Волков Сергей Владимирович

— Вы, как я понимаю, всю свою молодость жили в СССР. Вы с теплотой вспоминаете те годы? Что хорошего Вы застали?

— У меня не было другого детства и другой молодости, естественно, как проведенные в СССР, поэтому какие-то моменты из своей собственной жизни я вспоминаю с теплотой. Но то, что я жил в ненормальной стране маразма, я всегда ощущал, с детства. (...) Честно говоря, мне трудно сказать, что было такого хорошего, чего нет сейчас. Ну, я на своей жизни никак этого не ощущал, скажем так. Многие могут сказать, допустим один мой приятель и друг детства, который был самым натуральным пролетарием, - он считает таким положительным, что была уверенность в завтрашнем дне, уверенность, что тебя не уволят, на что я ему говорю, что от этого страна и развалилась, что не должно на самом деле быть такой уверенности. Но его особенно этот маразм не донимал, а я всю жизнь свою провел в сфере гуманитарных дисциплин, и мне, конечно, было чрезвычайно мучительно. Ну вот средневековая история востока - это такая коряга, под которую довольно удобно было спрятаться, но и там, конечно, донимали. Понимаете, в конце советской власти я входил в число десяти процентов наиболее оплачиваемых людей: я был доктор наук и получал выше среднего, а после перестройки я оказался где-то в пятнадцати процентах самых низших. Но у меня никогда не было мысли: "как скверно". Я готов был чем угодно питаться, как угодно и где угодно жить, но чтобы этот маразм не довлел. Поэтому я каких-то утрат не вижу.

Из ответов на вопросы в эфире от 30.09.2021

www.tgoop.com/salery_quotes/1526

5.6K viewsDec 20 at 12:16

— Вы, как я понимаю, всю свою молодость жили в СССР. Вы с теплотой вспоминаете те годы? Что хорошего Вы застали?

— У меня не было другого детства и другой молодости, естественно, как проведенные в СССР, поэтому какие-то моменты из своей собственной жизни я вспоминаю с теплотой. Но то, что я жил в ненормальной стране маразма, я всегда ощущал, с детства. (...) Честно говоря, мне трудно сказать, что было такого хорошего, чего нет сейчас. Ну, я на своей жизни никак этого не ощущал, скажем так. Многие могут сказать, допустим один мой приятель и друг детства, который был самым натуральным пролетарием, - он считает таким положительным, что была уверенность в завтрашнем дне, уверенность, что тебя не уволят, на что я ему говорю, что от этого страна и развалилась, что не должно на самом деле быть такой уверенности. Но его особенно этот маразм не донимал, а я всю жизнь свою провел в сфере гуманитарных дисциплин, и мне, конечно, было чрезвычайно мучительно. Ну вот средневековая история востока - это такая коряга, под которую довольно удобно было спрятаться, но и там, конечно, донимали. Понимаете, в конце советской власти я входил в число десяти процентов наиболее оплачиваемых людей: я был доктор наук и получал выше среднего, а после перестройки я оказался где-то в пятнадцати процентах самых низших. Но у меня никогда не было мысли: "как скверно". Я готов был чем угодно питаться, как угодно и где угодно жить, но чтобы этот маразм не довлел. Поэтому я каких-то утрат не вижу.

Из ответов на вопросы в эфире от 30.09.2021

BY Волков Сергей Владимирович