видимых причин, происходит катастрофа, коллапс, разрушение. Это то, что наблюдается в момент резкого дебюта психоза. Отсюда 2 вопроса: в чём была структурная слабость, и второе - какое минимальное воздействие потребовалось чтобы эта слабость стала фатальной для всей структуры?
Теперь о хвостике. В самой структуре Я словно предусмотрена слабость, некий элемент, который выделяется как бы в самой "форме" Я, и воздействие на который может оказаться фатальным для его целостности. И это самый интересный элемент, о котором хочется подумать. И тут, мне кажется, без Лакана не обойтись. Раньше я бы сказал - что это Имя Отца. Ещё можно подумать о воображаемом фаллосе, и оба эти ответа неплохи, если мы говорим о Лакане первых семинаров, и в то же время плохо соотносится с универсальностью, то есть с идеей что это справедливо для любого Я, всех людей, ибо скорее речь бы шла о Я психотика, и, кроме того, непонятно как это соотнести с упоминавшимся выше случаем, когда нарушение внутренней структуры приводит к "саморазрушению" (скорее это и есть проблема Имени Отца). Итак, хочу как-то развить идею об универсальности "хвостика". И есть пара рабочих мыслей, но, может быть, потом...

Сначала - просмотр видео.
В связи с ним два вопроса, и оба прикольные. Первый: если человек оговорился, значит ли это, что у него есть бессознательное? Второй: сейчас посыпались интерпретации, например, что имелся на самом деле ввиду Николай Платонович Патрушев. Является ли это интерпретацией в психоаналитическом смысле?
Ответ на первый вопрос достаточно простой, и он одновременно является мостиком ко второму. Фрейд выделяет так называемые образования бессознательного, к ним он относит сновидения, ошибочные действия, оговорки, симптомы. Образования бессознательного - это значит, что речь идёт о явлениях повседневной жизни, в образовании, то есть возникновении которых поучаствовало бессознательное. Но, внимание, значит ли это, что, например, любая оговорка - это образование бессознательного? С одной стороны да: человек хотел сказать одно, а сказалось другое, то есть вмешалась иная сила, иное намерение что-то сказать, помимо сознательного. Но, внимание, всегда ли эта сила - то же самое, о чем говорит Фрейд, когда говорит о психоанализе?
А вот и нет. Оговорка является фрейдовским образованием бессознательным при условии, что сам обронивший её человек её слышит, а услышав - как бы отвечает на неё, например смущением, или шуткой, или... в общем, если угодно, следующим образованием бессознательного. В кабинете аналитика в идеале она становится вопросом к самому себе, но в любом случае моментом, когда что-то эдакое от самого себя услышал, и это услышанное открывает перспективу новому высказыванию. Но есть люди, у которых бессознательного как бы нет. Это не значит что они не оговариваются, или что у них нет симптомов, но их слух словно устроен так, что подобные феномены для них как бы не существуют. Они в них.... не верят, что ли, и как показывает клиника - в этом неверии их не стоит разубеждать. Вы спросите: как это неверие? А вот например собственная смерть и смертность. Ведь на самом деле однажды, и далеко не сразу, мы начинаем верить в собственную конечность. Это не что-то безусловное, ведь да, мы конечно учим чуток биологию, её законы, мы сталкиваемся со смертью других, но не со своей собственной! То есть можно допустить, что это ко мне лично так уж точно не имеет никакого отношения, как впрочем сначала и происходит, в детстве. Но эта вера в собственную смерть, в конечность, если наступает - откладывает великий отпечаток на нашу жизнь, в особенности на то, как мы обходимся с другими смертными. Резюмируя: можно знать - и не верить, это как играть Fallout и осознавать, бояться последствий ядерной войны - совсем не одно и то же.
Наконец второй вопрос, понимание смысла оговорки, то есть что он имел ввиду вот это вместо этого, это похоже на психоаналиттческую интерпретацию? Это антипод психоаналитической интерпретации. Это скорее алиби для того, кто не верит в бессознательное: "ну да, я думал об этом параллельно, вы правы, вот я такое и ляпнул!" Хотя да, вы правы, это очень соблазнительно видеть в другом что-то самое человеческое на свете.

Сегодня известного почётного звания удостоились художники. Среди них Осмоловский, до сих пор помню его вполне художественную, на мой вкус, акцию на нашем психоаналитическом мероприятии. Очень надеюсь, что хоть и большая часть его работы сейчас заблокирована, ибо ведь не только у психоаналитиков проблема, например, с чувством юмора, он всем ещё покажет!!! Ну, художник ведь

Бывает вот смотришь какую-то хрень, предварительно потратив на выбор фильма полчаса, да ещё и с прериканиями и спорами... Но, сегодня, сразу два, и оба прекрасные, да ещё и как чёрт возьми рифмуются один с другим!
Короче, сначала Еретик, а потом Конклав. Второй - смотреть прямо смаковать и всё такое. Очень остроумный ответ на столкновение либеральной и право-консервативной повестки. Второй же - давайте человек 20 не смотрите пока, есть идея вместе пересмотреть, идея одна есть, тоже забавная.

