Вспоминаю любопытный эпизод, связанный с великим человеком, что на снимке. На годовщину смерти Владимира Семеновича в 81-м я понес цветы на Ваганьково и совершенно офигел от увиденного. Прежде всего – от количества нагнанной туда ментуры. Это сейчас уже в привычку вошли километровые оцепления из машин со стоящими вдоль них бюджетников в униформе. А тогда…Ведь перестройкой тогда еще и не пахло. Так вот. Никогда ничего подобного до этого я не видел: цепь блокирующих машин тянулась на километр, если не больше - от ворот кладбища до моста на Беговой и дальше. Все переулки были забиты милицейской автотехникой, типа нынешних автозаков и пр.
Чтобы попасть на кладбище пришлось отстоять часовую очередь. Рядом - все тоже с цветами, многие с портативными магнитофонами, из которых несся пронизывающе хриплый голос, от которого мурашки по темечку расползались. Совершенно непередаваемое ощущение торжественного единения, братства, ощущение неизбежности накликанных им больших перемен. Но самое интересное произошло уже там, у могилы поэта. Неожиданно прямо у памятника возникла незнакомая фигура с гитарой. Парень запел, и толпа замерла, буквально открыв рты. Он пел голосом Высоцкого – один к одному! – и это было потрясающе эффектно в той обстановке. Все буквально обалдели. А он пел и пел Высоцкого, и у многих текли слезы, у многих - уверен! – сжимались кулаки и скулы… Кто это? Кто? Никто не знал, хотя имя прозвучало - Никита… Сын?! Нет? Какой тогда Никита? Что за Никита?
Ну а дальше… Не прошло и 15 минут, как рассекая толпу, к парню ринулась цепь ОМОНа. И тут свершилось чудо! Прирученная со времен 37-го и, казалось бы, обреченная на вечную покорность людская масса оскалилась и завопила: «Не сметь! Руки прочь! Вон отсюда!». Люди бросились к Никите и моментально окружили его плотным кольцом, сцепившись под локти так, что, казалось, разорвать эту живую цепь не под силу даже 100-тонныму тягачу.
Это была первая в моей жизни живая цепь, в которую я встал по зову души и готов был стоять там до конца. Как приходилось потом стоять в других живых цепях.
- Ребята! Выводим парня за ограду, ведём до метро! Путь попробуют сунуться!
Представьте на минуту, как это выглядело со стороны в тоталитарно-коммунистической Москве. Намертво сцепившееся кольцо человеческих тел, с Никитой в самой середине, медленно двинулось к ближайшему метро. Не могу сказать сейчас точно, сколько нас было, наверное, с полсотни. Мы шли молча, сжав зубы, шли, шли, шли…и с каждой минутой нас становилось всё больше. В метро вместе с Никитой прошла небольшая группа парней. А остальные встали стеной и не пустили в метро милиционеров, которые сопровождали нашу процессию. Правда, их было совсем немного, и они уже не проявляли особого рвения к задержанию нарушителя спокойствия…
С тех пор прошло тридцать с лишним лет. Но для меня события того летнего дня стали переломным моментом в жизни. Без всякой натяжки. Я понял, я зарубил себе на носу, что любую дрожь можно унять, если ты вместе, плечом к плечу, с такими же верящими в свою правоту людьми, если вместе с ними двигаешься вперед, оскалив зубы... Любая мразь побежит от такого оскала, кто бы сомневался… Это чувство живо во мне до сих пор.
….Ну а Никита? Кто же был тем самым Никитой с гитарой, заставившим тогда простых московских обывателей почувствовать себя силой, способной сопротивляться мерзости тоталитаризма? Боюсь разочаровать читателя, который увидит сейчас его фамилию – это ныне известный свой скандальностью артист Никита Джигурда.
Мне не нравятся нынешний Джигурда, его идиотские выходки, граничащие порой с неадекватностью. Мне грустно и немного смешно наблюдать, как он никак не может остановиться косить под Высоцкого. Но я заранее прощаю Никите все его выходки, потому что благодаря ему я с того самого знойного июльского дня 81-го перестал чувствовать себя рабом…
Вспоминаю любопытный эпизод, связанный с великим человеком, что на снимке. На годовщину смерти Владимира Семеновича в 81-м я понес цветы на Ваганьково и совершенно офигел от увиденного. Прежде всего – от количества нагнанной туда ментуры. Это сейчас уже в привычку вошли километровые оцепления из машин со стоящими вдоль них бюджетников в униформе. А тогда…Ведь перестройкой тогда еще и не пахло. Так вот. Никогда ничего подобного до этого я не видел: цепь блокирующих машин тянулась на километр, если не больше - от ворот кладбища до моста на Беговой и дальше. Все переулки были забиты милицейской автотехникой, типа нынешних автозаков и пр.
