sacred violence

ЖЕГЛОВ И ДЕ МЕСТР

Короче, все вы помните фразу Жеглова из фильма «Место встречи изменить нельзя», что типа «наказания без вины не бывает», потому что Груздеву (персонаж Юрского) нужно было «вовремя со своими женщинами разбираться и пистолеты не разбрасывать, где попало». Этот афоризм по понятным причинам очень любят те, кто в свое время голосовал за ЕР, а у нормальных людей от него глаза на лоб лезут, но сейчас не об этом.

У меня не идет из головы, что эта фраза очень похожа на формулировку «знаменитого реакционера» Жозефа де Местра: «Вероятно, что человек, осужденный на казнь за преступление, которого он не совершал, действительно заслуживает наказания, – но за другое злодеяние, нам абсолютно не известное». В этом высказывании (от которого тоже глаза на лоб лезут), на самом деле, свернута целая богословская концепция. Во-первых, де Местр как католический мистик вообще считал, что животная жизнь «виновна» перед Богом по факту наличия и насквозь пропитана грехом. Непосредственным выражением жизни является кровь, которая обладает как загрязняющей, так и очистительной, то есть искупительной силой. Во-вторых, он считал, что во всех человеческих культурах и обществах есть такой «глубочайшим образом прирожденный человеку догмат», что «страдающий добровольно праведник дает удовлетворение не только себе, но и грешнику, который собственными силами не сумел бы искупить свою вину»; если короче, то это «догмат обращения страданий невинности в пользу виновных». Поэтому, в-третьих, его «человек, осужденный на казнь за преступление, которого он не совершал», возможно, расплачивается перед кровожадными небесами не за собственное, а за чужое преступление.

Собственно, его главный пример и идея-фикс на этот счет – Людовик XVI: почти что праведник, который подобно Христу безвинно пострадал за собственных убийц и во спасение Франции. В России в XX веке будут верить во что-то похожее насчет Николая II, и многие до сих пор верят. С другой стороны, даже без чужой вины каждый человек в силу своей греховной природы в любой момент времени заслуживает того, чтобы государство дало ему крепкого леща без каких-либо пояснений.

Наверное, это сходство должно что-то значить, но я пока не очень понимаю, что именно, и не особо хочу заниматься «политической теологией». То есть с одной стороны у нас есть идея раздачи наказаний без всякого повода, с другой – представление, что «все мы не без греха» и поэтому всем нужно раздать пинка, а это мистика в строгом смысле слова. Кстати, в помойках под названием «Яндекс Дзен / Кью» обнаружился серьезный вопрос, не принадлежит ли фраза Жеглова Августину и еще моралистическое рассуждение, что Груздев наказан за гордыню (кандидат наук), сластолюбие (старик, но женился на двадцатилетней барышне) и безответственность (разбрасывал пистолеты), то есть буквально за грехи.

оставлю пока так, в порядке наваждения

www.tgoop.com/sacredviolence/943

5.3K viewsJul 10 at 17:47

ЖЕГЛОВ И ДЕ МЕСТР

Короче, все вы помните фразу Жеглова из фильма «Место встречи изменить нельзя», что типа «наказания без вины не бывает», потому что Груздеву (персонаж Юрского) нужно было «вовремя со своими женщинами разбираться и пистолеты не разбрасывать, где попало». Этот афоризм по понятным причинам очень любят те, кто в свое время голосовал за ЕР, а у нормальных людей от него глаза на лоб лезут, но сейчас не об этом.

У меня не идет из головы, что эта фраза очень похожа на формулировку «знаменитого реакционера» Жозефа де Местра: «Вероятно, что человек, осужденный на казнь за преступление, которого он не совершал, действительно заслуживает наказания, – но за другое злодеяние, нам абсолютно не известное». В этом высказывании (от которого тоже глаза на лоб лезут), на самом деле, свернута целая богословская концепция. Во-первых, де Местр как католический мистик вообще считал, что животная жизнь «виновна» перед Богом по факту наличия и насквозь пропитана грехом. Непосредственным выражением жизни является кровь, которая обладает как загрязняющей, так и очистительной, то есть искупительной силой. Во-вторых, он считал, что во всех человеческих культурах и обществах есть такой «глубочайшим образом прирожденный человеку догмат», что «страдающий добровольно праведник дает удовлетворение не только себе, но и грешнику, который собственными силами не сумел бы искупить свою вину»; если короче, то это «догмат обращения страданий невинности в пользу виновных». Поэтому, в-третьих, его «человек, осужденный на казнь за преступление, которого он не совершал», возможно, расплачивается перед кровожадными небесами не за собственное, а за чужое преступление.

Собственно, его главный пример и идея-фикс на этот счет – Людовик XVI: почти что праведник, который подобно Христу безвинно пострадал за собственных убийц и во спасение Франции. В России в XX веке будут верить во что-то похожее насчет Николая II, и многие до сих пор верят. С другой стороны, даже без чужой вины каждый человек в силу своей греховной природы в любой момент времени заслуживает того, чтобы государство дало ему крепкого леща без каких-либо пояснений.

Наверное, это сходство должно что-то значить, но я пока не очень понимаю, что именно, и не особо хочу заниматься «политической теологией». То есть с одной стороны у нас есть идея раздачи наказаний без всякого повода, с другой – представление, что «все мы не без греха» и поэтому всем нужно раздать пинка, а это мистика в строгом смысле слова. Кстати, в помойках под названием «Яндекс Дзен / Кью» обнаружился серьезный вопрос, не принадлежит ли фраза Жеглова Августину и еще моралистическое рассуждение, что Груздев наказан за гордыню (кандидат наук), сластолюбие (старик, но женился на двадцатилетней барышне) и безответственность (разбрасывал пистолеты), то есть буквально за грехи.

оставлю пока так, в порядке наваждения

BY sacred violence