sacred violence

ПРИГОЖИН И «БОЖИЙ СУД»

Благодаря вопросу подписчицы наконец понял, чем по сути является «сделка Пригожина» в отношении зэков – то есть участие в боевых действиях в обмен на амнистию и свободу. Это не совсем «искупление» или «отпущение грехов», и его собственная риторика про «защиту Родины» особой роли здесь не играет.

Что он предлагает на самом деле – так это ордалию, «Божий суд», средневековое испытание поединком. Сидящие в тюрьме люди, условно, были осуждены в рамках обычного формата правосудия, где действует принцип соизмеримости насилия: на них есть вина, они должны понести наказание, чтобы ее искупить, и все равно потом будут ее носителями; вину определяет суд в рамках стандартной процедуры. Пригожин, с другой стороны, предлагает им пересмотр дела в рамках альтернативной и фантастической процедуры, и это «либо-либо»: они вовлекаются в насилии ордалии, то есть делают огромную ставку и прямо рискуют жизнью, и их вина определяется самим фактом выживания. Если ведьма не утонула в реке, а человек, который приносит клятву во имя богов, выдерживает испытание раскаленным металлом, – они невиновны. Это же мы видим и здесь: кто выжил в боевых действиях – невиновен и, более того, наделяется сакральным статусом «испытанного огнем»: Мистер Повар не устает подчеркивать, что «общество должно относиться к ним с глубочайшим уважением», «милиция (sic!) к вам должна относиться с уважением» и так далее. Сам он при этом берет на себя роли мистагога, «водителя в таинствах», и является личным гарантом того, что ритуал проведен верно и его результаты истинны. Как-то так.

www.tgoop.com/sacredviolence/791

10.5K viewsedited  Jan 6, 2023 at 09:22

ПРИГОЖИН И «БОЖИЙ СУД»

Благодаря вопросу подписчицы наконец понял, чем по сути является «сделка Пригожина» в отношении зэков – то есть участие в боевых действиях в обмен на амнистию и свободу. Это не совсем «искупление» или «отпущение грехов», и его собственная риторика про «защиту Родины» особой роли здесь не играет.

Что он предлагает на самом деле – так это ордалию, «Божий суд», средневековое испытание поединком. Сидящие в тюрьме люди, условно, были осуждены в рамках обычного формата правосудия, где действует принцип соизмеримости насилия: на них есть вина, они должны понести наказание, чтобы ее искупить, и все равно потом будут ее носителями; вину определяет суд в рамках стандартной процедуры. Пригожин, с другой стороны, предлагает им пересмотр дела в рамках альтернативной и фантастической процедуры, и это «либо-либо»: они вовлекаются в насилии ордалии, то есть делают огромную ставку и прямо рискуют жизнью, и их вина определяется самим фактом выживания. Если ведьма не утонула в реке, а человек, который приносит клятву во имя богов, выдерживает испытание раскаленным металлом, – они невиновны. Это же мы видим и здесь: кто выжил в боевых действиях – невиновен и, более того, наделяется сакральным статусом «испытанного огнем»: Мистер Повар не устает подчеркивать, что «общество должно относиться к ним с глубочайшим уважением», «милиция (sic!) к вам должна относиться с уважением» и так далее. Сам он при этом берет на себя роли мистагога, «водителя в таинствах», и является личным гарантом того, что ритуал проведен верно и его результаты истинны. Как-то так.

BY sacred violence