*** Возле десертов меня встречает Энтони. Это мой старый знакомый из Америки, штат Массачусетс. Виделись мы один раз два года назад. - Мой русский друг! – говорит он. Два года назад в Мадриде я подошел к нему познакомиться, потому что читал его статью со сравнением Жирара и Батая. Со статьей я был не согласен, но сам факт заслуживал уважения. - Путин! - сказал он мне. – Я люблю Путина. Это настоящий мужик. Надеюсь, мы с вами не ебанем друг по другу ядерными боеголовками. - А что насчет Трампа? – любопытствую я. - Трамп! Я голосовал за Трампа. Я националист, консерватор, правый на все 100%, никакого демократического дерьма. У меня пятеро детей. Все от одной женщины, моей жены. Чтобы выстоять, мы должны размножаться. Виктор Орбан! Джованни Сальвини! Они мне нравятся, эти парни. Я люблю Жирара. Люблю Батая. Люблю Хайдеггера. Я хайдеггерианец. Батай правильно понял всю суть эротизма. Он погружает нас в континуальность, разрывает наши оковы. Но это опасно. Когда ты видишь горячую цыпу, ты ведь первым делом хочешь ее трахнуть, верно? - Не совсем. Скорее нет. - Брось! Это же горячая цыпа. Ты мужик или кто? - Я не могу ценить то, что меня окружает, мне все безрадостно, - жалуется мой новый друг из Италии, который вступает в тридцатилетие и предчувствует кризис среднего возраста. - Послушай! – говорит Энтони. – Тебе тридцать лет. У тебя две руки-две ноги. Впереди целая жизнь. Тебе придется. Не будь ссыклом. Мне тоже было нелегко. До тридцати трех лет я вел беззаботную жизнь. Потом меня посетило зорге. Зайн-цум-тоде. Но я женился, завел детей. Мы должны размножаться, иначе все сдохнем. Иногда я просыпаюсь по утрам и думаю – какой же пиздец. Но у меня есть обязанности. Пятеро детей, от одной женщины! У тебя тоже будут дети. - Я не хочу детей! – говорит итальянец. - Тебе придется. Либо ты ссыкло и кончаешь с собой, либо держишься. Они обнимаются. - Я ссыкло, - говорю я. - В таком случае ты крутое ссыкло. Ты мне нравишься! Если приедешь в Америку, тебе будет, где остановиться, у меня огромный дом, куча комнат. - Неужели такой большой! – сомневаюсь я. - Настоящий, блядь, особняк. Обменявшись мейлами (фейсбук – демократическое дерьмо), мы расходимся лучшими друзьями.
*** - Слышал ты эту проповедь Йозефа Невьядомского? – спрашиваю я Ивана, хорвато-итальянца. – Это какой-то пиздец. Ебаный клоун. Как он играл голосом, театрально махал руками, вскрикивал что-то про «лашьяте оньи сперанца!» - Послушай, - говорит он, - иезуиты – это хитрые ребята. Когда мы было лет двадцать, я был в иезуитском колледже. Вообще-то в целом это общежитие. Другие религиозные колледжи обычно расположены при монастырях, и там живут либо мальчики, либо девочки. У иезуитов состав был смешанный – на одном этаже девочки, этажом выше – мальчики. Их главный принцип – не контролируй тело, контролируй душу. Они понимали, что молодежь будет ходить туда-сюда, трахаться, у них будут романы и прочее. Но они ничего не закрывали и не вешали замком, хотя могли бы, и запросто. Однако отец-иезуит регулярно совершал обходы, кого-то ловил, кого-то вызывал на ковер – дескать, есть слухи, есть подозрения, как вы это объясните. Я тогда увлекался Фуко – и это, конечно, было чистое «объяснение на пальцах». Вот что такое власть.
