Поумнели?

Восторгов в РФ по поводу второго пришествия Трампа, смотрю, по сравнению с первым, сильно поубавилось. Собственно, сам архистратиг и задал тон. И правильно: в условиях полного контроля над Конгрессом Т. может малость заиграться в миротворчество (в этом плане предпочтительнее, пожалуй, выглядела бы Камала при полностью республиканском Конгрессе). Впрочем, никакие другие инициативы, кроме привычного «Минска» с той стороны в любом случае невозможны, так что об этом и говорить неинтересно.

Тем более, что формула урегулирования со стороны РФ уже сложилась и только что еще раз была озвучена: «Стамбул» с учетом «реалий на земле», т.е. «У. как независимое суверенное г-во» без 4-х «объявленных» регионов. Поскольку же ситуация «на земле» очень сильно не дотягивает и до этого, торг возможен вокруг обмена недостающих кусков на послабления по части «денацификации-демилитаризации» и «отложенного» членства в НАТО (но Т. едва ли согласится и на это, предпочтя замирение по ЛБС и «демилитаризованную зону»). Вот только как-то так. Стоило ли это 3-4 лет боев – вопрос отрытый.

Что мне нравится в возвращении Т. (помимо печали плохих людей в Европе) – так это его откровенная враждебность Китаю и Ирану («союзнички»-то эти, настаивающие на суверенитете и целостности У., победы РФ ни в коем случае не желают, при том, что от сино- и исламофилии в РФ просто тошнит). Теперь, по крайней мере, возможность совместного американо-китайского давления на РФ «за мир» сильно снизилась. Фантазии Т. об отрыве РФ от Китая, разумеется, вполне эфемерны (приемлемой ценой для РФ при любом правлении была бы только отдача всех западных территорий от Прибалтики до Молдавии и полный жесткий контроль РФ над прочей частью «постсоветского пространства», а на это в обозримом будущем никто не пойдет), но поползновения в этом направлении следует приветствовать, т.к. они во всяком случае переносят тяжесть давления с РФ на Китай.

(10.11.2024)

О привычке жить с бесами и о здравом уме

Сегодня в православных храмах читалось Евангелие с известным событием исцеления Спасителем гадаринского бесноватого. То самое, где «как тебе имя?» — «легион» и где бесы вселились в стадо свиней, которое после этого бросилось в море (прочитать можно тут). Всё заканчивается тем, что окрестные жители приходят в ужас и просят Христа от них удалиться. И Христос от них уходит.

Ужас жителей нередко объясняется тем, что они испугались ещё больших убытков, чем уже утраченное свиное стадо. Материальное стало для них было важнее, чем исцеление одного из них и даже более — чем присутствие среди них Человека, способного изгнать бесов. Урок очевидный: не ставить материальное выше духовного.

Но копнём поглубже. Интересно, как именно евангелисты описали первую реакцию жителей: «нашли человека, из которого вышли бесы, сидящего у ног Иисуса, одетого и в здравом уме; и ужаснулись».

Бесноватый жил среди гадаринцев, они пытались его унять материальными способами (связать), но после его очередного побега, когда он стал жить среди гробов, привыкли и даже вели свою основную экономическую деятельность неподалёку от места его пребывания. Ужаснулись они, увидев его в здравом уме. Его новый облик ломал привычный им образ жизни.

Думаю, что дозволительно эту ситуацию интерпретировать следующим образом. Сама возможность того, что бесноватый может прийти в здравый ум, указывало им на то, что их Спаситель тоже может привести к здравому уму, изгнать ту часть привычного им образа жизни, которая подчиняется бесам. Уж лучше, решили они, попросить Исцелителя уйти подальше.

Не так должно быть в жизни каждого из нас и, тем более, в жизни нашего Отечества, Богом хранимой России.

За последние пару лет мы избавились от части бесовщины, которая была рядом с нами и проникала в наши жизни. Но разве её осталось мало? Мы, каждый из нас и весь народ России в целом каждый день продолжаем стоять перед выбором: прийти в полностью здравый ум (благо оздоровление уже началось) или же предложить Господу сесть в лодку и уйти в другую страну.

Сегодня день рождения Федора Достоевского. В честь светлой даты для всей нашей ойкумены «Обыкновенный царизм» вспомнит о главном идейном противостоянии в истории русской литературы.

Конфликт консерватора Достоевского и либерала Тургенева был абсолютно бескомпромиссным и даже смерть не примирила двух классиков. Однако все начиналось достаточно безмятежно и даже мило.

Достоевский стал впервые широко известен благодаря роману «Бедные люди». Тогда и состоялось знакомство с Тургеневым, который был всего на три года старше, но уже давно добился всеобщего признания.

Молодые люди были крайне непохожи: вечно бедствующий, мрачный Достоевский и богатый холеный барин Тургенев казались антиподами друг другу, но быстро подружились. Дружба оказалась хрупкой и быстро дала трещину от одной обидной эпиграммы.

Тургенев с Некрасовым сочинили следующие строчки: «Витязь горестной фигуры/Достоевский милый пыщ/На носу литературы/Рдеешь ты, как новый прыщ». Конечно, такого хамства Федор Михайлович простить не мог.

Конфликт литераторов слегка погасила каторга Достоевского, но оттуда он вернулся уже совсем другим человеком — убежденным православным монархистом. Своей кульминации война двух классиков достигла после выхода тургеневского романа «Дым».