Чтобы попасть на кладбище пришлось отстоять часовую очередь. Рядом - все тоже с цветами, многие с портативными магнитофонами, из которых несся пронизывающе хриплый голос, от которого мурашки по темечку расползались. Совершенно непередаваемое ощущение торжественного единения, братства, ощущение неизбежности накликанных им больших перемен. Но самое интересное произошло уже там, у могилы поэта. Неожиданно прямо у памятника возникла незнакомая фигура с гитарой. Парень запел, и толпа замерла, буквально открыв рты. Он пел голосом Высоцкого – один к одному! – и это было потрясающе эффектно в той обстановке. Все буквально обалдели. А он пел и пел Высоцкого, и у многих текли слезы, у многих - уверен! – сжимались кулаки и скулы… Кто это? Кто? Никто не знал, хотя имя прозвучало - Никита… Сын?! Нет? Какой тогда Никита? Что за Никита?
Ну а дальше… Не прошло и 15 минут, как рассекая толпу, к парню ринулась цепь ОМОНа. И тут свершилось чудо! Прирученная со времен 37-го и, казалось бы, обреченная на вечную покорность людская масса оскалилась и завопила: «Не сметь! Руки прочь! Вон отсюда!». Люди бросились к Никите и моментально окружили его плотным кольцом, сцепившись под локти так, что, казалось, разорвать эту живую цепь не под силу даже 100-тонныму тягачу.
Это была первая в моей жизни живая цепь, в которую я встал по зову души и готов был стоять там до конца. Как приходилось потом стоять в других живых цепях.
- Ребята! Выводим парня за ограду, ведём до метро! Путь попробуют сунуться!
Представьте на минуту, как это выглядело со стороны в тоталитарно-коммунистической Москве. Намертво сцепившееся кольцо человеческих тел, с Никитой в самой середине, медленно двинулось к ближайшему метро. Не могу сказать сейчас точно, сколько нас было, наверное, с полсотни. Мы шли молча, сжав зубы, шли, шли, шли…и с каждой минутой нас становилось всё больше. В метро вместе с Никитой прошла небольшая группа парней. А остальные встали стеной и не пустили в метро милиционеров, которые сопровождали нашу процессию. Правда, их было совсем немного, и они уже не проявляли особого рвения к задержанию нарушителя спокойствия…
С тех пор прошло тридцать с лишним лет. Но для меня события того летнего дня стали переломным моментом в жизни. Без всякой натяжки. Я понял, я зарубил себе на носу, что любую дрожь можно унять, если ты вместе, плечом к плечу, с такими же верящими в свою правоту людьми, если вместе с ними двигаешься вперед, оскалив зубы... Любая мразь побежит от такого оскала, кто бы сомневался… Это чувство живо во мне до сих пор.
….Ну а Никита? Кто же был тем самым Никитой с гитарой, заставившим тогда простых московских обывателей почувствовать себя силой, способной сопротивляться мерзости тоталитаризма? Боюсь разочаровать читателя, который увидит сейчас его фамилию – это ныне известный свой скандальностью артист Никита Джигурда.
Мне не нравятся нынешний Джигурда, его идиотские выходки, граничащие порой с неадекватностью. Мне грустно и немного смешно наблюдать, как он никак не может остановиться косить под Высоцкого. Но я заранее прощаю Никите все его выходки, потому что благодаря ему я с того самого знойного июльского дня 81-го перестал чувствовать себя рабом…
Ng Man-ho, a 27-year-old computer technician, was convicted last month of seven counts of incitement charges after he made use of the 100,000-member Chinese-language channel that he runs and manages to post "seditious messages," which had been shut down since August 2020. Today, we will address Telegram channels and how to use them for maximum benefit. SUCK Channel Telegram “[The defendant] could not shift his criminal liability,” Hui said. On Tuesday, some local media outlets included Sing Tao Daily cited sources as saying the Hong Kong government was considering restricting access to Telegram. Privacy Commissioner for Personal Data Ada Chung told to the Legislative Council on Monday that government officials, police and lawmakers remain the targets of “doxxing” despite a privacy law amendment last year that criminalised the malicious disclosure of personal information.
from us
