продолжение обзора книги Эстер Стернберг “Целительные пространства” (2009)
В главе, посвященной ольфакторной чувствительности, Стернберг подробно разбирает биологическую функцию обоняния (создание трехмерного динамического образа химического состава окружающей среды) и ее генетические основы. Также обоняние помогает нам распознавать изменения в физиологических процессах других живых существ рядом с нами, особенно наших близких, а также участвует в идентификации эмоциональных состояний людей, находящихся рядом. Стернберг напоминает, что до начала двадцатого века обоняние было важным диагностическим инструментом врачей. Также, обоняние позволяет нам воспринимать (но не осознавать и не осмыслять рационально) то, что имеет отношение к главному комплексу гистосовместимости, а также другие регуляторные молекулы (феромоны; и как раз это отвечает за занятный феномен синхронизации менструальных циклов у женщин, проживающих на одной территории). Стернберг упоминает о корпусе знаний ароматерапии и парфюмерии; использование веществ, обладающих характерными запахами для модуляции психических и физиологических состояний — очень древняя практика, существующая во множестве культур. Запахи являются частью ритуальных практик, преображающих повседневное пространство в пространство особенное, волшебное, священное. Запахи очень сильно ассоциированы для нас с эмоционально-насыщенными воспоминаниями, поэтому здесь важна позиция исследователя и индивидуальный подход к подбору запахов, модулирующих состояние.
Следующая глава в книге посвящена ориентации в пространстве; в ней противопоставляются лабиринты, полные ложных путей и тупиков, запутывающие путешественника (по-английски maze, именно такой был в “Гарри Поттере и Кубке Огня”) и путеводные паттерны-спирали, использующиеся в контексте разных ритуальных практик, в том числе инициаций (собственно labyrinth). Основное различие между ними — наличие обзора и возможность понимать, где именно сейчас находишься, и количество решений, которые необходимо принять, чтобы попасть в желаемую конечную точку. Находясь внутри maze, мы, как правило, испытываем тревогу и дистресс. В лабиринте-спирали мы проживаем снижение дистресса; медленное движение по спирали помогает нам войти в медитативное состояние, лучше осознавать наше движение и дыхание, включает парасимпатический модус автономной нервной системы, который способствует исцелению. Другие двигательные медитативные практики работают сходным образом. Стернберг рассказывает о том, как в некоторых американских больницах используется хождение по копии лабиринта из Шартрского собора — в качестве практики снижения стресса для пациентов и сотрудников больницы. Также для снижения стресса и включения парасимпатического модуса используются и “пальчиковые лабиринты”.
От этой темы Стернберг плавно переходит к роли вех и достопримечательностей, определенным образом размещенных в пространстве, в управлении вниманием, эмоциональным состоянием, а также мотивацией и решениями людей, — на примере зданий, созданных архитектором Франком Гери (Gehry), и на примере Диснейлэнда. Она рассказывает о нейрофизиологических основах процесса навигации и перемещений в пространстве, и, в частности, о том, как эти процессы нарушаются при различных травмах мозга и при деменции. Она уделяет особое внимание роли воспалительных цитокинов в нарушении пространственного восприятия и формирования памяти о пространстве/ навигации на местности, и роли афферентных волокон блуждающего нерва, по которым сигнал идет от печени в головной мозг, в развитии особенностей поведения, связанных с нейровоспалением. Учитывая эти особенности физиологии людей с деменцией, при строительстве некоторых домов престарелых стали включать в структуру здания и акцентировать “достопримечательности” и “пространственные подсказки”, элементы обогащенной среды, помогающие ориентироваться и активирующие приятные воспоминания из прошлого.
