Четвертый день живу на верфи. Три предыдущих дня в Архангельске было солнечно, тепло и свежо — прохладный ветерок с холодного Белого моря в команде с солнцем создают невероятное сочетания ощущений. А сегодня — весь день ливень. Сегодня день отплытия.
Приехал на вервь в среду в 14:30. Ожидал увидеть кипение жизни, шум работы по дереву, но с удивлением никого не обнаружил. Вервь — небольшой аккуратный ангар в нескольких минутах ходьбы от набережной Северной Двины. Вокруг жилые многоэтажки, так что верфь как бы оказывается во дворе.
В поиске людей захожу в верфь. Сильно пахнет деревом. По центру ангара почти на всю его длину и высоту скелет судна. Выглядит впечатляюще, но впечатляться некогда: в разных местах помещения начинает гаснуть свет. В дальнем конце ангара вижу невысокого мужчину, он ходит от выключателя к выключателю и нажимает на кнопки. Спешу познакомиться, пока он не погасил все. — А почему свет везде выключили, — спрашиваю. — Рабочий день кончился? — Так 14:30, перерыв на сон. Полчаса. Это Артем, он кратко рассказывает мне, что делается на верфи, а затем ложится спать прямо под шхуну. Просто садится на доски, сложенные в два ряда, в мгновение совершает поворот, и вот он уже идеально ровно растянут вдоль своего спального места, едва ли шириной с него. Я как городской житель, с трудом засыпающий на комфортной кровати, смотрю на это действие со смесью зависти и восторга. Артем тут же засыпает.
Но уже к вечеру начался движ. Познакомился с Элей и Гульшат, студенткам школы Родченко, здесь они просто живут и делают фотопроект. Константином, реквизитором в кино, он шьет одежду средних веков для съемок и исторических реконструкций. Специализируется на эпохе викингов и наполеонике. Здесь он волонтерит, шьет тент для карбаса. С Никитой Карбасовым, социокультурным антропологом из Петербурга. Тут он изучает мореходную культуру поморов. Карбасов — его настоящая фамилия, от предков, которые жили в этих краях и строили корабли. И еще с миллионом удивительных людей.
Ужин нам каждый вечер готовит Василий Николаевич, профессор культурологии. В первый день были: постный борщ, треска в духовке и шаньги — внешне похожие на ватрушку пирожки с открытым верхом, начиненные картофелем или творогом. Поморское блюдо.
— Да отвратит беда свой лик суровый от всех идущих в море кораблей, — произносит тост Евгений. В ответ все произносят: «Да отвратит» — и чекаются рюмками с настойкой на прополисе, приготовленной Василием Николаевичем.
«Мне нравится момент старта экспедиции, — говорит Саша, стоматолог с Урала. Он участвует в третьем этапе экспедиции, а сюда приехал проводить нас на старт. С Евгением он ходил в плавания на Шри-Ланке и ещё где-то. — В начале же команда не слаженная, и задача капитана ее сложить. Как вот у Жени это удается, я до сих пытаюсь понять. Он вроде ничего особо не говорит, а уже на следующий день есть команда. Понаблюдай».
Это правда. Евгений действительно много не говорит. Я это заметил еще на верфи. Он не дает инструкций и пожеланий к выполнению задачи, просто кому-нибудь обозначает, что сделать, а как делать — нет. Часто задачу делают вообще другие люди, не тот, кому её сообщали. При этом все удивительным образом делается, не разваливается.
У Евгения спокойный голос, в котором есть какая-то надрывная нота, сообщающая что-то, еще мне непонятное. Он говорит мало и короткими фразами, но все, что нужно было сказать, оказывается сказанным. Первое слово фразы звучит громко, но громкость очень быстро спадает, так что к последнему приходится почти прислушиваться.
За три дня в Архангельске успел лишь пройти по набережной и посетить местный гостиный двор — памятник каменного зодчества 17 века. Он старше петербургского.
Четвертый день живу на верфи. Три предыдущих дня в Архангельске было солнечно, тепло и свежо — прохладный ветерок с холодного Белого моря в команде с солнцем создают невероятное сочетания ощущений. А сегодня — весь день ливень. Сегодня день отплытия.
