— Например, история с Бучей, когда потом Украина выпустила видеоролик, над которым смеялась вся Европа. Это в тему фейков, дипфейков и подобных графических методов, нейросетей, искусственного интеллекта. Этого сейчас, к сожалению, очень много и иногда очень тяжело отличить правду от вымысла.
— Да.
— Скажите, много ли Вы знаете режиссеров, которые поехали в зону боевых действий, занимаются тем же, чем и Вы? Снимали бы на ЛБС, разделяя с нашей армией, нашими ребятами все трудности, заботы, тревоги, с которыми они сталкиваются?
— Человек 10 знаю.
— Всего?
— Пожалуй, да.
— Почему, на Ваш взгляд, у нас в стране подавляющая часть интеллигенции не любит свою страну и свой народ? Вы же наверняка с этим сталкивались.
— Да я бы не сказал, что дело в «не любят». Всё это проблема того, что 30 лет мы с очень большим удовольствием и в больших количествах усваивали заложенные западным обществом потребления ценности. И это вымыло, заменило в итоге какие-то наши базовые ценности. Вот это накопительство, насыщение заменило жажду правды. Кому-то удалось сохранить голову, адекватность за этот период, у кого-то сердце не очерствело. А кто-то не может справиться с безупречной зоной комфорта, из которой их ни за что не вытянешь.
Как отношусь? Да как к любым людям. Человек многогранен в своих страхах, в своих поступках.
— У Вас ведь наверняка были знакомые, которые с началом СВО уехали из России.
— Были. Ну уехали, что теперь. Скатертью дорога. В тяжёлую жизнь эмигранта.
— А Вы общались с ними? Они как-то обосновывали, почему приняли такое решение?
— Я не общался на эту тему. Мне не интересно. Есть поступки, дела. Уехал – хорошо. У нас с ними разные представления о доме и семье.
— Вы как-то говорили, что украинцев, которые воюют на нашей стороне, просто правильно воспитали. Но всё ли зависит от воспитания, по Вашему мнению?
— Да, в первую очередь — от воспитания. Оно включает в себя всё, весь комплекс – любовь, воцерковление, заботу, ответственность. Глобально – от базы воспитания зависит всё в будущем человека.
— А кто, в первую очередь, должен заниматься воспитанием – семья или государство?
— Хорошо бы, конечно, чтобы они 50 на 50 распределяли эти задачи. К сожалению, жизнь есть жизнь, и мы видим большое количество женщин, одиноких матерей, у которых нет возможности транслировать какое-то мужское начало, что такое хорошо и что такое плохо с точки зрения мужчины. Ей должно помогать в этом государство. Это должен быть такой совокупный инструмент с обратной связью.
— А что для Вас – патриотизм? Определений этого понятия очень много, но мне кажется, что всё равно патриотизм для каждого означает что-то своё.
— Для меня, наверное, это осознание важности того, что мы говорим и пишем на русском языке. К какой бы национальности мы не принадлежали. Мы читаем одни и те же книги — значит, в нас заложен один и тот же код представления о добродетели, о том, что вообще может быть в жизни. Это единая языковая вселенная, которая несёт в себе значимость всего, что было создано на этом языке.
— Но кроме языка есть ещё традиции, культура, обычаи.
— Это всё в себя включает.
— Скажите, пожалуйста, если мы говорим про патриотизм. У нас в своё время в России было довольно большое количество проправительственных молодёжных движений — «Россия молодая», «Наши», «Местные» и другие. Затем появилась Юнармия как детское, молодёжное патриотичное движение. Как Вы считаете, как государство должно развивать патриотизм в подрастающем поколении? Как семья – понятно, а как государство это должно делать? И помогает ли деятельность подобных молодёжных объединений и движений в развитии каких-то патриотических чувств у молодёжи?
— Например, история с Бучей, когда потом Украина выпустила видеоролик, над которым смеялась вся Европа. Это в тему фейков, дипфейков и подобных графических методов, нейросетей, искусственного интеллекта. Этого сейчас, к сожалению, очень много и иногда очень тяжело отличить правду от вымысла.
— Да.
