Notice: file_put_contents(): Write of 4564 bytes failed with errno=28 No space left on device in /var/www/tgoop/post.php on line 50
Warning: file_put_contents(): Only 8192 of 12756 bytes written, possibly out of free disk space in /var/www/tgoop/post.php on line 50 Не перевелись ещё@read_original P.165
Про Ребекку Куанг говорят давно и много, но у меня возникло желание почитать ее книги, лишь когда я прочитала про "Yellowface". Сюжет попахивает “Правдой о деле Гарри Квеберта”, “Шелкопрядом” и немножко “Исчезнувшей”: жили-были две подружки-писательницы, звезда Афина и неудачница Джун. Звезда подавилась блинчиком и умерла, а неудачница украла ее рукопись и стала звездой. Что могло пойти не так?
Во многих обзорах этой книги говорится совершенно логичное и важное: роман рассказывает о том, как живется писателю в издательском бизнесе, особенно если писатель принадлежит к какому-то меньшинству или если не принадлежит, но о нем пишет. Много о культурной апроприации, о беспощадности рынка, критике, интернет-троллях (привет, Ink Black Heart!), конкуренции и иерархии. Но для меня самым интересным оказалось совсем не это.
Не напрасно среди своих ассоциаций я упомянула “Исчезнувшую” Гиллиан Флинн, ведь в романе Куанг повествователь - та самая подружка-неудачница, которая стала звездой, и самым увлекательным для меня тут оказалось то, как плавно съезжают ее моральные и ценностные ориентиры после присвоения чужого романа.
Когда в центре повествования стоит явно отрицательная героиня, она окрашивает весь текст, и читатель волей-неволей встает на ее точку зрения.
Так, когда Джун редактирует роман Афины (от которого она изначально осталась в полном восторге), она меняет ряд сцен, и упрощает часть текста. Одна из причин - Афина не делала текст ближе читателю, ведь если у читателя есть гугл, он сам прекрасно в состоянии приблизиться к тексту. Джун называет такой подход высоколобым снобизмом и с упоением редактирует те части текста, которые, вероятно, ей самой как читателю просто оказались не по зубам.
Когда Джун выступает на презентациях романа, она уже окончательно уверена, что без нее книга бы точно не увидела свет, ведь именно она сделала ее читабельной, удобоваримой и прекрасной. Когда ей предъявляют те или иные обвинения, она даже во внутреннем монологе сама с собой говорит о книге как о своей: мол, я сделала такой выбор, я написала именно так, я провела исследования, я выбрала эти аргументы… Маска прирастает к лицу, украденный роман - к плагиатору.
Если в самом начале Джун испытывала к Афине только лишь жгучую зависть, то, сама став литературной звездой, она все дальше и дальше принижает память о погибшей подруге, вспоминая самые непривлекательные ее поступки, выискивая обидки и мелкие пакости в ее жизни, примерно как квартет древнегреческих сектантов отзывался об убиенном Банни.
Заметьте, во всех своих впечатлениях я еще ни разу не коснулась того, что Афина была этнической китаянкой, и львиная доля конфликтов происходила как раз из-за того, что Джун, белая женщина, представила роман о китайцах. Это несомненно важная и во многом сюжетообразующая часть, но для меня она оказалась отнюдь не главной.
Важным оказалось то, как, подобно Эми из “Исчезнувшей”, Джун никогда не сдается. Как она в момент кризиса готова рассказать всю правду и так исправить содеянное хотя бы на бумаге (привет, “Искупление”!!!), но, на выходе из самого болезненного кризиса она, как птица феникс, восстает с уже новой концепцией себя, с новой версией правды, с прекрасным новым сюжетом прошлого ради восхитительного маркетингового будущего.
Про Ребекку Куанг говорят давно и много, но у меня возникло желание почитать ее книги, лишь когда я прочитала про "Yellowface". Сюжет попахивает “Правдой о деле Гарри Квеберта”, “Шелкопрядом” и немножко “Исчезнувшей”: жили-были две подружки-писательницы, звезда Афина и неудачница Джун. Звезда подавилась блинчиком и умерла, а неудачница украла ее рукопись и стала звездой. Что могло пойти не так?
Во многих обзорах этой книги говорится совершенно логичное и важное: роман рассказывает о том, как живется писателю в издательском бизнесе, особенно если писатель принадлежит к какому-то меньшинству или если не принадлежит, но о нем пишет. Много о культурной апроприации, о беспощадности рынка, критике, интернет-троллях (привет, Ink Black Heart!), конкуренции и иерархии. Но для меня самым интересным оказалось совсем не это.
Не напрасно среди своих ассоциаций я упомянула “Исчезнувшую” Гиллиан Флинн, ведь в романе Куанг повествователь - та самая подружка-неудачница, которая стала звездой, и самым увлекательным для меня тут оказалось то, как плавно съезжают ее моральные и ценностные ориентиры после присвоения чужого романа.
Когда в центре повествования стоит явно отрицательная героиня, она окрашивает весь текст, и читатель волей-неволей встает на ее точку зрения.
Так, когда Джун редактирует роман Афины (от которого она изначально осталась в полном восторге), она меняет ряд сцен, и упрощает часть текста. Одна из причин - Афина не делала текст ближе читателю, ведь если у читателя есть гугл, он сам прекрасно в состоянии приблизиться к тексту. Джун называет такой подход высоколобым снобизмом и с упоением редактирует те части текста, которые, вероятно, ей самой как читателю просто оказались не по зубам.
Когда Джун выступает на презентациях романа, она уже окончательно уверена, что без нее книга бы точно не увидела свет, ведь именно она сделала ее читабельной, удобоваримой и прекрасной. Когда ей предъявляют те или иные обвинения, она даже во внутреннем монологе сама с собой говорит о книге как о своей: мол, я сделала такой выбор, я написала именно так, я провела исследования, я выбрала эти аргументы… Маска прирастает к лицу, украденный роман - к плагиатору.
Если в самом начале Джун испытывала к Афине только лишь жгучую зависть, то, сама став литературной звездой, она все дальше и дальше принижает память о погибшей подруге, вспоминая самые непривлекательные ее поступки, выискивая обидки и мелкие пакости в ее жизни, примерно как квартет древнегреческих сектантов отзывался об убиенном Банни.
Заметьте, во всех своих впечатлениях я еще ни разу не коснулась того, что Афина была этнической китаянкой, и львиная доля конфликтов происходила как раз из-за того, что Джун, белая женщина, представила роман о китайцах. Это несомненно важная и во многом сюжетообразующая часть, но для меня она оказалась отнюдь не главной.
Важным оказалось то, как, подобно Эми из “Исчезнувшей”, Джун никогда не сдается. Как она в момент кризиса готова рассказать всю правду и так исправить содеянное хотя бы на бумаге (привет, “Искупление”!!!), но, на выходе из самого болезненного кризиса она, как птица феникс, восстает с уже новой концепцией себя, с новой версией правды, с прекрасным новым сюжетом прошлого ради восхитительного маркетингового будущего.
Clear How to Create a Private or Public Channel on Telegram? Users are more open to new information on workdays rather than weekends. There have been several contributions to the group with members posting voice notes of screaming, yelling, groaning, and wailing in different rhythms and pitches. Calling out the “degenerate” community or the crypto obsessives that engage in high-risk trading, Co-founder of NFT renting protocol Rentable World emiliano.eth shared this group on his Twitter. He wrote: “hey degen, are you stressed? Just let it out all out. Voice only tg channel for screaming”. Hashtags are a fast way to find the correct information on social media. To put your content out there, be sure to add hashtags to each post. We have two intelligent tips to give you:
from us
