РабиНерв

ЧАСТЬ 3. СПАСИБО ЗА ПАМЯТЬ О ФЕДЕ. НО НЕ ЗА ЕГО ВЫХОД ИЗ СТОЛОВОЙ ОТ ЛОБАНОВСКОГО СО СЛОВАМИ: «ТАБЛЕТКИ – ОТСТАВИТЬ!»

Футбол в фильме показан хорошо, эпоха передана гармонично. Тут – молодцы. И нельзя это считать само собой разумеющимся.

Но как можно было пройти мимо всех моментов, которые и сделали Федю-игрока легендой? Совсем в проброс, без слов, лишь картинкой под музычку прошел матч Бразилия – СССР на «Маракане» с его голом. Олимпиада-80, где он забивал в каждом матче, кроме полуфинала, отсутствует вовсе.

А главное – нет дубля «Астон Вилле». И ведь беда в Тбилиси с ним случилась через полгода после Бирмингема. Тут даже ничего придумывать не надо – крохотный период между самым гребнем волны и падением, что и нужно в кино. Но вместо «Виллы» зачем-то приплели выдумку о «Хаарлеме».

Я говорил, что при первом просмотре меня ни разу не пробило на слезы. Теперь это произошло – когда к Ольге, до того недолюбливавшей футбол и всех его людей, по ее мнению, использовавших Федю, вдруг пришло прозрение, что не из-за игры, а без игры он совсем угаснет, она пошла к Мигицко (директору больницы), все объяснила и выбила разрешение играть. И вот когда Федор приходит на тренировку, и Бесков с напускной сердитостью кричит: «Черенков, тебе что, особое приглашение нужно? Переодевайся!» - меня и накрыло.

В первую очередь из-за блестящей игры Фоменко. Но и в целом из-за того – тут сценаристы Николай Акелькин и Илья Казаков молодцы, – что жена все поняла и сделала обратное тому, что делала раньше. Сумела ради любви к мужу перебороть ревность к футболу. Герои по ходу фильма должны меняться и удивлять! И этого в "Феде", считаю, часто не хватает - они статичны.

Мифический разговор в тренерской, ставить ли Федю в Киеве, учитывая жесткость Михайличенко, - закольцовка ситуации с Веркаутереном, с повторениями фраз. Это известный прием. Но, по мне, использован он по-ученически. Хотя слова Старостина, что не ставить Федю в основу будет предательством, проняли. Но тоже благодаря мастерским интонациям Щербакова. Взаправду о том, чтобы не ставить, не было и речи.

Еще одна закольцовка, с игрой детей в футбол в Федином дворе возле той же трансформаторной будки, и теперь уже Черенков, дарящий мяч мальчику, как когда-то Старостин – ему (ребенок назвался Егором, и это отсыл к Титову, но такую симпатичную фантазию опять же поймут только болельщики), понравилась мне больше.

Вообще, этот кусок фильма, включивший в себя и диалог Черенкова со Старостиным, когда начальник команды оживляет разуверившегося во всем Федора тем, что команда восемь лет не была чемпионом, в ней не осталось ветеранов, и без него поход к золоту невозможен, - самый сильный и настоящий. Синусоида от полного отчаяния после отцепления Лобановским от ЧМ-86, нового витка болезни к вере и возвращению.

А вот сама сцена отцепления, на мой взгляд, – ужас. Говорят, момент, когда Федя произносит, передразнивая Лобановского: «Таблетки – отменить!», демонстративно отставляет их, встает и выходит из столовой, разочаровал Дасаева. Потому что это не Черенков. Он так себя вести не мог.

Матч в Киеве был в сентябре 87-го, развязка еще далеко. А реальный золотой гол в том году, «Гурии», забил именно Федя. Но на том, чтобы это попало в фильм, настаивать глупо. И путать художественное кино с документалкой - тоже.

В общем, не шедевр, но хорошо, что он есть. Потому что без фильма новые поколения уже скоро не знали бы о Феде ничего. А так – будут знать, что был такой хороший человек и футболист, который прожил тяжелую жизнь, но его все любили. Кому-то этого достаточно. Мне - не очень.

Построил ли бы я фильм иначе? Да. Но меня не спрашивали, и могу только оценивать на выходе. А люди сделали дело. Как смогли. Да, упустив, полагаю, много шансов, которые давала Федина биография, чтобы объяснить, почему он – народный футболист. Я бы не смог пройти мимо прощального матча с "Пармой", когда его несли на плечах, и под Гвердцители плакал весь стадион.

Но они сделали. И кому-то позволили узнать, а многим - вспомнить светлого человека.