Приехал на вервь в среду в 14:30. Ожидал увидеть кипение жизни, шум работы по дереву, но с удивлением никого не обнаружил. Вервь — небольшой аккуратный ангар в нескольких минутах ходьбы от набережной Северной Двины. Вокруг жилые многоэтажки, так что верфь как бы оказывается во дворе.
В поиске людей захожу в верфь. Сильно пахнет деревом. По центру ангара почти на всю его длину и высоту скелет судна. Выглядит впечатляюще, но впечатляться некогда: в разных местах помещения начинает гаснуть свет. В дальнем конце ангара вижу невысокого мужчину, он ходит от выключателя к выключателю и нажимает на кнопки. Спешу познакомиться, пока он не погасил все. — А почему свет везде выключили, — спрашиваю. — Рабочий день кончился? — Так 14:30, перерыв на сон. Полчаса. Это Артем, он кратко рассказывает мне, что делается на верфи, а затем ложится спать прямо под шхуну. Просто садится на доски, сложенные в два ряда, в мгновение совершает поворот, и вот он уже идеально ровно растянут вдоль своего спального места, едва ли шириной с него. Я как городской житель, с трудом засыпающий на комфортной кровати, смотрю на это действие со смесью зависти и восторга. Артем тут же засыпает.
Но уже к вечеру начался движ. Познакомился с Элей и Гульшат, студенткам школы Родченко, здесь они просто живут и делают фотопроект. Константином, реквизитором в кино, он шьет одежду средних веков для съемок и исторических реконструкций. Специализируется на эпохе викингов и наполеонике. Здесь он волонтерит, шьет тент для карбаса. С Никитой Карбасовым, социокультурным антропологом из Петербурга. Тут он изучает мореходную культуру поморов. Карбасов — его настоящая фамилия, от предков, которые жили в этих краях и строили корабли. И еще с миллионом удивительных людей.
Ужин нам каждый вечер готовит Василий Николаевич, профессор культурологии. В первый день были: постный борщ, треска в духовке и шаньги — внешне похожие на ватрушку пирожки с открытым верхом, начиненные картофелем или творогом. Поморское блюдо.
— Да отвратит беда свой лик суровый от всех идущих в море кораблей, — произносит тост Евгений. В ответ все произносят: «Да отвратит» — и чекаются рюмками с настойкой на прополисе, приготовленной Василием Николаевичем.
«Мне нравится момент старта экспедиции, — говорит Саша, стоматолог с Урала. Он участвует в третьем этапе экспедиции, а сюда приехал проводить нас на старт. С Евгением он ходил в плавания на Шри-Ланке и ещё где-то. — В начале же команда не слаженная, и задача капитана ее сложить. Как вот у Жени это удается, я до сих пытаюсь понять. Он вроде ничего особо не говорит, а уже на следующий день есть команда. Понаблюдай».
Это правда. Евгений действительно много не говорит. Я это заметил еще на верфи. Он не дает инструкций и пожеланий к выполнению задачи, просто кому-нибудь обозначает, что сделать, а как делать — нет. Часто задачу делают вообще другие люди, не тот, кому её сообщали. При этом все удивительным образом делается, не разваливается.
У Евгения спокойный голос, в котором есть какая-то надрывная нота, сообщающая что-то, еще мне непонятное. Он говорит мало и короткими фразами, но все, что нужно было сказать, оказывается сказанным. Первое слово фразы звучит громко, но громкость очень быстро спадает, так что к последнему приходится почти прислушиваться.
За три дня в Архангельске успел лишь пройти по набережной и посетить местный гостиный двор — памятник каменного зодчества 17 века. Он старше петербургского.
Unlimited number of subscribers per channel ‘Ban’ on Telegram For crypto enthusiasts, there was the “gm” app, a self-described “meme app” which only allowed users to greet each other with “gm,” or “good morning,” a common acronym thrown around on Crypto Twitter and Discord. But the gm app was shut down back in September after a hacker reportedly gained access to user data. Hui said the time period and nature of some offences “overlapped” and thus their prison terms could be served concurrently. The judge ordered Ng to be jailed for a total of six years and six months. How to Create a Private or Public Channel on Telegram?
from us