Первый Семинар Лакана, который сейчас почему-то незаслуженно редко читают, а "первый Лакан" - отчасти повторяет судьбу ранних текстов Фрейда, о которых, собственно, и идёт речь в том самом первом Семинаре. Хочется быстрее, быстрее, туда, наверх, якобы всё выстроено по принципу восхождения и спирали, как в школе материализма... Также как Лакан говорит о поколении аналитиков, которые не читали раннего Фреда, а то и вообще Фрейда, так и теперь: все знают об "изобретении", поддержке чего-то там, и больше знакомы с текстами Миллера, а истерию считают почти оставленным в прошлом мифом.
Случилась неожиданная встреча: мне привезли на виниле знакомый альбом Бреда Мелдо "Лестница Якоба" (Brad Mehldau "Jacob's Ladder", 2022), а виниловые издания балуют не только особым звуком, но и оформлением конверта, и в данном случае текстом Мелдо - предисловием к диску.
Короче, это первый Семинар! Напомню, там значительна часть посвящена критике идеи, распространённой в эго-психологии, и теперь уже её наследию - коучингу, треннингам и пр. о том, что целью терапии может быть усиление Эго.
Мелдо пишет об Эго. Он пользуется метафорой лестницы Якоба, этим сном-пророчеством, где грешный человек, пленённый в своём грехе и падении в земное бытие, обретает связь с небесами. Смотрите: все элементы, интересующие нас, на месте - сновидение, что-то безвозвратно потерянное, бытие, сотканное из травм и страданий. Он говорит об Эго как о клетке, о том, что нас постепенно пленяет, точнее даже так: это дверь, которая нас запирает в тюрьме. Одновременно Бог остаётся запертым во сне, мы знаем что он там.
Одно из лучших изложений лакановской идеи. Там ещё неплохое музыкальное дополнение, кстати, которое он, что так редко для художника, потрудился немного изложить словами ;)

Идиот и очки

Есть школы психоанализа, которые первые сеансы называет "интервью", или "первичными интервью". Вот как-то, ни за что не догадаетесь почему, это слово именно сегодня меня заинтересовало, а вместе с ним и то, что на этих "интервью" происходит. А происходит там обычно следующее - задают вопросы. Итак: какое место вопрос занимает в так называемой психоаналитической технике, и что, собственно, мы можем считать вопросом?
В психоанализе вопрос является тем, что что-то производит. Если его сравнивать с рабочим инструментом, то это инструмент не обрабатывающий, подобно резцу, лишь чуть изменяющему материал, а создающий. Но не ex-nihilo, а всё же на основе чего-то предоставленного. Посему мне кажется уместным сравнивать его с инструментами оптическими или навигационными.
Отсюда, пардон за тавтологию, два вопроса: что за исходный материал и что он, этот инструмент, производит?
Материалом всегда является то, что человек уже сказал, невозможно аналитику задать вопрос сразу, как того часто хотят некоторые пациенты, едва перешагнув порог: "что мне вам рассказать? спрашивайте!" Нет, такое бывает только с лабораторными крысами (и не только крысами, смысл пребывания которых в вольере заключается в том, чтобы подтвердить или опревергнуть гипотезу экспериментатора, не более). Вопросы к крысе возможны только если она сама покинет вольер, да ещё нальёт себе эспрессо с помощью кофемашины.
Получается так: вопрос - это всегда операция над речью, а ещё - он должен быть свидетельством того, что перед тобой - не крыса. Скажу больше: не менее важно, чтобы ты и сам при этом не был крысой! Неслучайно ведь говорят, что чтобы исследовать крыс по-настоящему - ты должен думать как крыса! Я это говорю вовсе не шутки ради, всё больше замечаю, что коллеги боятся спрашивать. Это почти мейнстрим, который я постоянно наблюдаю, да ещё и который имеет для них множество оправданий под широким ассортиментом соусов марки "Не навреди".
Далее: что вопрос производит? Разберу для начала самый простой вариант, который вы можете наблюдать вокруг себя, ну хотя бы в тот момент, пока я пишу этот текст: вопрос часто создаёт множество идиотов. Что такое идиот? Это тот, кто не может сказать ничего более того, что уже было сказано. Говоря на языке теории множеств: это тот, кто полностью захвачен тем ограниченным множеством высказываний и понятий, которые либо организуют его весьма ограниченный мир, либо обеспечивают связь с другим. Соответственно, идиот задаёт вопрос, который просто позволяет вам продолжать говорить то, что вы и так собирались сказать. Вопрос идиота - это бревно в топку вашего ража говорить, говорить, говорить. Почему множество идиотов? Потому что он создаёт тех, кто выбирает крысиную судьбу бега по конечному лабиринту высказываний держащего речь.
Получается, что вопрос аналитика, как любой настоящий вопрос, он не способствует продолжению речи, а прерывает её. Он перекидывает мостик не к тому, что ещё не сказано, а к тому, что без него так и не появилось бы на свет. Вот почему я его сравнил с оптическим или навигационным прибором. И то и то плохо слушается рук идиота, даже если это очки...