— Скажите, много ли Вы знаете режиссеров, которые поехали в зону боевых действий, занимаются тем же, чем и Вы? Снимали бы на ЛБС, разделяя с нашей армией, нашими ребятами все трудности, заботы, тревоги, с которыми они сталкиваются?
— Человек 10 знаю.
— Всего?
— Пожалуй, да.
— Почему, на Ваш взгляд, у нас в стране подавляющая часть интеллигенции не любит свою страну и свой народ? Вы же наверняка с этим сталкивались.
— Да я бы не сказал, что дело в «не любят». Всё это проблема того, что 30 лет мы с очень большим удовольствием и в больших количествах усваивали заложенные западным обществом потребления ценности. И это вымыло, заменило в итоге какие-то наши базовые ценности. Вот это накопительство, насыщение заменило жажду правды. Кому-то удалось сохранить голову, адекватность за этот период, у кого-то сердце не очерствело. А кто-то не может справиться с безупречной зоной комфорта, из которой их ни за что не вытянешь.
Как отношусь? Да как к любым людям. Человек многогранен в своих страхах, в своих поступках.
— У Вас ведь наверняка были знакомые, которые с началом СВО уехали из России.
— Были. Ну уехали, что теперь. Скатертью дорога. В тяжёлую жизнь эмигранта.
— А Вы общались с ними? Они как-то обосновывали, почему приняли такое решение?
— Я не общался на эту тему. Мне не интересно. Есть поступки, дела. Уехал – хорошо. У нас с ними разные представления о доме и семье.
— Вы как-то говорили, что украинцев, которые воюют на нашей стороне, просто правильно воспитали. Но всё ли зависит от воспитания, по Вашему мнению?
— Да, в первую очередь — от воспитания. Оно включает в себя всё, весь комплекс – любовь, воцерковление, заботу, ответственность. Глобально – от базы воспитания зависит всё в будущем человека.
— А кто, в первую очередь, должен заниматься воспитанием – семья или государство?
— Хорошо бы, конечно, чтобы они 50 на 50 распределяли эти задачи. К сожалению, жизнь есть жизнь, и мы видим большое количество женщин, одиноких матерей, у которых нет возможности транслировать какое-то мужское начало, что такое хорошо и что такое плохо с точки зрения мужчины. Ей должно помогать в этом государство. Это должен быть такой совокупный инструмент с обратной связью.
— А что для Вас – патриотизм? Определений этого понятия очень много, но мне кажется, что всё равно патриотизм для каждого означает что-то своё.
— Для меня, наверное, это осознание важности того, что мы говорим и пишем на русском языке. К какой бы национальности мы не принадлежали. Мы читаем одни и те же книги — значит, в нас заложен один и тот же код представления о добродетели, о том, что вообще может быть в жизни. Это единая языковая вселенная, которая несёт в себе значимость всего, что было создано на этом языке.
— Но кроме языка есть ещё традиции, культура, обычаи.
— Это всё в себя включает.
— Скажите, пожалуйста, если мы говорим про патриотизм. У нас в своё время в России было довольно большое количество проправительственных молодёжных движений — «Россия молодая», «Наши», «Местные» и другие. Затем появилась Юнармия как детское, молодёжное патриотичное движение. Как Вы считаете, как государство должно развивать патриотизм в подрастающем поколении? Как семья – понятно, а как государство это должно делать? И помогает ли деятельность подобных молодёжных объединений и движений в развитии каких-то патриотических чувств у молодёжи?
ZDNET RECOMMENDS In 2018, Telegram’s audience reached 200 million people, with 500,000 new users joining the messenger every day. It was launched for iOS on 14 August 2013 and Android on 20 October 2013. The group also hosted discussions on committing arson, Judge Hui said, including setting roadblocks on fire, hurling petrol bombs at police stations and teaching people to make such weapons. The conversation linked to arson went on for two to three months, Hui said. Telegram users themselves will be able to flag and report potentially false content. The channel also called on people to turn out for illegal assemblies and listed the things that participants should bring along with them, showing prior planning was in the works for riots. The messages also incited people to hurl toxic gas bombs at police and MTR stations, he added.
from us