*** Возле десертов меня встречает Энтони. Это мой старый знакомый из Америки, штат Массачусетс. Виделись мы один раз два года назад. - Мой русский друг! – говорит он. Два года назад в Мадриде я подошел к нему познакомиться, потому что читал его статью со сравнением Жирара и Батая. Со статьей я был не согласен, но сам факт заслуживал уважения. - Путин! - сказал он мне. – Я люблю Путина. Это настоящий мужик. Надеюсь, мы с вами не ебанем друг по другу ядерными боеголовками. - А что насчет Трампа? – любопытствую я. - Трамп! Я голосовал за Трампа. Я националист, консерватор, правый на все 100%, никакого демократического дерьма. У меня пятеро детей. Все от одной женщины, моей жены. Чтобы выстоять, мы должны размножаться. Виктор Орбан! Джованни Сальвини! Они мне нравятся, эти парни. Я люблю Жирара. Люблю Батая. Люблю Хайдеггера. Я хайдеггерианец. Батай правильно понял всю суть эротизма. Он погружает нас в континуальность, разрывает наши оковы. Но это опасно. Когда ты видишь горячую цыпу, ты ведь первым делом хочешь ее трахнуть, верно? - Не совсем. Скорее нет. - Брось! Это же горячая цыпа. Ты мужик или кто? - Я не могу ценить то, что меня окружает, мне все безрадостно, - жалуется мой новый друг из Италии, который вступает в тридцатилетие и предчувствует кризис среднего возраста. - Послушай! – говорит Энтони. – Тебе тридцать лет. У тебя две руки-две ноги. Впереди целая жизнь. Тебе придется. Не будь ссыклом. Мне тоже было нелегко. До тридцати трех лет я вел беззаботную жизнь. Потом меня посетило зорге. Зайн-цум-тоде. Но я женился, завел детей. Мы должны размножаться, иначе все сдохнем. Иногда я просыпаюсь по утрам и думаю – какой же пиздец. Но у меня есть обязанности. Пятеро детей, от одной женщины! У тебя тоже будут дети. - Я не хочу детей! – говорит итальянец. - Тебе придется. Либо ты ссыкло и кончаешь с собой, либо держишься. Они обнимаются. - Я ссыкло, - говорю я. - В таком случае ты крутое ссыкло. Ты мне нравишься! Если приедешь в Америку, тебе будет, где остановиться, у меня огромный дом, куча комнат. - Неужели такой большой! – сомневаюсь я. - Настоящий, блядь, особняк. Обменявшись мейлами (фейсбук – демократическое дерьмо), мы расходимся лучшими друзьями.
*** - Слышал ты эту проповедь Йозефа Невьядомского? – спрашиваю я Ивана, хорвато-итальянца. – Это какой-то пиздец. Ебаный клоун. Как он играл голосом, театрально махал руками, вскрикивал что-то про «лашьяте оньи сперанца!» - Послушай, - говорит он, - иезуиты – это хитрые ребята. Когда мы было лет двадцать, я был в иезуитском колледже. Вообще-то в целом это общежитие. Другие религиозные колледжи обычно расположены при монастырях, и там живут либо мальчики, либо девочки. У иезуитов состав был смешанный – на одном этаже девочки, этажом выше – мальчики. Их главный принцип – не контролируй тело, контролируй душу. Они понимали, что молодежь будет ходить туда-сюда, трахаться, у них будут романы и прочее. Но они ничего не закрывали и не вешали замком, хотя могли бы, и запросто. Однако отец-иезуит регулярно совершал обходы, кого-то ловил, кого-то вызывал на ковер – дескать, есть слухи, есть подозрения, как вы это объясните. Я тогда увлекался Фуко – и это, конечно, было чистое «объяснение на пальцах». Вот что такое власть.
In the next window, choose the type of your channel. If you want your channel to be public, you need to develop a link for it. In the screenshot below, it’s ”/catmarketing.” If your selected link is unavailable, you’ll need to suggest another option. Telegram channels enable users to broadcast messages to multiple users simultaneously. Like on social media, users need to subscribe to your channel to get access to your content published by one or more administrators. During a meeting with the president of the Supreme Electoral Court (TSE) on June 6, Telegram's Vice President Ilya Perekopsky announced the initiatives. According to the executive, Brazil is the first country in the world where Telegram is introducing the features, which could be expanded to other countries facing threats to democracy through the dissemination of false content. To upload a logo, click the Menu icon and select “Manage Channel.” In a new window, hit the Camera icon. With the administration mulling over limiting access to doxxing groups, a prominent Telegram doxxing group apparently went on a "revenge spree."
from us