Выяснение отношений писателей состоялось в Баден-Бадене, когда литераторы проспорили почти полтора часа и после порвали все отношения. Причем, оба классика представили совершенно разные версии произошедшего.

Так, Достоевский в письме Майкову поведал, что Тургенев безобразно ругал Россию и русских, а также пресмыкался перед немцами. В ответ Федор Михайлович остроумно посоветовал ему купить телескоп, потому что либералу из-за границы России не видно.

В свою очередь, Тургенев заявил, что ничего подобного не было, а Достоевский вместо того, чтобы вернуть ему денежный долг, начал ругать роман «Дым» и обвинять в русофобии. С тех пор писатели не виделись, но их яростная вражда продолжалась уже на страницах книг.

Достоевский предпочел действовать по-писательски тонко. Так, в романе «Бесы» он вывел Тургенева в образе высокомерного, тупого и бездарного писателя-западника Кармазинова. В ответ Тургенев безостановочно ругал все произведения Достоевского подряд. Например, «Преступление и наказание» он назвал «продолжительной холерной коликой».

Даже физическая смерть Достоевского не снизила градус вражды. Тургенев продолжал сравнивать книги своего идейного оппонента с творчеством маркиза де Сада, а заодно и распускать омерзительные слухи о его личной жизни.

Так, впервые в истории русской культуры случился феномен, известный нашим современникам как «либераху порвало». Спасибо, Федор Михайлович, за науку. Правда, мы убеждены, что соевым наследникам Тургенева не поможет даже телескоп.

Друзья, продолжаем серию текстов о нашем клубе.

Клуб — это пространство социальных экспериментов и открытий.

Каждый из нас открывает и понимает что-то новое для себя (и о себе) в отношениях с людьми благодаря клубу. — Это работает примерно так же, как и в других больших социальных механизмах, где человек участвует продолжительное время: в школе, вузе, в армии, в рабочих коллективах, в сообществах по интересам.

Да, приходя в клуб, мы уже немало знаем и умеем... но также учимся и чему-то новому, что-то открываем для себя через само участие в сообществе. — И чем больше времени и сил мы им посвящаем, тем большему можем научиться.

Иногда клуб даёт нам положительные открытия, например:

• Собираясь вместе, люди близких взглядов и интересов получают большой заряд воодушевления. — Такой заряд особенно свойственен новым сообществам и проектам на стадии первичного роста. Вы можете уловить его по общению и настроениям, царящим в таком сообществе. — И мы замечали его и у себя, и у других.

• Вместе мы можем больше. — Сейчас это кажется очевидным, но по-прежнему важным открытием из первых дней клуба: объединяя усилия в сообществе людей близких взглядов мы можем достичь гораздо большего, чем в одиночку.

Иногда же эти открытия неоднозначные — они касаются скорее ограничений, действующих в социальной механике:

• Некоторые люди склонны к постоянству, — этакой "верности сообществу", — а другие действуют скорее как "общественные кочевники" — не задерживаются в сообществах людей близких взглядов:
— Немного поучаствовали здесь (от нескольких месяцев до года с небольшим), потом перешли туда, затем чуть-чуть поучаствовали ещё где-то и т.д.
Возможно, Вы замечали подобную закономерность и в рабочих коллективах: есть "старички", годами остающиеся на одном месте, а есть те, кто поработает несколько месяцев и сбегает. — И действует так не один раз, а многократно.

• Участие в общественных проектах для людей — это удовлетворение потребности (а не долг): оказаться в кругу единомышленников, пообщаться с ними, что-то сделать вместе, испытать воодушевление, обсудить "наболевшее" — то, что не поддержат и не поймут люди в других кругах (на работе, в семье, в учебном сообществе, среди старых друзей и др.).
Для некоторых людей эта потребность — разовая или краткосрочная: им хватает от одной встречи до нескольких месяцев такого участия в сообществе, после чего они "успокаиваются" и возвращаются к личным делам: работе, учёбе, семье и др. — Другие же люди испытывают и удовлетворяют её долго: годами. Возможно, они находят способы "подзаряжаться" от такой общественной деятельности.

• В нашем сообществе есть несколько постоянных "людей-двигателей" и много сменяющих друг друга.

• Также у нас есть небольшое внутреннее ядро (сами члены клуба) и большая периферия — "кора", "атмосфера" и "спутники сообщества": наши старые друзья, недавние гости, подписчики, разовые участники встреч и др.

— Раньше такое строение сообщества казалось нам уникальным для нашего клуба, но пообщавшись друг с другом, обменявшись наблюдениями о других сообществах, мы обратили внимание, что подобное устройство — "немного постоянных участников-двигателей и много краткосрочных" — широко распространено. Как и устройство сообщества формата "небольшое ядро + большая периферия". — Пожалуй, оно даже закономерно.
И эта закономерность действует не только в какой-то добровольной/ волонтёрской общественной деятельности, но и в коммерческой сфере.

Также мы поняли что:
• Из-за этих и других ограничений у нашего клуба есть предел идеологической экспансии. — Мы просто не сможем разрастись больше определённого масштаба и делать большие проекты в одиночку.
Но этот предел можно обойти: поддерживая другие русские общественные проекты и объединяя с ними усилия. — В этом и состоит наш путь. Вот только некоторые из них:

— Издательство "Чёрная сотня" и московская книжная лавка "Листва" ;

— Музей императора Николая II ;

— творческие объединения "После иконы" и "Русский стиль" ;

— студенческое братство "Fraternitas Ruthenica" ;

— Фонд Румянцева.

Всемерно рекомендуем их вам!