Спасибо им за это. Только без «Хаарлема» послевкусие осталось бы лучше…

www.tgoop.com/rabinerigor/14201

6.7K viewsedited  Dec 5 at 17:09

ЧАСТЬ 3. СПАСИБО ЗА ПАМЯТЬ О ФЕДЕ. НО НЕ ЗА ЕГО ВЫХОД ИЗ СТОЛОВОЙ ОТ ЛОБАНОВСКОГО СО СЛОВАМИ: «ТАБЛЕТКИ – ОТСТАВИТЬ!»

Футбол в фильме показан хорошо, эпоха передана гармонично. Тут – молодцы. И нельзя это считать само собой разумеющимся.

Но как можно было пройти мимо всех моментов, которые и сделали Федю-игрока легендой? Совсем в проброс, без слов, лишь картинкой под музычку прошел матч Бразилия – СССР на «Маракане» с его голом. Олимпиада-80, где он забивал в каждом матче, кроме полуфинала, отсутствует вовсе.

А главное – нет дубля «Астон Вилле». И ведь беда в Тбилиси с ним случилась через полгода после Бирмингема. Тут даже ничего придумывать не надо – крохотный период между самым гребнем волны и падением, что и нужно в кино. Но вместо «Виллы» зачем-то приплели выдумку о «Хаарлеме».

Я говорил, что при первом просмотре меня ни разу не пробило на слезы. Теперь это произошло – когда к Ольге, до того недолюбливавшей футбол и всех его людей, по ее мнению, использовавших Федю, вдруг пришло прозрение, что не из-за игры, а без игры он совсем угаснет, она пошла к Мигицко (директору больницы), все объяснила и выбила разрешение играть. И вот когда Федор приходит на тренировку, и Бесков с напускной сердитостью кричит: «Черенков, тебе что, особое приглашение нужно? Переодевайся!» - меня и накрыло.

В первую очередь из-за блестящей игры Фоменко. Но и в целом из-за того – тут сценаристы Николай Акелькин и Илья Казаков молодцы, – что жена все поняла и сделала обратное тому, что делала раньше. Сумела ради любви к мужу перебороть ревность к футболу. Герои по ходу фильма должны меняться и удивлять! И этого в "Феде", считаю, часто не хватает - они статичны.

Мифический разговор в тренерской, ставить ли Федю в Киеве, учитывая жесткость Михайличенко, - закольцовка ситуации с Веркаутереном, с повторениями фраз. Это известный прием. Но, по мне, использован он по-ученически. Хотя слова Старостина, что не ставить Федю в основу будет предательством, проняли. Но тоже благодаря мастерским интонациям Щербакова. Взаправду о том, чтобы не ставить, не было и речи.

Еще одна закольцовка, с игрой детей в футбол в Федином дворе возле той же трансформаторной будки, и теперь уже Черенков, дарящий мяч мальчику, как когда-то Старостин – ему (ребенок назвался Егором, и это отсыл к Титову, но такую симпатичную фантазию опять же поймут только болельщики), понравилась мне больше.

Вообще, этот кусок фильма, включивший в себя и диалог Черенкова со Старостиным, когда начальник команды оживляет разуверившегося во всем Федора тем, что команда восемь лет не была чемпионом, в ней не осталось ветеранов, и без него поход к золоту невозможен, - самый сильный и настоящий. Синусоида от полного отчаяния после отцепления Лобановским от ЧМ-86, нового витка болезни к вере и возвращению.

А вот сама сцена отцепления, на мой взгляд, – ужас. Говорят, момент, когда Федя произносит, передразнивая Лобановского: «Таблетки – отменить!», демонстративно отставляет их, встает и выходит из столовой, разочаровал Дасаева. Потому что это не Черенков. Он так себя вести не мог.

Матч в Киеве был в сентябре 87-го, развязка еще далеко. А реальный золотой гол в том году, «Гурии», забил именно Федя. Но на том, чтобы это попало в фильм, настаивать глупо. И путать художественное кино с документалкой - тоже.

В общем, не шедевр, но хорошо, что он есть. Потому что без фильма новые поколения уже скоро не знали бы о Феде ничего. А так – будут знать, что был такой хороший человек и футболист, который прожил тяжелую жизнь, но его все любили. Кому-то этого достаточно. Мне - не очень.

Построил ли бы я фильм иначе? Да. Но меня не спрашивали, и могу только оценивать на выходе. А люди сделали дело. Как смогли. Да, упустив, полагаю, много шансов, которые давала Федина биография, чтобы объяснить, почему он – народный футболист. Я бы не смог пройти мимо прощального матча с "Пармой", когда его несли на плечах, и под Гвердцители плакал весь стадион.

Но они сделали. И кому-то позволили узнать, а многим - вспомнить светлого человека.

Спасибо им за это. Только без «Хаарлема» послевкусие осталось бы лучше…

BY РабиНерв