sacred violence

(продолжение)

***
Возле десертов меня встречает Энтони. Это мой старый знакомый из Америки, штат Массачусетс. Виделись мы один раз два года назад.
- Мой русский друг! – говорит он.
Два года назад в Мадриде я подошел к нему познакомиться, потому что читал его статью со сравнением Жирара и Батая. Со статьей я был не согласен, но сам факт заслуживал уважения.
- Путин! - сказал он мне. – Я люблю Путина. Это настоящий мужик. Надеюсь, мы с вами не ебанем друг по другу ядерными боеголовками.
- А что насчет Трампа? – любопытствую я.
- Трамп! Я голосовал за Трампа. Я националист, консерватор, правый на все 100%, никакого демократического дерьма. У меня пятеро детей. Все от одной женщины, моей жены. Чтобы выстоять, мы должны размножаться. Виктор Орбан! Джованни Сальвини! Они мне нравятся, эти парни. Я люблю Жирара. Люблю Батая. Люблю Хайдеггера. Я хайдеггерианец. Батай правильно понял всю суть эротизма. Он погружает нас в континуальность, разрывает наши оковы. Но это опасно. Когда ты видишь горячую цыпу, ты ведь первым делом хочешь ее трахнуть, верно?
- Не совсем. Скорее нет.
- Брось! Это же горячая цыпа. Ты мужик или кто?
- Я не могу ценить то, что меня окружает, мне все безрадостно, - жалуется мой новый друг из Италии, который вступает в тридцатилетие и предчувствует кризис среднего возраста.
- Послушай! – говорит Энтони. – Тебе тридцать лет. У тебя две руки-две ноги. Впереди целая жизнь. Тебе придется. Не будь ссыклом. Мне тоже было нелегко. До тридцати трех лет я вел беззаботную жизнь. Потом меня посетило зорге. Зайн-цум-тоде. Но я женился, завел детей. Мы должны размножаться, иначе все сдохнем. Иногда я просыпаюсь по утрам и думаю – какой же пиздец. Но у меня есть обязанности. Пятеро детей, от одной женщины! У тебя тоже будут дети.
- Я не хочу детей! – говорит итальянец.
- Тебе придется. Либо ты ссыкло и кончаешь с собой, либо держишься.
Они обнимаются.
- Я ссыкло, - говорю я.
- В таком случае ты крутое ссыкло. Ты мне нравишься! Если приедешь в Америку, тебе будет, где остановиться, у меня огромный дом, куча комнат.
- Неужели такой большой! – сомневаюсь я.
- Настоящий, блядь, особняк.
Обменявшись мейлами (фейсбук – демократическое дерьмо), мы расходимся лучшими друзьями.

***
- Слышал ты эту проповедь Йозефа Невьядомского? – спрашиваю я Ивана, хорвато-итальянца. – Это какой-то пиздец. Ебаный клоун. Как он играл голосом, театрально махал руками, вскрикивал что-то про «лашьяте оньи сперанца!»
- Послушай, - говорит он, - иезуиты – это хитрые ребята. Когда мы было лет двадцать, я был в иезуитском колледже. Вообще-то в целом это общежитие. Другие религиозные колледжи обычно расположены при монастырях, и там живут либо мальчики, либо девочки. У иезуитов состав был смешанный – на одном этаже девочки, этажом выше – мальчики. Их главный принцип – не контролируй тело, контролируй душу. Они понимали, что молодежь будет ходить туда-сюда, трахаться, у них будут романы и прочее. Но они ничего не закрывали и не вешали замком, хотя могли бы, и запросто. Однако отец-иезуит регулярно совершал обходы, кого-то ловил, кого-то вызывал на ковер – дескать, есть слухи, есть подозрения, как вы это объясните. Я тогда увлекался Фуко – и это, конечно, было чистое «объяснение на пальцах». Вот что такое власть.