продолжение обзора книги Эстер Стернберг “Целительные пространства” (2009)
В главе, посвященной ольфакторной чувствительности, Стернберг подробно разбирает биологическую функцию обоняния (создание трехмерного динамического образа химического состава окружающей среды) и ее генетические основы. Также обоняние помогает нам распознавать изменения в физиологических процессах других живых существ рядом с нами, особенно наших близких, а также участвует в идентификации эмоциональных состояний людей, находящихся рядом. Стернберг напоминает, что до начала двадцатого века обоняние было важным диагностическим инструментом врачей. Также, обоняние позволяет нам воспринимать (но не осознавать и не осмыслять рационально) то, что имеет отношение к главному комплексу гистосовместимости, а также другие регуляторные молекулы (феромоны; и как раз это отвечает за занятный феномен синхронизации менструальных циклов у женщин, проживающих на одной территории). Стернберг упоминает о корпусе знаний ароматерапии и парфюмерии; использование веществ, обладающих характерными запахами для модуляции психических и физиологических состояний — очень древняя практика, существующая во множестве культур. Запахи являются частью ритуальных практик, преображающих повседневное пространство в пространство особенное, волшебное, священное. Запахи очень сильно ассоциированы для нас с эмоционально-насыщенными воспоминаниями, поэтому здесь важна позиция исследователя и индивидуальный подход к подбору запахов, модулирующих состояние.
Следующая глава в книге посвящена ориентации в пространстве; в ней противопоставляются лабиринты, полные ложных путей и тупиков, запутывающие путешественника (по-английски maze, именно такой был в “Гарри Поттере и Кубке Огня”) и путеводные паттерны-спирали, использующиеся в контексте разных ритуальных практик, в том числе инициаций (собственно labyrinth). Основное различие между ними — наличие обзора и возможность понимать, где именно сейчас находишься, и количество решений, которые необходимо принять, чтобы попасть в желаемую конечную точку. Находясь внутри maze, мы, как правило, испытываем тревогу и дистресс. В лабиринте-спирали мы проживаем снижение дистресса; медленное движение по спирали помогает нам войти в медитативное состояние, лучше осознавать наше движение и дыхание, включает парасимпатический модус автономной нервной системы, который способствует исцелению. Другие двигательные медитативные практики работают сходным образом. Стернберг рассказывает о том, как в некоторых американских больницах используется хождение по копии лабиринта из Шартрского собора — в качестве практики снижения стресса для пациентов и сотрудников больницы. Также для снижения стресса и включения парасимпатического модуса используются и “пальчиковые лабиринты”.
От этой темы Стернберг плавно переходит к роли вех и достопримечательностей, определенным образом размещенных в пространстве, в управлении вниманием, эмоциональным состоянием, а также мотивацией и решениями людей, — на примере зданий, созданных архитектором Франком Гери (Gehry), и на примере Диснейлэнда. Она рассказывает о нейрофизиологических основах процесса навигации и перемещений в пространстве, и, в частности, о том, как эти процессы нарушаются при различных травмах мозга и при деменции. Она уделяет особое внимание роли воспалительных цитокинов в нарушении пространственного восприятия и формирования памяти о пространстве/ навигации на местности, и роли афферентных волокон блуждающего нерва, по которым сигнал идет от печени в головной мозг, в развитии особенностей поведения, связанных с нейровоспалением. Учитывая эти особенности физиологии людей с деменцией, при строительстве некоторых домов престарелых стали включать в структуру здания и акцентировать “достопримечательности” и “пространственные подсказки”, элементы обогащенной среды, помогающие ориентироваться и активирующие приятные воспоминания из прошлого.
Among the requests, the Brazilian electoral Court wanted to know if they could obtain data on the origins of malicious content posted on the platform. According to the TSE, this would enable the authorities to track false content and identify the user responsible for publishing it in the first place. Private channels are only accessible to subscribers and don’t appear in public searches. To join a private channel, you need to receive a link from the owner (administrator). A private channel is an excellent solution for companies and teams. You can also use this type of channel to write down personal notes, reflections, etc. By the way, you can make your private channel public at any moment. There have been several contributions to the group with members posting voice notes of screaming, yelling, groaning, and wailing in different rhythms and pitches. Calling out the “degenerate” community or the crypto obsessives that engage in high-risk trading, Co-founder of NFT renting protocol Rentable World emiliano.eth shared this group on his Twitter. He wrote: “hey degen, are you stressed? Just let it out all out. Voice only tg channel for screaming”. You can invite up to 200 people from your contacts to join your channel as the next step. Select the users you want to add and click “Invite.” You can skip this step altogether. Content is editable within two days of publishing
from us
