RED BINDER

31 января арбитражный суд Ростовской области рассмотрит иск Генпрокуратуры к собственнику зернотрейдера «Родные поля» Петру Ходыкину. Ведомство добивается деприватизации актива, однако делает это без должных на то оснований. Почему? Объясняем на пальцах.

Сложившаяся судебная практика исходит из того, что принудительное изъятие актива возможно тогда, когда в деле имеется хотя бы один из трех признаков. Первый: ответчик участвовал в незаконной приватизации предприятия. Именно на этом основании государство получило обратно «Соликамский магниевый завод», «Волжский оргсинтез», «Кучуксульфат» и т.д. Второй признак: ответчик прямо участвовал в госуправлении, а значит, налицо коррупционное проявление. Так были национализированы «Макфа», завод «Исеть», автодилер «Рольф», «Башкирская содовая компания» и проч. Наконец, третий признак: в разбирательстве имеются судебные решения или уголовные дела, допускающие деприватизацию компании. Ничего из вышеперечисленного в деле «Родных полей» попросту нет.  И вот почему.

Ходыкин создал «Родные поля» (ранее известные как ТД «Риф») буквально на болоте, где построил зерновой терминал. То есть актив никогда не являлся госсобственностью и потому не мог быть приватизирован. Далее — Ходыкин никогда не служил чиновником и, следовательно, не мог контролировать предприятие, будучи на государственном посту. Да и фемида ранее никогда не рассматривала «Родные поля» как объект, пригодный для национализации. То есть полное несоответствие сложившимся судебным трендам.

Но это еще не все. Дело «Родных полей» обращает на себя внимание и тем, что истец крайне вольно обращается с буквой закона. К примеру, ГП заявляет о стратегической значимости зернотрейдера. Вот только нормы, на которые ссылается ведомство, вступили в силу гораздо позже тех сделок, на которые ссылается надзор, добиваясь деприватизации компании Ходыкина. Неужели в ГП ничего не слышали о статье 54 российской Конституции, где прямо говорится о том, что «никто не может нести ответственность за деяние, которое в момент его совершения не признавалось правонарушением»?

Также ГП весьма весьма вольно подходит к определению «доминирующего игрока на рынке», не приводя аргументов в подкрепление своей позиции. А вот у самой компании есть  довод о том, что она таковым не является: доля  «Родных полей» на рынке зернотрейдинга никогда не превышала 18%. Что на пару пунктов меньше установленного законом порога.

А ещё ГП очевидно путается в термине «иностранный инвестор». Им она называет Ходыкина на том основании, что он имеет паспорт Сент-Китса и Невиса и ВНЖ в Объединённых арабских эмиратах.  Здесь следующая неувязка: на момент оспариваемых ГП сделок законодательство не относило граждан РФ с посторонним гражданством к «иностранным инвесторам».  Да и можно ли так называть того человека, который по итогам 2023 г. был признан «Форбсом» третьим по величине уплаченного НДФЛ налогоплательщика в стране (более 3 млрд. руб.)?

Резюмируя, можно признать, что Генпрокуратура подошла к подаче иска чересчур формально и пренебрегло целым букетом норм — от презумпции добросовестности до отсутствия у закона обратной силы. Неужели ведомство преследует какие-то иные цели, кроме единственно верной — соблюдения законности? Сможет ли арбитраж не поддаться этому давлению и рассмотреть дело «Родных полей» беспристрастно, чтобы не убить  инвестклимат в России этой странной «деприватизацией»?

www.tgoop.com/redbinder/1100

33.4K viewsJan 30 at 14:08

31 января арбитражный суд Ростовской области рассмотрит иск Генпрокуратуры к собственнику зернотрейдера «Родные поля» Петру Ходыкину. Ведомство добивается деприватизации актива, однако делает это без должных на то оснований. Почему? Объясняем на пальцах.

Сложившаяся судебная практика исходит из того, что принудительное изъятие актива возможно тогда, когда в деле имеется хотя бы один из трех признаков. Первый: ответчик участвовал в незаконной приватизации предприятия. Именно на этом основании государство получило обратно «Соликамский магниевый завод», «Волжский оргсинтез», «Кучуксульфат» и т.д. Второй признак: ответчик прямо участвовал в госуправлении, а значит, налицо коррупционное проявление. Так были национализированы «Макфа», завод «Исеть», автодилер «Рольф», «Башкирская содовая компания» и проч. Наконец, третий признак: в разбирательстве имеются судебные решения или уголовные дела, допускающие деприватизацию компании. Ничего из вышеперечисленного в деле «Родных полей» попросту нет.  И вот почему.

Ходыкин создал «Родные поля» (ранее известные как ТД «Риф») буквально на болоте, где построил зерновой терминал. То есть актив никогда не являлся госсобственностью и потому не мог быть приватизирован. Далее — Ходыкин никогда не служил чиновником и, следовательно, не мог контролировать предприятие, будучи на государственном посту. Да и фемида ранее никогда не рассматривала «Родные поля» как объект, пригодный для национализации. То есть полное несоответствие сложившимся судебным трендам.

Но это еще не все. Дело «Родных полей» обращает на себя внимание и тем, что истец крайне вольно обращается с буквой закона. К примеру, ГП заявляет о стратегической значимости зернотрейдера. Вот только нормы, на которые ссылается ведомство, вступили в силу гораздо позже тех сделок, на которые ссылается надзор, добиваясь деприватизации компании Ходыкина. Неужели в ГП ничего не слышали о статье 54 российской Конституции, где прямо говорится о том, что «никто не может нести ответственность за деяние, которое в момент его совершения не признавалось правонарушением»?

Также ГП весьма весьма вольно подходит к определению «доминирующего игрока на рынке», не приводя аргументов в подкрепление своей позиции. А вот у самой компании есть  довод о том, что она таковым не является: доля  «Родных полей» на рынке зернотрейдинга никогда не превышала 18%. Что на пару пунктов меньше установленного законом порога.

А ещё ГП очевидно путается в термине «иностранный инвестор». Им она называет Ходыкина на том основании, что он имеет паспорт Сент-Китса и Невиса и ВНЖ в Объединённых арабских эмиратах.  Здесь следующая неувязка: на момент оспариваемых ГП сделок законодательство не относило граждан РФ с посторонним гражданством к «иностранным инвесторам».  Да и можно ли так называть того человека, который по итогам 2023 г. был признан «Форбсом» третьим по величине уплаченного НДФЛ налогоплательщика в стране (более 3 млрд. руб.)?

Резюмируя, можно признать, что Генпрокуратура подошла к подаче иска чересчур формально и пренебрегло целым букетом норм — от презумпции добросовестности до отсутствия у закона обратной силы. Неужели ведомство преследует какие-то иные цели, кроме единственно верной — соблюдения законности? Сможет ли арбитраж не поддаться этому давлению и рассмотреть дело «Родных полей» беспристрастно, чтобы не убить  инвестклимат в России этой странной «деприватизацией»?

BY RED BINDER