www.tgoop.com/sacredviolence/188

2.1K viewsedited  Jul 15, 2019 at 12:24

(продолжение)

***
Возле десертов меня встречает Энтони. Это мой старый знакомый из Америки, штат Массачусетс. Виделись мы один раз два года назад.
- Мой русский друг! – говорит он.
Два года назад в Мадриде я подошел к нему познакомиться, потому что читал его статью со сравнением Жирара и Батая. Со статьей я был не согласен, но сам факт заслуживал уважения.
- Путин! - сказал он мне. – Я люблю Путина. Это настоящий мужик. Надеюсь, мы с вами не ебанем друг по другу ядерными боеголовками.
- А что насчет Трампа? – любопытствую я.
- Трамп! Я голосовал за Трампа. Я националист, консерватор, правый на все 100%, никакого демократического дерьма. У меня пятеро детей. Все от одной женщины, моей жены. Чтобы выстоять, мы должны размножаться. Виктор Орбан! Джованни Сальвини! Они мне нравятся, эти парни. Я люблю Жирара. Люблю Батая. Люблю Хайдеггера. Я хайдеггерианец. Батай правильно понял всю суть эротизма. Он погружает нас в континуальность, разрывает наши оковы. Но это опасно. Когда ты видишь горячую цыпу, ты ведь первым делом хочешь ее трахнуть, верно?
- Не совсем. Скорее нет.
- Брось! Это же горячая цыпа. Ты мужик или кто?
- Я не могу ценить то, что меня окружает, мне все безрадостно, - жалуется мой новый друг из Италии, который вступает в тридцатилетие и предчувствует кризис среднего возраста.
- Послушай! – говорит Энтони. – Тебе тридцать лет. У тебя две руки-две ноги. Впереди целая жизнь. Тебе придется. Не будь ссыклом. Мне тоже было нелегко. До тридцати трех лет я вел беззаботную жизнь. Потом меня посетило зорге. Зайн-цум-тоде. Но я женился, завел детей. Мы должны размножаться, иначе все сдохнем. Иногда я просыпаюсь по утрам и думаю – какой же пиздец. Но у меня есть обязанности. Пятеро детей, от одной женщины! У тебя тоже будут дети.
- Я не хочу детей! – говорит итальянец.
- Тебе придется. Либо ты ссыкло и кончаешь с собой, либо держишься.
Они обнимаются.
- Я ссыкло, - говорю я.
- В таком случае ты крутое ссыкло. Ты мне нравишься! Если приедешь в Америку, тебе будет, где остановиться, у меня огромный дом, куча комнат.
- Неужели такой большой! – сомневаюсь я.
- Настоящий, блядь, особняк.
Обменявшись мейлами (фейсбук – демократическое дерьмо), мы расходимся лучшими друзьями.

***
- Слышал ты эту проповедь Йозефа Невьядомского? – спрашиваю я Ивана, хорвато-итальянца. – Это какой-то пиздец. Ебаный клоун. Как он играл голосом, театрально махал руками, вскрикивал что-то про «лашьяте оньи сперанца!»
- Послушай, - говорит он, - иезуиты – это хитрые ребята. Когда мы было лет двадцать, я был в иезуитском колледже. Вообще-то в целом это общежитие. Другие религиозные колледжи обычно расположены при монастырях, и там живут либо мальчики, либо девочки. У иезуитов состав был смешанный – на одном этаже девочки, этажом выше – мальчики. Их главный принцип – не контролируй тело, контролируй душу. Они понимали, что молодежь будет ходить туда-сюда, трахаться, у них будут романы и прочее. Но они ничего не закрывали и не вешали замком, хотя могли бы, и запросто. Однако отец-иезуит регулярно совершал обходы, кого-то ловил, кого-то вызывал на ковер – дескать, есть слухи, есть подозрения, как вы это объясните. Я тогда увлекался Фуко – и это, конечно, было чистое «объяснение на пальцах». Вот что такое власть.

BY sacred violence