На связи Постанович

​Еле-еле выцепил билет на поезд, потому что билеты на юг раскуплены на два месяца вперед. Родители (в основном мамы) везут детей на Чёрное море. Я еду домой с Белого моря. Только сейчас сообразил, что у нас на юге и на севере оппозиционно названные моря. Что-то в этом есть: на юге и ночи черные, и земля черная. Я, южный человек, на севере попал в другой мир. Во что-то совершенно непохожее на то, чем занимался и с чем сталкивался. Юг – это избыточно, и потому часто обманчиво, неразборчиво, пестро в своей щедрости местами до безобразия. Север – это минималистично, поэтому честно, требовательно, сурово и красиво. Честное всегда красиво, а на нечестное и некрасивое на севере нет времени и сил.

Мое участие в экспедиции закончилось больше недели назад. Три недели, связанные с поездкой, по меркам жизни секунда, и сейчас так и ощущается – щелчок пальцев, и вот я еду обратно, но в моменте это чувствовалось не так. «Долго меня не было?» – спрашиваю у родителей. «Вот когда не было, казалось, что очень долго. А сейчас спрашиваешь и как будто бы и нет», – отвечает мама. Некоторые периоды жизни обладают этим свойством – одновременно ощущаться как длительные внутри, и как секундные снаружи.

– Что было самым сложным? – спрашивали у меня на верфи после возвращения.
Перед поездкой я боялся, что узнаю о себе что-нибудь такое, чего знать о себе не хотел бы. Например, что захочется перекидывать свои обязанности на другого. Я ведь не бывал в подобных условиях и не знал, как проявлюсь. К счастью, оказалось наоборот. Даже если и лениво что-то делать, понимание, что это в любом случае придется кому-то делать – мотивировало не откладывать и делать. Мои трудности оказались чисто технического характера: мокрые перчатки посреди ночи в лодке, из-за которых просыпаешься от холода, – вот это было самое неприятное.

– Ну, а что хорошего?
Тот случай, когда мешок с хорошим набит настолько плотно, что не знаешь, за что первым потянуть. Давайте просто, что первое в руки идет – уникальность опыта. По ощущениям это было путешествие не только в пространстве, но как бы и во времени. На море без мотора и в лодке, сделанной по технологиям старины, чувствуешь себя будто плывешь ещё и из XXI века в XVII. Люди с нами, и люди вокруг. Нас тепло встречали в деревнях по пути, были открыты – можно было заговорить о чем угодно с кем угодно, люди рассказывали о своей жизни, приглашали в дом, угощали: учительница из деревни Койда на квадроцикле приехала по берегу к нашей стоянке, чтобы угостить нас олениной и брусникой. Команда у нас была просто передвижное Радио Арзамас: историк, культуролог, антрополог, фотограф, реставратор – можно было гуманитарное образование в поездке получить. Гребли мы то под авторскую песню, то под поэзию Серебряного века: один Василий Николаевич мог по памяти часами читать поэзию на заказ.
– А можно что-нибудь из африканского Гумилева, пожалуйста?
– Пожалуйста, …

Сложно про отрезок в три недели жизни говорить, что он тебя изменил, но вместе с тем что-то определенно изменилось. Например, до поездки я про подобное мероприятие бы подумал «жесть», а сейчас читаю, как ребята идут дальше, и думаю: «ну, нормально». Одну из задач своей жизни я вижу в том, чтобы раздвигать границы «ну, нормального» как можно дальше от того, где они пролегали изначально. Еще в этой поездке укрепилось что-то, фундамент чего я закладывал раньше. Я старался устраивать себе вызовы, но вместе с тем обычная жизнь редко обязывает нас с ними сталкиваться, всегда есть вариант уклониться, пожалеть себя, отложить на следующий раз. А тут практически каждый день в чем-то бросал мне вызов, я на эти вызовы откликался, и тренировка вот этого навыка – идти на бой, не откладывать, не избегать – кажется мне одним из важных результатов. Потому что это тот стиль жизни, который меня влечет, очень мужской путь.

Мне остается еще написать статью о поездке, которую мы предварительно согласовали с Т-Ж, а пока хочу поблагодарить нашего капитана Женю Шкарубу за то, что он делает, за людей, которые вокруг его идей собираются и за то, что взял меня в число этих людей.

www.tgoop.com/postanovich_world/170

2.2K viewsStats, Jul 5 at 12:43

​Еле-еле выцепил билет на поезд, потому что билеты на юг раскуплены на два месяца вперед. Родители (в основном мамы) везут детей на Чёрное море. Я еду домой с Белого моря. Только сейчас сообразил, что у нас на юге и на севере оппозиционно названные моря. Что-то в этом есть: на юге и ночи черные, и земля черная. Я, южный человек, на севере попал в другой мир. Во что-то совершенно непохожее на то, чем занимался и с чем сталкивался. Юг – это избыточно, и потому часто обманчиво, неразборчиво, пестро в своей щедрости местами до безобразия. Север – это минималистично, поэтому честно, требовательно, сурово и красиво. Честное всегда красиво, а на нечестное и некрасивое на севере нет времени и сил.

Мое участие в экспедиции закончилось больше недели назад. Три недели, связанные с поездкой, по меркам жизни секунда, и сейчас так и ощущается – щелчок пальцев, и вот я еду обратно, но в моменте это чувствовалось не так. «Долго меня не было?» – спрашиваю у родителей. «Вот когда не было, казалось, что очень долго. А сейчас спрашиваешь и как будто бы и нет», – отвечает мама. Некоторые периоды жизни обладают этим свойством – одновременно ощущаться как длительные внутри, и как секундные снаружи.

– Что было самым сложным? – спрашивали у меня на верфи после возвращения.
Перед поездкой я боялся, что узнаю о себе что-нибудь такое, чего знать о себе не хотел бы. Например, что захочется перекидывать свои обязанности на другого. Я ведь не бывал в подобных условиях и не знал, как проявлюсь. К счастью, оказалось наоборот. Даже если и лениво что-то делать, понимание, что это в любом случае придется кому-то делать – мотивировало не откладывать и делать. Мои трудности оказались чисто технического характера: мокрые перчатки посреди ночи в лодке, из-за которых просыпаешься от холода, – вот это было самое неприятное.

– Ну, а что хорошего?
Тот случай, когда мешок с хорошим набит настолько плотно, что не знаешь, за что первым потянуть. Давайте просто, что первое в руки идет – уникальность опыта. По ощущениям это было путешествие не только в пространстве, но как бы и во времени. На море без мотора и в лодке, сделанной по технологиям старины, чувствуешь себя будто плывешь ещё и из XXI века в XVII. Люди с нами, и люди вокруг. Нас тепло встречали в деревнях по пути, были открыты – можно было заговорить о чем угодно с кем угодно, люди рассказывали о своей жизни, приглашали в дом, угощали: учительница из деревни Койда на квадроцикле приехала по берегу к нашей стоянке, чтобы угостить нас олениной и брусникой. Команда у нас была просто передвижное Радио Арзамас: историк, культуролог, антрополог, фотограф, реставратор – можно было гуманитарное образование в поездке получить. Гребли мы то под авторскую песню, то под поэзию Серебряного века: один Василий Николаевич мог по памяти часами читать поэзию на заказ.
– А можно что-нибудь из африканского Гумилева, пожалуйста?
– Пожалуйста, …

Сложно про отрезок в три недели жизни говорить, что он тебя изменил, но вместе с тем что-то определенно изменилось. Например, до поездки я про подобное мероприятие бы подумал «жесть», а сейчас читаю, как ребята идут дальше, и думаю: «ну, нормально». Одну из задач своей жизни я вижу в том, чтобы раздвигать границы «ну, нормального» как можно дальше от того, где они пролегали изначально. Еще в этой поездке укрепилось что-то, фундамент чего я закладывал раньше. Я старался устраивать себе вызовы, но вместе с тем обычная жизнь редко обязывает нас с ними сталкиваться, всегда есть вариант уклониться, пожалеть себя, отложить на следующий раз. А тут практически каждый день в чем-то бросал мне вызов, я на эти вызовы откликался, и тренировка вот этого навыка – идти на бой, не откладывать, не избегать – кажется мне одним из важных результатов. Потому что это тот стиль жизни, который меня влечет, очень мужской путь.

Мне остается еще написать статью о поездке, которую мы предварительно согласовали с Т-Ж, а пока хочу поблагодарить нашего капитана Женю Шкарубу за то, что он делает, за людей, которые вокруг его идей собираются и за то, что взял меня в число этих людей.

BY На связи Постанович